ей рот. Никогда!
— Но магия...
— Никогда! — Малахай ещё сильнее сжал запястье Риса, заставив его поморщиться. — Если так хочется — ограничься предупреждением, но не смей снова затыкать ей рот.
— Пусти, — огрызнулся Рис.
— Никто не смотрит.
— Посмотрят, если не отпустишь, — Рис указал взглядом на посетителей.
Малахай отпустил, Ава выдохнула.
— Что, блин, это было?
Рис откашлялся.
— Прости меня, Ава. Я погорячился. — Его глаза метнулись в сторону Малахая. — Как и твой защитник.
— А что я такого сказала?
— Ничего, — ответил Малахай. — Твой вопрос вполне уместен.
— Но тебе следует быть очень осторожной, Ава.— Рис продолжил вполголоса: — Помни, слова, которые ты слышишь, звучат на языке ангелов. Вечном языке. На нем мы наносим заклинания. У книжника чары срабатывают, только если он их куда-то запишет. Но певицам...
— О-о-о! — У неё расширились глаза. — Нужно их просто произнести? И если я скажу что-то...
— Ты можешь сотворить волшебство, которому не обучена. Рис прав, — нежно добавил Малахай. — Силы у нас начинают проявляться ближе к половому созреванию. Именно тогда мы начинаем обучение. Но тебя не учили, поэтому даже повторение простых слов, которые ты слышишь от душ, может быть опасно. Ты не знаешь, на что способна.
В её глазах мелькнуло любопытство.
— Но я могу научиться? Ещё не поздно?
Рис с Малахаем обменялись взглядами.
— Волшебство ирины передаётся от другой ирины, — ответил Рис. — Мы делаем только то, что умеем. Должен быть способ. Ирины не исчезли, они просто скрываются. Мы найдём способ и ты овладеешь своей силой, Ава. Обещаю.
— Обещаем.
Их взгляды встретились, и у Малахая мелькнуло видение: «Ава стоит с раскинутыми руками и поёт. Она излучает магию. Она шепчет ему древние слова влюблённых».
Этот образ пробудил бурю эмоций, и Малахаю захотелось, чтобы Ава их услышала. Судя по её румянцу, его желание сбылось.
Глава 12
Четыре дня спустя Ава все ещё обдумывала слова Риса.
«Мы найдём способ, и ты овладеешь своей силой, Ава. Обещаю».
Сила. Они сказали, что преследующая её безумная энергия не болезнь или одержимость, а — сила. Человеку, который всю жизнь бродил по краю безумия, это было тяжело принять.
Легковозбудимая. Эмоциональная. Нервозная. Гиперактивная. Беспокойная…
Год от года врачи и друзья ставили ей все больше диагнозов. Изумление сменилось неловкостью. И несмотря на заботу матери, Ава с детства знала, что она не такая, как все. В плохом смысле. Что-то делало её «невыносимой» для окружающих. Когда она стала подростком, Карл это только подтвердил. Он постоянно предлагал ей взять дополнительные занятия, поехать в лагерь или заняться стажировкой. Да, возможно, большинство убило бы за подобную возможность, но Ава знала, что это не забота и не беспокойство. Просто проблему предпочли убрать с глаз долой.
— Эрвен?
Ава повернулась к пожилому книжнику, сидевшему напротив.
— Да, моя дорогая?
— Ты сказал бы, что я... нормальная? Для ирины?
Эрвен расплылся в улыбке.
— А что в твоём понимание «нормально»? Для мужчины или женщины?
— Ты знаешь, о чем я.
— Знаю. — Он отложил карандаш, которым делал заметки, и сложил руки. — Ты та, кто ты есть, Ава. Не больная и не умалишённая. Но почему ты такой родилась? — Эрвен беспомощно пожал плечами. — Кто знает? В истории нашего рода нет упоминаний об иринах, рождённых в человеческой семье. Но вот ты здесь, передо мной. Среди своего народа. Ты для нас чудо, а не странность.
— Всю жизнь я была изгоем, которому нигде не было места.
— Даже не сомневаюсь, — ответил старец. — Уверен, ты выделялась в человеческом мире. Здесь? Ты нормальная. Ты похожа на одну симпатичную девочку, с которой я рос. — На щеке Эрвана выступила ямочка. — Она была любимицей наших учителей.
Ава помолчала, глядя на высокие окна библиотеки, а потом тихо произнесла:
— Долгое время я считала себя сумасшедшей. Если честно, то всю свою жизнь. Трудно поверить, что я нормальная, даже когда все это подтверждают.
— Почему?
— Не поймите меня неправильно. — Она покачала головой. — Я понимаю, что, по идее, это открытие должно принести мне облегчение. Но в глубине души меня по-прежнему терзает сомнение. Может на самом деле, я заперта в психбольнице, потому что безумие, в конце концов, одержало надо мной верх. Голоса победили, и всё происходящее лишь сон, созданный разумом, который не смог принять действительность.
Эрвен хотел было что-то сказать, но передумал.
— Ну, как тебе сказать... — наконец произнёс он и пнул её под столом.
У Авы от удивления отвисла челюсть.
— Ой! Какого черта, Эрвен?
Он пожал плечами.
— Если бы это был сон, тебе бы не было больно.
Она потеряла дар речи.
— Что? — спросил он. — Хотела услышать от меня философские разглагольствования? Ты не сумасшедшая, а потомок древнего рода ангелов и человеческих женщин. Неужели в это так трудно поверить? Вспомни все легенды и мифы. В них скрыты крупицы правды. Отголоски истории длиной в тысячелетия. Знахарки. Оракулы. Герои древности. Мы всегда были здесь. Люди просто считали эти рассказы сказками. Вот почему врачи, услышав про голоса, поспешили назвать тебя сумасшедшей. Тысячи лет назад тебя бы, скорее всего, окрестили ведьмой или оракулом. — Скривив губы от отвращения, Эрвен вернулся к книгам. — Современный человек многое узнал, но забыл ещё больше.
— Хорошо, — ответила Ава. — Поняла. Не сумасшедшая.
— Тебе оскорбительно произносить такое вслух.
— Позволь мне крохотную слабость.
— Произнося такое, ты наносишь вред себе и своим силам.
— Поняла. — Она попыталась вернуться к чтению, но потом снова подняла взгляд. — Так эти силы...
— Да?
— Как... то есть какими... — Она нахмурилась, не зная, как правильно сформулировать вопрос.
— Какими силами ты обладаешь?
— Да.
— Они бывают разными. У каждой ирины есть дар творить магию словом. Другие способности встречаются реже. Очень немногим дан дар предвидения. Наша магия во многом схожа. Некоторые заклинания накладываются одинаково. К примеру, магия поддержания здоровья и сил. Долголетия. Физических и эмоциональных сил наших суженных. А есть заклинания, которые может наложить лишь ирина. Книжнику они не доступны.
— И какие же?
— Исцеление. Творческие заклинания. Единение с природой, такие, которые помогают растениям расти, а ребёнку развиваться в утробе. Рождение...
— Моя мама говорила, что в этом нет волшебства, Эрвен.