— на пустяке.
— А подробнее?
— Пал Палыч опаздывал, и я решил позвонить ему в машину. У стоявшего рядом с таксофоном человека попросил «двушку». Так он на меня как-то удивленно посмотрел, будто не знал, что это такое. Мужчина, лет сорока. Одет простецки, но лицо какое-то… холёное. Он потом головой мотал, мол, у него нет монеты, но затем, когда Трофимов приехал, и я вышел к машине, то встал к таксофону и набирал номер.
— По дороге ничего не было?
— Вы же знаете, Пал Палыча. Он наблюдение нутром чует. Так вот он обмолвился, что не понимает — следят за машиной, или нет.
— Хорошо, Аристарх. Спасибо. Я подумаю над этим…
«А вот это плохо!» — думал генерал, входя в кабинет. — «Жевнов заметил слежку, а Лиза могла и не заметить. Но она там с Хмелём, уж он сможет обезопасить свою связь».
Зашёл Гришаев, и Андрей Викторович долго с ним разговаривал. Майор остался доволен назначением и рабочими перспективами.
— Вот что меня волнует в первую очередь, — генерал засобирался на встречу с группой Глушко. — Евгений Арсеньевич, попрошу вас проанализировать возможные направления террористических акций, как территориально, так и по персоналиям. Уделите особое внимание Средней Азии и Кавказу, но и другие районы не игнорируйте.
Ткачёв не успел выйти из приёмной, как наткнулся на спецкурьера из секретной части. Он передал генералу толстый пакет. В сопроводительной записке был обозначен отправитель — Отдел генерала Питовранова. Пришлось возвращаться в кабинет.
В служебной записке за визой Андропова, аналитиками Питовранова выдвигалась версия покушения на первых лиц государства. Версию подтверждали секретные документы, переданные агентами КГБ.
«А ведь только пятнадцать минут назад разговаривал об этом с Гришаевым», — подумал Ткачёв, убирая вскрытый пакет в сейф. Но больше всего Андрея Викторовича насторожило то, что в марте Брежнев запланировал поездку в Узбекистан. Это, кстати, тоже указывалось в записке.
Сопоставив сведения, Ткачёв решил, что группе Шмеля нужно ускорить выполнение задачи по ликвидации криминально-террористических групп в Советской Средней Азии. Фактов их деятельности было выявлено достаточно.
Андрей Викторович, послужив в Комитете Госбезопасности с год, уже понял, что напролом и напрямую ничего делать нельзя — обязательно попадёшь в неугодные кому-либо из высшего эшелона власти. Андропов хоть и обладал могущественным авторитетом, но зачастую и он должен был соблюдать «правила игры». И чтобы Юрий Владимирович не нарушал эти правила, прикрывая Ткачёва, Андрей Викторович должен был готовить ходы, не попадая под прямое подозрение. А ещё лучше, чтобы подозрение падало на других.
Умение оперативного работника связывать факты и расставлять приоритеты в следствии, и тут помогали Ткачёву сделать нужный выбор. Обозначая конечный результат, Андрей Викторович раскручивал связи в обратную сторону — к началу. И тогда схема действий становилась отчетливо понятной. Правда, в плане Андропова «Бросок кобры» таких схем было много и требовалось увязать их всех вместе.
Сам план был достаточно прост — используя погрязших в коррупции и распутстве высших чиновников партии, столкнуть их лбами и занять место Генерального Секретаря. Чтобы провести затем ряд экономических и социальных реформ. И попробовать сохранить огромную страну в целости, не смотря на продолжающуюся операцию западных спецслужб по устранению СССР, как единого социалистического государства.
Андропов хотел, опираясь на КГБ и ВПК, ведомый ярым сторонником социализма маршалом Устиновым, прекратить прямое идеологическое влияние США и стран Запада на советских людей, изменить ряд постулатов в идеологии и, наконец, закончить «Холодную войну», развязанную Хрущевым в конце пятидесятых годов. Для этого нужно было «вычислить» тех партработников, деятелей культуры и представителей министерств, кто мог сотрудничать с ЦРУ и прочими спецслужбами. А ещё тех, кто своими действиями подрывал авторитет КПСС в народных массах.
По мнению Андропова — Брежнев, Суслов, Щелоков, Рашидов и другие слишком многое себе позволяли, а некоторые, например Рашидов, стали считать своей часть территории страны, верша судьбами людей, будто собственностью.
Фактов хватало. Мало того, к «преступным» сообществам, типа Брежнева-Щелокова, стали примыкать откровенные подонки, а ведь и Галина, и Светлана имели большое влияние на самом верху правительственной власти. И Михаил Андреевич Суслов «прикрывал» поступки Галины Брежневой, считая, что «девочка просто балуется». Так же считал и Леонид Ильич.
«Деятельность» таких сообществ была на руку западным спецслужбам, и они всеми силами старались её поддерживать, вводя в круг своих людей.
— Сергей Порфирьевич, я перенацеливаю опергруппу на наблюдение за Сусловым, — рисовал Ткачёв схему. — Вам и Воронкову необходимо максимально возможно выявить контакты медперсонала, обслуживающего Михаила Андреевича.
— Иван Иванович, — удивился Глушко. — А ты не охренел?! Нас на километр не подпустят к больнице…
— Вам в больницу не надо, — прервал его Андрей Викторович. — Там своя охрана. Вам нужно выявить контакты вне больницы. Врачи, медсестры, нянечки… У всех есть своя жизнь. И её надо "прощупать". Малейшая зацепка за что-то, что вызывает подозрение. И сразу сообщать мне.
— Ладно, — буркнул Глушко, поглядывая на Ворона, но тот задумчиво молчал. — Ты-то что молчишь?
— Я что?! — встрепенулся вор. — Иван Иванович ставит, так сказать, задачу. Я только не догоняю, зачем нам всё это нужно. Помрет этот старый пердун на койке, так и хрен с ним! Юре Андропову это только на руку… Да и Гришин присмиреет.
— Так вы не охранять будете, а выявлять возможные контакты с…
Тут Ткачёв недоговорил, задумавшись.
А, действительно, зачем ему больница? Правильно говорит Воронков — Суслов сейчас, как отработанный материал.
Андрей Викторович порвал лист с нарисованной схемой под удивленным взглядом Глушко. Взял новый, стал рисовать другую схему.
— Недавно в секретариате ЦК появился бывший первый секретарь Ставропольского обкома — Михаил Горбачев. Вот за ним и присмотрите.
— Ты не болен, Иван Иванович? — Глушко вытаращил глаза. — Что-то ты так быстро изменил задание?
— Здоров я, — недовольно выговорил Ткачёв. — Много вводных за сегодня. Вот мысли и скачут.
— И что будем делать с этим Горбачевым?
— Этот персонаж не так прост. Суслов к нему благосклонен, да и Андропов имеет виды. А связи его какие-то странные. Так что работайте по нему плотно, но незаметно. Есть предположение, что не только вы будете вести его разработку. Короче, действуйте крайне осторожно.
— Ладно, — кивнул Глушко. — И сколько у нас времени?
Ткачёв выпрямился, бросил карандаш на лист со схемой.
— Достаточно. Я некоторое время буду в командировке. Связь держите через моего шофёра. Я ему доверяю.
После встречи с Глушко Ткачёв поехал на дачу — проведать группу Кума. По дороге Андрей Викторович раздумывал о том, что теперь у него в подчинении целая сеть подразделений, начиная от официальных и заканчивая законспирированными. И ему в скором времени понадобиться бухгалтер, чтобы вести по