Забурлила, ожила деревенька. Сколько лет ничего подобного в округе не случалось.
Из города полиции понаехало, следственная бригада, судмедэксперт.
Началось все с Марфы. Черенок и здесь прыть проявил, не удержался, нахвастался соседке про свои подвиги. Как тут смолчать, когда от гордости распирает? Мало того что преступника заловил, теперь помощь Черенка следствию понадобилась. Прославился на старости лет старик, глядишь, орден дадут или по телевизору покажут.
Марфе о своей опасной миссии он поведал под большим секретом, наказывал ждать с задания и хранить страшную тайну. Но бабулька тайн хранить не умела. Побежала из дома в дом, но по причине слабой памяти многое напутала, запустила испорченный телефон, и скоро происшествие обросло невероятными подробностями. Жители стояли группками на улице перед Дусиными окнами и обсуждали жуткое нападение на Лизу и ее жениха, как заочно определили статус Арсения.
Пересуды подогрел шофер Гена. Возвращался, мол, из рейса и видел две машины – одна полицейская, вторая серый «форд». Служивые вокруг легковушки суетились, и так заглядывали внутрь и эдак. Гена подумал – авария, а оказалось-то – убийство. О как! Дед Черенок тут как тут, куда же без него. Он и просветил Геннадия. Теперь следственную бригаду вызвали, дело по-крупному завертелось. Черенок сказал, неспроста на дороге убитый оказался как раз после похищения. Видать, та же банда орудует. И наказал – пусть селяне поберегутся.
Черенок теперь авторитет, к нему прислушиваться надо. На вольшанцев напал страх. Решили они вместе держаться, вооружились вилами, топорами, чтобы в случае чего сообща отбиться от врага.
Арсений между тем засобирался домой. Серьезных травм у него не оказалось, как определил приехавший по вызову врач, поэтому в больницу Арсений ложиться отказался.
Расстаться с Лизой он был не в силах, и у Дуси оставаться стало невмоготу.
– Тяжело мне тут, Лизонька, дома и стены помогают. Поедем, примешь у меня ванну, приведешь себя в порядок. Бери свои вещи, останешься у меня ночевать.
– Ты забыл о своей маме, Сеня, – сдержанно возразила Лиза. – Боюсь, получится скандал. Мне это будет неприятно. На сегодня достаточно впечатлений.
– Я официально представлю тебя Элле Леонидовне как свою невесту, – решительно высказался Арсений.
Лиза порозовела, смутилась, не зная, как реагировать на неожиданное заявление. Дуся повела себя более прямолинейно:
– Хорош жених! Ты бы сначала девушку спросил, хочет ли она за тебя замуж, предложение ей сделай честь по чести, а после женихом себя объявляй. А может, вы втихаря сговорились уже? А, племянница?
– Нет, – замотала головой Лиза, – не сговаривались.
– Прости, Лизонька, у меня в голове полный сумбур, – поспешил оправдаться Арсений. – Права Дуся, я веду себя неучтиво.
Он поднялся с кровати, морщась и прижимая невольно руку к ушибленным ребрам. Лиза обхватила его за талию, он обнял ее за плечи.
– Евдокия Ильинична! – с чувством произнес Арсений. – Я прошу у вас руки вашей племянницы Елизаветы, так как люблю ее и хочу прожить с ней всю свою жизнь! Благословите нас, тетушка.
Яков прекратил свою беспокойную ходьбу и уставился на влюбленных.
– Благословите, – пряча улыбку, подтвердила Лиза.
Дуся никак не ожидала столь торжественной части, но, как всегда, не растерялась, сняла со стены икону:
– Будьте счастливы, дорогие мои!
Яков шумно выдохнул, тряхнул головой и пошел дальше бродить по комнате.
– Ты учти, Арсений, – снова остановился он. – Дома от матери скрыть наших похождений не удастся. Положение осложнилось – полицейские нашли труп. Нас в любом случае будут допрашивать как свидетелей.
– Мне уже все равно, что скажет мать. Могу я жить без оглядки на истерики Эллы Леонидовны?
– Что ж, едем, – согласился Яков. – Постараюсь истерику предотвратить.
В дверь робко постучали.
– Кто там скребется? Заходи! – крикнул Яков.
Вошел Геннадий, тот самый водитель грузовика, принесший весть об убийстве на дороге.
– Послушай, Яша, – несмело начал он. – Я вот что еще сказать хотел: одна штука не дает мне покоя. Ментам не сказал, а тебе скажу. Я, когда ехал с грузом в Острюхино, видел историка-краеведа, помнишь, я о нем рассказывал. Я ведь сам его возил по нашим достопримечательностям. Еду, смотрю – идет по встречной вдоль обочины. Я его сразу узнал, хоть и держался он странно – горбился, руки в карманах, капюшон на глазах, но фигура знакомая и та же куртка охотничья. Я его окликнул: «Куда, друг, путь держишь? Залезай в кабину, мигом обернемся, обратно порожняком поедем, быстро довезу». Он дверцу открыл и даже на подножку взобрался. Смотрит на меня в упор, да так странно, будто прикидывает что-то, а глаза какие-то дикие, меня аж оторопь взяла. Сроду не видал я такого лица. Показалось мне, что парень глубоко не в себе. Я обрадовался, когда он спрыгнул обратно на землю. «Езжай уж, – говорит. – Мне до тебя дела нет, и помощь твоя не нужна».
Я сразу вдавил педаль, рванул с места как ошпаренный. Вот спросишь сейчас, чем он меня напугал, толком объяснить не смогу, но было в нем что-то страшное, отчего кровь в жилах стынет.
А когда на обратном пути обнаружилось происшествие, да Черенок мне сказал, что человека убили, сразу мне этот историк вспомнился и глаза его звериные – так меня всего и передернуло.
– В охотничьей куртке, говоришь? А звать его как? – насторожился Яков.
– Дык не помню. Фамилию какую-то называл тогда, только я забыл.
– Описать его сможешь?
– Ростом с меня будет, худой, жилистый, волосы светлые, брови и ресницы такие же, глаза голубые. Молодой, тридцати не дам. Ну что тут описывать – обыкновенный парень, полно таких.
– Ладно, спасибо тебе, брат, а следакам про историка расскажи, резона нет скрывать. В таком деле каждая деталь важна.
Гена ушел, а Яков снова было погрузился в раздумье, но теперь Лиза помешала ему.
– Обыкновенный парень, – повторила она. – Мне сразу представился Леонид. Я сама так о нем всегда думала. Был он какой-то слишком уж обыкновенный. Неприметный, с невыразительной внешностью, в разговоре ничем не блистал. Да я бы его попросту не замечала, если бы он вдруг не начал за мной ухаживать. Внимание мужчины обычно льстит женщине, но его подходы, кроме чувства неловкости, во мне ничего не вызывали. Было в нем что-то жалкое, словно он сам себя стеснялся.
– Тот, кого мы связали? Гм… Пожалуй, ты его верно характеризуешь. Но Генкин знакомец, судя по рассказу, не так прост. Недаром ведь шофера напугал до умопомрачения.
Элла Леонидовна проводила гостей и почувствовала себя скверно в одиночестве. Неудачно сложилось: Арсений в отъезде, прислуга на отдыхе, Яков обещал прийти только послезавтра. А у нее сердце, давление, обострение радикулита. Ноги, можно сказать, не держат. Хорошо еще, что есть собаки в доме. Зря она закрыла Рагдая в подсобке, пусть гуляет на свободе, охраняет. Видно, Сеня, уезжая, не запер ворота и пес решил поискать хозяина.