Я аккуратно, чтобы не вызвать опять головокружения, кивнула.
— Как вы себя чувствуете?
— По всей видимости, лучше многих, — скривилась я.
— Мы волновались, вы не пришли в сознание после работы артефакта.
Мы — это кто?
— Я, Хармс, ваш брат и супруги Дорнтон.
— Они в курсе? Не стоило…
— Так надо, — только и сказал декан. Я посмотрела заинтересованно, ожидая, что меня сейчас втянут еще во что-то интересное, но Сарентон одними губами прошептал: — Потом.
— Странно, что Хармс волновался. — про брата я тактично умолчала — ни к чему публично заявлять, что мы не ладим и что Норен был бы счастлив, если бы я свернула себе шею.
— Вы к нему несправедливы, все произошло случайно.
— Случайно? — делано удивилась я. — То есть он меня случайно подвесил вниз головой? А-а-а. Он, наверное, не ожидал, что я тоже могу ответить?
— Он это проделывал много раз и никого еще самопроизвольно не ронял. Да и отвечали ему маги посерьезнее, нежели ножиком несильно потыкали. Основной ущерб пришелся на форму.
— Тогда о какой случайности мы говорим? Ну да, у него дрогнула рука, не удержал концентрацию, но.
Декан оглянулся по сторонам, кажется убеждаясь, что ближайшие студенты без сознания. Еще сильнее понизил голос:
— То есть вы ничего не почувствовали?
— А что я должна была почувствовать? — удивилась я, но и одновременно с этим напряглась.
— Позвольте вопрос, леди Амелия. Эта ваша способность чувствовать поле — она была активирована перед тем, как Хармс вас уронил?
— Ммм. — Я попыталась вспомнить, восстанавливая последние мгновения боя посекундно или даже покадрово, как на допотопном аэропроекторе. — Да, точно использовала на полную катушку все это посвящение. И во время болтания вниз головой тоже — опасалась, что Хармс еще какую-нибудь гадость сделает.
— И вы ничего не почувствовали? — повторил свой вопрос декан, на что я покачала головой.
— Магию Хармса. Фоном были возмущения от боя Шарин. Но вы ведь не об этом спрашиваете?
— Вы удивительно догадливая девушка, — усмехнулся мужчина. — Значит, посторонних возмущений не было?
Я опять покачала головой.
— Вы хотите сказать, что Хармс выронил меня не из-за потери концентрации?
— Из-за нее, но сбили ее не вы.
— Так… — Я на несколько секунд задумалась. — Я правильно понимаю, что мы опять имеем дело с тем, что было и в прошлый раз?
Моя догадка базировалась, в принципе, на очень простых выводах: силу мага или ворожбу ведьмы я могу почувствовать за несколько секунд до удара, в зависимости от стихии и применяемой техники, а если я не почувствовала ничего, значит, это был вовсе не человек. Если взять за факт то, что какое-то воздействие было, а не доверять мнению декана я не могу, — значит, это артефакт.
Но напрямую это я сказать все же побоялась, в конце концов целители не так уж далеко, хоть и заняты своими делами.
— У нас есть основания полагать, что так и есть, — спустя пару секунд пристального разглядывания моего лица ответил Сарентон.
— Это оттого сколько пострадавших?
— В том числе. На посвящении произошло нечто, чего мы не учли.
— Вы не учли? — вздернула бровь я. Сложно поверить, что именно этот человек что-то там не учел или сделал нечто, не просчитав последствий. Я декана, конечно, знаю плохо, но все, что я слышала, говорит о нем как о высочайшем профессионале. Да и на деле он уже успел доказать, что не просто так занимал высокую должность.
— Я не дал разрешения на посвящение. По известным вам причинам, — усмехнулся мужчина.
— Тогда кто пошел к ректору? — тут же спросила я.
— И опять зрите в корень, — улыбка Сарентона стала шире и как-то мягче, что ли.
Хвалите, хвалите меня, мне так нравится! Но вообще-то догадаться было несложно. Если отказал один декан, то разрешение второго, то есть декана боевиков, уже не имело бы значения. А значит, кто-то написал кляузу ректору.
— Так кто предатель? — в шутку ухмыльнулась я.
— Шарин и инициативная группа боевиков. Хармс отговорил наших студентов идти с ними, боялся, что я выгоню несогласных и недовольных.
— А вы бы выгнали?
— Хармс не зря лучший на факультете за все годы обучения. С логикой и анализом у него все прекрасно, — ответил мужчина.
— Мило.
— Нельзя нарушать приказы старших по званию, ведь может статься так, что они что-то знают.
Ну да, декан что-то знал, но не смог назвать причины отказа. Ни Хармсу, ни любому другому из студентов.
— Так почему было не сказать о причинах вашего решения ректору?
- “Посвящение — это святая традиция нашего древнейшего учебного заведения”, -продекламировал декан. — Это цитата, если угодно.
— Замечательно просто! — закатила глаза я. Вот что значит ректор — боевик! Правильно, зачем напрягаться и думать, если можно переть напролом?
Но вслух я этого, разумеется, не сказала.
Некоторое время мы провели молча. Не то чтобы меня напрягал декан, сидящий на моей постели, но наверняка зрелище было немного странное. Впрочем, мне нравится, особенно в профиль.
— Любуетесь? — заметил мой взгляд мужчина.
— Пытаюсь угадать, о чем вы думаете.
— Ни за что не догадаетесь, — фыркнул тот. — Заинтриговал?
— О деле? — невинно хлопнула глазами я.
— Не угадали, леди Амелия. Я думал о том, как такая разумная девушка, как вы, повелась на провокацию Хармса.
— Простите?
— Зачем пошли на посвящение, зачем последовали указаниям и двинулись на главную арену? И, наконец, зачем участвовали в последней драке?
— А надо было просто сдаться?
— Как вариант. Но вообще-то я хотел сказать, что стоило разведать обстановку, перед тем как идти. Только чудо вас спасло от того, чтобы оказаться среди них всех. — Декан обвел рукой койки с бессознательными пациентами.
— Кстати, а что произошло-то? — мне не хотелось соглашаться с тем, что, в принципе, Сарентон прав. Но ведь и повода выяснять тоже особого не было. Отдавал распоряжения староста, а его указания нельзя игнорировать.
— Еще в момент начала испытания мы поняли, что что — то пошло не так — слишком много раненых. Но на этом этапе остановить действо уже было невозможно.
— Таких раненых, как Серина? У нее в плече была каменная игла.
— Да, дистанционная поражающая техника, при определенных условиях смертельная, которой не должно было быть на посвящении.
— Замаскированная под иглы из льда.
— Тоже опасная техника, но менее смертоносная, да. Так вот, мы вызвали дополнительных целителей и попытались помочь согнать всех на полигон, но студенты уже слишком рассеялись по площади, чтобы всех нормально и организованно вывести из-под огня.
— А просто своей властью, не знаю, установить барьер или…
— Запрет ректора, — невесело усмехнулся мужчина. — А потом случился этот взрыв на полигоне. Если бы вы в тот момент все еще висели в воздухе, шишкой и парой ссадин не отделались бы.
Я представила себе, как взрывная волна откидывает и уносит меня на несколько десятков метров, ломая в процессе кости. Поежилась.
— Кто-то погиб?
— Да, два человека. Но не от взрыва, а еще в самом начале. Один от шрапнели, которой зацепило вашу подругу, а второй вообще по непонятным причинам.
— В каком смысле по непонятным?
— Пока выясняем. И впредь постарайтесь быть аккуратнее, а то не хотелось бы терять такого перспективного специалиста. Как видите, нам могут в ближайшее время понадобиться все силы и знания.
Я чуть не ляпнула вслух: “А вас только это волнует?” — но вовремя прикусила язык. Не знаю уж, что на меня нашло, но почему-то от слов декана стало обидно. Причем он ведь ничего такого обидного и не сказал.
— Что такое? — вероятно, он заметил мое выражение лица.
— Ничего, просто не понимаю, ерунда какая-то вырисовывается.
— Амелия, давайте с вами договоримся: вы подумаете на тему того, что произошло на посвящении, и расскажете мне о своих выводах сегодня, скажем, часов в семь вечера.