Читать интересную книгу Обретение неба (СИ) - Непейвода Женя

В конце концов, не выдержав напряжения, генерал Любогохович вызвал тарантас и отправился во дворец тестя.

Правда, дома он его не застал. Тёща встретила генерала прохладно. Ей не понравилось, что Гса приехал без звонка. Когда он попытался объяснить, что ему срочно нужно поговорить с товарищем Соррелом, Релена взвилась. Срочно, срочно. У всех срочно. Какие деловые, что же наша бедная республика живёт всё хуже от ваших дел?

Гса не нашелся, что ответить. Так и сидел едва ли не на краешке стула. Наконец, вернулся генерал-полковник. Он подошел к жене и крепко обнял. После этого генерал протянул руку зятю. Релена спросила насчет ужина. Но тот Соррел только отмахнулся.

— Я заехал на пять минут.

Гса, чуть ли не заикаясь от волнения, осведомился, не могут ли они поехать вместе. Соррел с удивлением спросил, в чём такая спешка. Но зять поспешил уклониться от ответа.

Они выпили по чашке чая и отправились в гараж. Когда сели в тарантас, Гса жестом показал, мол, есть ли здесь прослушка? Тесть утвердительно кивнул.

В дороге обсуждали общие вопросы. Любогохович рассказывал о том, как идёт дело на службе.

Когда они приехали, Гса с удивлением узнал дворец одного из милицейских вельмож. Соррел вылез из тарантаса, Гсалькион последовал его примеру.

Они поднялись на третий этаж. Расположились со всем комфортом в роскошном кабинете. Генерал Соррел попросил обслугу не беспокоить и плотно закрыл двери.

— Мой мальчик, здесь мы в абсолютной безопасности. Что ты хотел мне поведать?

— Дядя Роб, я не знаю с чего начать.

— Не волнуйся, я примерно представляю, что ты хочешь обсудить. Так что, давай, вперед, малыш, смелее.

— Дядя, дело в том, что в день свадьбы маршал Гульхен попросил об одном одолжении.

— Вот ты о чем. Надеюсь, ты согласился шпионить?

— Простите, мой генерал.

— Ты, главное, не волнуйся. Что тебя беспокоит?

— Я боюсь, что вы в огромной опасности. И вы, и ваша жена, и даже Данилея.

— Боишься Его?

— А разве не нужно?

— Нужно, Гсашик, нужно бояться.

— Я подумал, может быть нам ударить первыми?

— Ударить по позициям маршала Гульхена?

— Только ради спасения.

В эту минуту дверь открылась и вошел Командующий. На лице его играла неизменная улыбка.

— Всё, всё, хватит, Роб.

— Элек, ну, что ты испортил мне эндшпиль!

— Ладно, мальчик пришёл, плетет антигосударственный заговор, а он ему поддакивает сидит.

— Вот это-то я и хотел послушать.

— А что тут слушать? Всё предельно ясно.

Обалдевший от этих реплик, Гсалькион вжался в кресло. То бледный, то красный он с ужасом смотрел на перебранку правителей республики.

Маршал приблизился к нему и весело взъерошил волосы.

— Экий вы, голубчик, молодец! Значит, мы не ошиблись.

— Товарищ маршал, я, простите, не понимаю ничего.

— Ну, это дело поправимое. Главное, я понимаю. А этого, поверьте, достаточно.

— Генерал Соррел приветливо улыбнулся, подошел к зятю и поцеловал в лоб.

— Молодчина, Гсашка, это было редкое испытание.

— Дядя, я его прошел?

— Ну, конечно. Попытка государственного переворота с целью свержения маршала Гульхена.

— Я не…

— …да, мы знаем. Но по факту, согласись, именно к такому решению ты пришел в своих мыслях.

Маршал снова рассмеялся, достал из ящика коробку маршмелата и принялся, чуть ли не чавкая, пожирать его. Соррел прошелся по кабинету и сел на длинный диван.

- Видишь ли, мой дорогой зять, политическое маневрирование штука очень и очень сложная. Порой, проще разыграть конфликт, чем бороться с реальными оппонентами. На протяжении многих лет мы с Элеком старательно выводим эту линию. Якобы внутри аппарата народной милиции существует оппозиция.

Это положение дает нам колоссальное преимущество. Общество поляризуется на нашем конфликте. Одни гномы волей-неволей стоят горой за грозного маршала, отца народа и верховного правителя. А другие. собираются вокруг меня, всячески усиливая мои позиции. В надежде, что когда-нибудь оппозиция изменит курс государства.

Ведь в головах реальных заговорщиков то и дело проскальзывают опасные мысли, которые они с радостью поверяют нам.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Эта игра требует ловкости и смекалки. Но она настолько хорошо работает, что в ближайшее время мы не намерены от неё отказываться.

Гса невольно присвистнул. Гульхен рассмеялся. Хотите маршмелату?

— Что касается тебя, мой дорогой Гсаша. Тут, дело гораздо тоньше. Слишком быстро ты взлетел, слишком многое увидел. Нужно было проверить, как сильно это на тебя повлияло. Проверка твоей лояльности. Но лояльности не режиму, а своим гномам, тем, кто дорог тебе, тем, кому ты всем обязан.

Элек придумал этот чертовски красивый план. Прости, но я тоже хотел посмотреть, что ты выберешь.

— И почему же тогда он верен, мой выбор? Ведь я предал маршала?

- Он верен не потому, что ты предал маршала, а потому, что маршал для тебя никто. Некая условная величина за скобками. Поверь, мы тут, конечно, всесильные товарищи, но ведь есть и другие соблазны.

Вдруг однажды какой-нибудь шутник захочет сыграть с тобой по-крупному. Запомни сегодняшний выбор. Он самый верный. Всегда держись своих, чего бы тебе это не стоило. И чего бы тебе не пообещали взамен. Понял?

— Так точно.

— Ну, ну. Никакого официоза. Теперь ты член семьи, член государственного совета. В этом кабинете решается судьба республики. Мы познакомим тебя и с другими участниками. Ты удивишься, некоторые из них будут в скромных чинах, другие, напротив. Но того, кого ты здесь не увидишь можешь никогда не воспринимать всерьез. Вся политика решается в этом кабинете.

— Я понял, товарищ Элькион.

— Просто Элек. Здесь мы опускаем формальности. И ты будешь таким же, как мы, равным среди первых.

— Но дядю-то я могу звать дядей?

— Стервец не утратил возможности шутить, а с него выйдет толк, Роби, выйдет.

Катарис 1697 год, третий каторгон, герцогство Кувер, королевство Ларта.

Матиуш спал, когда его грубо потрясли за плечо. Коё-как разлепив веки, он увидел перед собой мерзкую рожу могучего орка. Тот жестом показывал, нужно идти. Матиуш собрал немудреный скарб и двинулся в ночь. Они прошли посты погонщиков.

За околицей каторгона их ждала Литисия Марке. Головная была спокойна, она жестом отпустила орка и повела Матиуша за собой. Света не зажигали, ни свечечки, ни кристаллика.

— Запомни, мой возлюбленный царь. Всё, что ты здесь видел, как и прежняя жизнь должна исчезнуть из памяти.

— Я это понимаю, госпожа.

— Хорошо. Кроме того, ещё раз подчеркиваю, никаких монархических титулов. В жизни каждого из вас этот период закончился.

— Да, миледи, я не стану компроментировать ни вашего брата, ни господина Тинко. Они мне очень помогли. Надеюсь, теперь мой черед стать им полезным.

— Все правильно, Матик.

Они дошли до короткой площадки. Здесь, под сенью маскировки, стоял дау с погашенными габаритными огнями. Но моторы тихо урчали, машина была готова к взлету.

Матиуш напоследок повернулся к орочьей бабище и посмотрел с глубочайшей признательностью.

— Иди, мой Масик. Лети к мальчикам. А бедная Летка как всегда останется одна.

— Спасибо, миледи, спасибо за вашу доброту.

Врезала бы я тебе, сволочь человеческая. Да, жалко, ты ж рассыпешься.

Из кабины нетерпеливо махнули рукой. Матиуш подбежал к Летисии и поцеловал её в губы. Она недоверчиво отпрянула, но было уже поздно. Краткий миг наполнил сердце принцессы забытым, холодным счастьем.

А затем Матиуш, держась за поручень, забрался в корабль. Тут же маленький небесный чёртик сорвался с места и побежал на взлёт. Метров через семьдесят машинка плавно оторвалась от земли.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

За капитанским, левым сайдстиком сидел невысокий человек. Он коротко кивнул Матиушу и сосредоточился на полёте. Бывший каторжанин с чувством облегчения наблюдал, как позади исчезает мерзкий, проклятый Кувер.