Читать интересную книгу Обретение неба (СИ) - Непейвода Женя

Всесильный лартианский король, который подарил Матиушу счастье полётов, счастье жить собственной волей, давно уже покоился в сырой земле. А те, другие марионетки, которые ещё не устали от дерганья за веревочки, продолжают исполнять замысловатый танец. Но и Матик, предоставленный сам себе, не смог преодолеть движения маятника. И пусть он теперь был на яблоке и мог выписывать огромные дуги, сами эти дуги были легко предсказуемы. Долговая кабала у банкума, а теперь каторгон на Кувере.

Но на сердце не было грусти. Напротив, Матиуш веселился открывшимся обстоятельствам. В конце концов, что такое он потерял? Что имел прежде? Что утратил, что не сберег бы в любом случае?

Три дня в холерке пролетели. Арестантская команда отправилась на следующий левел. Каторжане жили под городейником. Они занимались тем, что рыли новые углубления. Чтобы впоследствии в этих кавернах могли построить новые районцы.

В управлении королевских расправных дел герцогства Кувер состояло три каторгона. Каждым каторгоном командовал начальственный голова. Матиуш, по распределению арестантсткой команды, попал в Третий каторгон. Головным начальником здесь была лютая орочья бабища Литисия Марке. Все новоприбывшие были построены у огромного шатра из рептиловой кожи. Здесь и жили каторжане.

Погонщики с длинными кнутами криком и бранью согнали новое мясо в некое подобие строя.

Головная Марке раскрыла свою беззубую пасть. Голос её больше напоминал лай, от частого ора, прокуренный и пропитой. Красная, лоснящаяся рожа была совершенно омерзительна.

— Мрази арестантские, забудьте свой старый уклад. Здесь, в моём катаргоне, всё подчинено его величеству кнуту. И я могу пообещать лишь одно, этого угощения вы хлебнёте сполна. Кто замыслит побег, умрёт люто и кроваво. Кроме того, всех своих дружков тоже на тот свет утянет. Жить и работать будете в троицах.

Работы много, вам хватит до самой смерти. Но не переживайте, как только сдохните, нам сюда новых уродов пришлют.

И действительно, всю прибывшую команду распределили в уже существующие троицы. Матиуш попал к Саблезубому Рику и Малышке Ми. Саблезубый Рик, очень старый эльф, в прежней жизни работал зубодёром. Вот и получил такое погоняло. Он сразу не понравился Матиушу. Несмотря на кажущуюся хрупкость и даже дряхлость, эльф был очень ловким, опасным бойцом. В первый обед Матиуш в этом убедился. Один из новичков хотел отогнать деда от общего котла. Тогда хилый эльф достал изо рта какую-то железку и ударил ей в глаз обидчика.

Да, и Матиуша Рик не взлюбил. Каждая тройка должна была делать определенный объем работы каждый день. Эльф сразу объяснил новичку, что эта работа будет вся на нём. Когда Матик попытался возразить, Рик больно ударил его по голени. Человек сложился от боли, эльф тут же добавил удар в подбородок.

Третим товарищем был слабоумный гном Мипо. Когда-то наверное это был большой и добродушный здоровяк. Однако, жизнь в каторгоне сотворила из него злого и обидчивого урода. Малышка Ми получал наслаждение, предаваясь изощренному садизму. Предшественника Матиуша просто забили.

Потянулись кровавые, тяжелейшие дни. И это наверное могло бы сломить кого угодно. Но только не альмаиканского императора. Матиуш Конагинский уже знал в жизни много страха и боли.

И теперь, коснувшись, самого дна, он спокойно смотрел на вещи. Матиуш выбросил из головы все пустые терзания и наполнил её только производственными задачами.

Поскольку работать приходилось за троих, человек сразу задумался об усовершенствовании орудий труда. Копать неподатливую земную твердь с помощью хиленькой лопатки было делом очень долгим. Матиуш несколько дней вынашивал в голове план, затем решился поделиться с эльфом.

— Маэстро Рик, могу ли я потревожить твое драгоценное уединение?

— Что еще, жалкое человечное ничтожество?

— Я подумал, что можно соорудить небольшую машинку для вспомоществовании в работе.

— Что еще за блажь, тупая зибиззана?

— Видите ли, маэстро, я далеко не всегда справляюсь с нормировкой для нашей троицы, если это станет заметно, у нас будут проблемы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ошибка, тварь, проблемы будут исключительно у тебя.

— Хорошо, маэстро. Возможно меня даже убьют. Возможно даже вы.

— Мне нравится это развитие событий. У тебя всё?

— Но вдруг меня сменит еще более хилый каторжанин?

— Так ты думаешь, ты у нас первый?

— Нет, но не пора ли прекратить морить рабов?

— А смысл? Люблю я, знаешь, разнообразие. Пока новую скотину к жизни приучишь, времечко скоротается.

— Ну, маэстро, раз вы любите разнообразие, может быть вас заинтересует и моё изобретение?

— Не знаю. Ты, кстати, в курсе, что каторжане не могут работать ничем кроме лопаты?

— Да, маэстро, мне это известно. Но есть ведь и другой закон. Делай, что хочешь. Главное, не попадайся!

— Ладно, чудило, ты меня растревожил. Рассказывай.

— Да, там особенно нечего говорить. Хочу сделать небольшой магический бур.

— Ну, ты паря даешь. И как ты собрался его заряжать?

— Думаю, можно собрать зарядную базу. Магии звезд вполне хватит, чтобы зарядить небольшой алиментик.

— Допустим. Где взять запчасти?

— Я видел, когда нас водят с работ, обломки корабля.

— Ну ты, паря, даёшь! Там все свинчено, лет сто как.

— Можно покопаться. Нам ведь только ерунда потребуется.

— Дохлый номер. Забудь.

После этого разговора прошло четыре дня. Матиуш с надеждой наблюдал за Саблезубым. Было видно, дряхлая эльфятина не выпускает из головы идею новичка. На пятый день он всемилостиво дал добро. Однако, чтобы проникнуть в обломки, нужно было незаметно исчезнуть. Сделать это можно было только в тот момент, когда каторжан гнали на работы. Рик взвился.

— Чо ты совсем оборзел, мразота?! Работать? Мне???

Кое-как Матиуш уговорил эльфа дать ему шанс. Малышка Ми почти не вмешивался в спор. Громиле хватало чем заняться. Обычно, пока Матик работал, гном дрых весь день. Потому что по ночам он играл в карты с такими же привилегированными орками.

Попав на разбитый корабль, небоход поначалу очень приуныл. Действительно, машина была раздета подчистую. Даже сложно было сказать, что это был за тип судна. То ли баркалон, то ли какая-то особая разновидность дау.

Однако, время шло, и Матиуш внимательно исследовал остов. С огромным трудом, удалось найти кое-какие полезные детали.

Эльф встретил его хмуро.

— Первый раз, меня какой-то сопляк нагнул! Боком выйдет моё добросердечие, чую, ох, чую!

Еще четыре дня ушло на то, чтобы Матиуш почти при полном отсутствии струмента сумел собрать какое-то подобие магического бура. Далее две ночи ушло на зарядку почти дохлой ячейки алимента.

Наконец, машинка была готова. Старый эльф чуть ли не прыгал от нетерпения. Вот уж точно, бедолага маялся от безделия.

Бур-машина заурчала и принялась вгрызаться в землю. Оказалось, что производительность игрушки была даже выше, чем планировал Матиуш. За полчаса вся дневная норма была исполнена.

— Ну, салабон, ну, удивил ты мя.

— Я и сам, честно говоря, не ожидал.

— Ладно, хорошую штукенцию сделал. Мы её продадим.

— В смысле? Как продадим?

— Ну, за неё нормально дадут.

— А как же я? Я думал, что можно будет поменьше работать.

— Ты сдурел что ли? Нафига мне, чтобы ты меньше работал?

— Я не отдам машину.

— Не дури, паря, не дури.

Эльф быстрым движением ударил Матиуша в грудь. Человек отлетел неожиданно далеко. Пока он поднимался, Саблезубый схватил бур и понёс его с участка. Не помня себя от злости, Матиуш подскочил к нему и ударил по голове подвернувшейся лопатой. Удар был такой силы, что череп старого эльфа хрустнул. Оседая на землю, Рик выронил машинку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Проснулся Малышка Ми. Не понимая спросонья, что здесь происходит, он таращился на истекающего кровью предводителя. Матиуш с остервенением наступил на мертвого эльфа и плюнул на землю.

Полуживого человека хватились нескоро. На вечерней поверке перед ужином выяснилось, что троица Саблезубого сильно поредела. Малышка Ми обливался горючими слезами, но так ничего толком не рассказал. Когда погонщики разыскали Матиуша, он был уже на грани. Нашли и магический бур. Не известно о чём думал Мипо, но неглубокая могилка эльфа тоже вскоре отыскалась.