— Мад… — еле слышно позвала она.
— Так надо, маленькая, — покачал головой он.
— Мад!..
— Не беспокойтесь, леди Форриль, клятва обратимая. Снимаемая. Если в действиях леди не окажется злого умысла, если поведение не будет вызывать нареканий — через некоторое время можно будет эту клятву снять. Естественно, сама леди сделать это не сможет.
— Год, — отчеканил Мадвик. — Просто извинений и обещаний «больше так не делать» для моей жены недостаточно, господин Бьорд. Год, а дальше будет видно.
Мужчины скрестили взгляды; Элге слышала биение собственного сердца. Зоратт нервно дёрнул углом рта.
— На один год.
Элге наконец встретилась взглядами с сестрой. Её глаза не умоляли — она понимала вынесенный приговор.
— Я согласна, — хрипло произнесла Виррис.
— В общении я вас ограничивать не буду, — ровно пообещал Мадвик.
— Что?.. — не поняла Элге.
— В дальнейшем, если вы решите возобновить и поддерживать отношения — родные всё-таки — леди Виррис сможет бывать в нашем доме, — пояснил Мад. — Но в ближайшие недели — уж простите — я бы этого не хотел. Элге слишком сострадательная натура; боюсь, не могу похвастаться тем же.
— Благодарю вас, лорд, вы действительно очень великодушны, — язвительно отозвалась Виррис.
— Я, как и вы, леди, в первую очередь думаю о репутации своей семьи, — не остался в долгу Мадвик. — Элге, милая, пойдём. Дальше тебе присутствовать не нужно.
У девушки задрожали губы. Этот незнакомый молодой человек, обнаружившийся на месте её Мада, категорически ей не нравился.
— Почему я не могу остаться?
— Это серьёзный магический ритуал, леди, — ответил вместо супруга Бьорд. — Требует большой концентрации внимания. Вам лучше уйти. Поверьте, я не причиню леди Адорейн вреда.
— Неужели нет другого выхода? Совсем — совсем никакого? — умоляюще прошептала Элге, задерживаясь на выходе, не в силах вот так просто покинуть кабинет.
Ей казалось, что своим уходом сестру предаёт она, и это гораздо страшнее, гораздо непоправимее.
— Поверь мне, любимая, вариантов нет, — тихо ответил Мадвик, касаясь губами её уха. — Допустить, чтобы твоя сестра оказалась в темнице, я не могу… Холод, темень, вонь, грязь, крысы и насекомые, отвратительное отношение стражников… Ты не представляешь, что делают в подземельях с такими, как мы, в особенности с молодыми привлекательными женщинами. Твоя сестра выйдет на свободу старухой, озлобленной, ожесточившейся, сломленной морально. Даже таких, стойких и уверенных, ломают. Шанса выйти замуж за приличного человека у леди Виррис больше не будет. Дело, приносящее доход, она тоже, скорее всего, потеряет — никто не захочет обшиваться у преступницы. Скрыть преступление — не самый лучший выход: если королевская служба узнает… Но я буду молчать, ради тебя, ни мой отец, ни мама, никто из наших знакомых не узнает. Мы долго спорили с господином Зораттом, что делать — ты видишь, он на стороне закона, но мне удалось убедить его. Прости меня, эта клятва — самый лучший способ наказания. Единственный.
Всё так, но… на душе лежал камень.
На Элге, выводимую мужем из кабинета, старшая не посмотрела.
Оказавшись в своих покоях, Мадвик заботливо усадил супругу на диванчик, завернул в плед — руки у той были ледяные, лицо несчастное. Присел рядом, приобнимая за плечи. Девушка отвела его руки, невидяще уставившись в пол.
— Мад, какова настоящая причина того, что ты попросил господина Зоратта не сдавать мою сестру властям?
Он поморщился.
— Помимо того, что это погубит её репутацию и бросит тень на тебя? Помимо того, что это огорчит тебя? Этого мало?
— Помимо всего перечисленного.
Дрожали не только руки — мелкая противная дрожь растекалась по всему телу.
Муж погладил её по щеке, коснулся невесомым поцелуем.
— Наше доброе имя тоже пострадает. Отец рассчитывает на вступление в Малый совет короля. Он ждал назначения на эту должность несколько лет и…
— …и твой расстроившийся брак с баронессой Иджеру мог повлиять на благоприятный исход, — зачем-то подсказала Элге.
— Мог. Но, поскольку этот вариант, как тебе хорошо известно, не состоялся, папа сумел найти альтернативное решение. Любая ошибка, малейшая тень на всех нас — повлияет на решение советников и Его Величества.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Понятно, — равнодушно кивнула Элге. — Я хочу немного побыть одна. Позови меня, пожалуйста, когда там… когда господин директор закончит. Полагаю, мне следует проводить Виррис.
Мадвик с минуту вглядывался в её лицо.
— Мне очень жаль, родная.
Элге не ответила.
«А ведь это должен был быть мой самый счастливый период», — отстранённо подумала она, когда муж, поцеловав её холодные губы, вышел.
* * *
Виррис выглядела захмелевшей, словно глотнувшей игристого вина: на щеках нездоровый румянец, на губах змеилась полуулыбка, на ногах стояла нетвёрдо, но выдёргивала локоть из пальцев бывшего преподавателя, пытавшегося её поддержать. Только карие глаза, ещё пару часов назад живые и блестящие, потухли. При виде Элге сестра отвернулась. В ответ на вопросительно-встревоженный взгляд Зоратт поспешил тревогу развеять:
— Это обычная реакция на установку клятвы, леди Форриль. Очень быстро пройдёт, и состояние леди Адорейн вернётся в норму.
— Что вы считаете нормой, господин директор? — облила презрением Виррис.
Он не отозвался, только тяжело вздохнул, плечи поникли. Как будто это ему выносили приговор и на него наложили магическое ограничение.
— Идёмте, леди Виррис, я провожу вас, — нейтрально предложил Мадвик, подавая локоть.
Сестра проигнорировала и эту помощь, выпрямила спину, насколько сумела, подняла подбородок и двинулась по коридору к выходу.
— Леди желательно бы проводить до дома, — тихо произнёс Бьорд, шагая рядом с Элге. — Но от моей помощи она категорически отказывается.
— Я договорюсь с мужем, он проводит. Я сама сейчас просто не могу поехать с Виррис. Ужасно жаль, что ей пришлось пройти через эту процедуру. Врагу бы не пожелала. Но — не могу.
— Вас никто не осуждает, леди. Уж точно не я, — горько усмехнулся Зоратт. — За самочувствие сестры не переживайте, я достаточно хорошо владею заклинаниями подобного уровня, а в первые пару часов реакция всегда такая: головокружение, слабость, может быть лёгкая тошнота. Ей нужно будет прилечь и побыть в покое. Пройдёт само, обещаю. Отрадно, что, несмотря на содеянное, вы беспокоитесь о сестре.
Элге ответила ему хмурым взглядом.
На улице их уже ожидал экипаж.
— Я сама! — с вызовом заявила Виррис и предприняла попытку независимо пройти к воротам.
— Не дурите, леди, — строго сказал Мад. — Не для того вас спасали от заключения, чтобы вы пострадали иным способом, будучи не в самом адекватном состоянии.
И, решительно подхватив невестку под локоток, затолкал в экипаж. Зоратт стоял рядом, засунув руки в карманы брюк, с крайне расстроенным выражением лица.
— Я заеду к вам завтра в первой половине дня: посмотрю, как приживается печать, — произнёс он куда-то в нутро кареты.
— Это лишнее. Я больше не ваша головная боль, господин директор!
— Я не поеду, Мад, — негромко сказала Элге. — Мне нужно передать господину Бьорду график моих занятий, чтобы удобно вписать в него уроки магии. Совсем забыла его составить. После этого я провожу нашего…гостя.
— Всё в порядке, милая. Я довезу леди до дома и вернусь. Благодарю вас, господин Зоратт. За всё.
Тот рассеянно кивнул.
— Может быть, кофе? — предложила Элге, когда экипаж Форрилей скрылся из виду, и они вернулись в дом. — Или пообедаете с нами?
Выражение гостеприимства после произошедшего выглядело ужасно глупо.
— Благодарю, леди, вынужден отказаться — мне пора возвращаться к своим директорским обязанностям, — мягко ответил мужчина и зачем-то добавил: — Ваша сестра хорошо держалась, сильная девушка. Мне очень, очень жаль.
— Нам всем жаль. Что ж, я сейчас.
Элге быстро написала несколько строк на листке и протянула директору.