— Скорее всего, на них тоже магическая вышивка или иные усиливающие чары, — вздохнул Зоратт.
Выглядел он крайне разочарованным. Лицо Каннелии выражало расстройство. Не исключено, что молоденькую пламенно-рыжую магичку знала в годы учёбы и она.
— В голове не укладывается, — потрясённо шептал Мад. — Конечно, проверим, милая. Прямо сейчас и посмотрим. Господин Зоратт, я прошу вас… Во — первых, сначала надо всё выяснить.
— Безусловно. Я не сторонник поспешных решений, обвинение слишком серьёзно.
— Во — вторых… Хотя давайте сначала разберёмся с гардеробом моей жены. Элге, ты помнишь остальные платья, которые шила твоя сестра?
— Разумеется. Сейчас принесу.
На деревянных ногах она прошла к себе, позвала Сиону. Верить не хотелось. Не верить не получалось. Горничная без единого вопроса исполнила просьбу, вытаскивая из гардеробной те наряды, на которые указывала госпожа. Самой Элге дотрагиваться до собственных платьев сейчас было всё равно что потрогать паука. С ворохом одежды, которую несла Сиона, вернулась к остальным.
У госпожи Каннелии был крайне неловкий вид и порозовевшие уши, мужчины же выглядели нахохлившимися. Словно перед её появлением активно спорили.
— Это моя личная просьба, — с нажимом подытожил Мад, бросив в сторону девушки потемневший взгляд.
— Только из уважения к вам и вашей семье, лорд Мадвик, — неохотно кивнул господин директор.
Несчастный перстень безостановочно крутился в нервных мужских пальцах.
— О чём вы, господа? — насторожилась Элге.
— Потом объясню, — отмахнулся муж. — Сейчас важнее выяснить, как давно у тебя твой дар, а также как давно твоя сестра делает…то, что делает. И чем грозит тебе освобождение от запирающих заклинаний. Как станет вести себя дар, чего ожидать, чем помочь?
— Я подскажу, — мягко напомнила о себе женщина и плавным движением поднялась. — Леди Форриль, как видите, обстоятельства сложились так, что сегодня мы не сможем начать занятия. Хвала Небу, что мы смогли выяснить сейчас столь важные детали о вашей силе! Результаты теста, если хотите, я озвучу: по стобалльной шкале уровень вашего дара около восьмидесяти пяти единиц. Это очень высокий показатель.
Пока Элге потрясённо молчала, Каннелия продолжила:
— Я напишу вам рекомендации. За чем нужно следить в первую очередь, какие эмоции сдерживать, какие, наоборот, желательно проявлять чаще — это тоже важно. И упражнения. Самое главное — не бойтесь. Ничего опасного не происходит и не случится, господин Зоратт вам это подтвердит. Бросаться лечить в первое время, даже если кому-то понадобится помощь — не нужно, как бы ни хотелось. Пока не научитесь правильно расходовать свои силы — не беритесь. Сейчас — с вашего позволения, я оставлю вас и вернусь в Школу. Рекомендации пришлю вечером, как только освобожусь и закончу их составлять. И о расписании уроков для вас подумаем, согласуем. Я с радостью помогу вам с обучением… Бьорд?
— Да, можете идти, Каннелия.
— Госпожа Каннелия, — предостерегающе начал Мадвик, подняв на женщину тяжёлый взгляд.
— Не тревожьтесь, лорд Форриль: разумеется, всё произошедшее в этом доме не будет передано огласке, можете на меня положиться.
Мадвик дождался подтверждающего директорского кивка, и только тогда его лицо расслабилось.
— Леди, лорд Форриль, всего наилучшего.
Едва проводив женщину, Элге нетерпеливо повернулась к мужчинам:
— О чём вы спорили?
— О вашей сестре и вашей ситуации, леди, — не стал отпираться Зоратт.
— Мне нужно как можно скорее побеседовать с ней. Вчера я не нашла в себе сил… Мад, ты поможешь с ускоренной почтой?
Муж тут же распорядился об отправке послания, которое Элге написала с третьего раза, настолько дрожали руки.
— Только я прошу вас… Я хочу говорить с ней наедине.
— Я бы не хотел, — не согласился Мадвик. — Дело слишком серьёзное: тебе наносился вред, регулярно, в течение долгих лет!
— Больше не нанесёт, — мрачно заверила Элге.
— Лорд Форриль, леди охотнее даст разговорить себя без присутствия посторонних лиц. Пусть поговорят с глазу на глаз. А я, с вашего позволения, побуду в соседнем помещении. Магия леди Адорейн не представляет опасности, но я…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я понял, — процедил Мадвик. — Хорошо, мы оба будем в соседней комнате, но, дорогая, я запущу заклинание, которое позволит мне слышать ваш разговор. Только лишь с целью безопасности.
Элге поёжилась. Новые, жёсткие нотки в любимом голосе мужа никак не вязались с его всегда таким ясным и улыбчивым обликом.
— Мад, моя сестра, конечно…я до сих пор в себя не приду от её поступка, но всё же она не преступница и не собирается меня убивать.
— Лишение магического дара — не смертельно, — горько усмехнулся директор, — но мы все жаждем понять, сознательно ли это делалось, или леди не знала о последствиях.
— Я выясню, — пообещала девушка, и от её тона теперь уже зябко передёрнул плечами муж.
Распорядившись насчет чая, Элге принялась ждать приезда сестры. Чай…дань хорошим манерам… Не чаем бы поить её, а огреть чайником! Мысли разбегались, Элге попробовала набросать план разговора, но, посмотрев на короткий список вопросов, сдалась и запустила бумажным шариков в огонь. Понимала ли Вир, что делает, или нет? Ведь и на остальной одежде, в разных швах, они нашли мелкую вышивку — «замок».
В коридоре послышались голоса; Элге встрепенулась. Один голос точно принадлежал Виррис, высокий и чистый, с командными нотками. Второй, тоже женский, вероятнее всего, прислуге. Двери распахнулись и впустили улыбающуюся леди Адорейн; служанки деловито вносили охапку тёмных чехлов, в которых обычно хранят одежду, и при взгляде на них у Элге заныли зубы. Расцепив собственные пальцы, намертво ухватившие подлокотники кресла, она неловко поднялась. Чехлы сложили на ближайший диванчик, прислуга удалилась, а замечательная рыжеволосая красавица сделала движение в сторону застывшей младшей сестры.
— Элге, милая! — радостно начала Виррис. — Прости, что долго не приезжала, столько заказов навалилось! Но я нашла время и на твой гардероб!
— На — что? — Элге решила, что ослышалась. — На…гардероб?
Смотреть на жизнерадостную старшую отчего-то стало трудно, перед глазами всё расплывалось, но не от слёз: она чувствовала, что глаза сухие. За стенкой один строгий мужчина заикнулся о передаче её специальным службам, ей угрожает арест, а Виррис словно нарочно усугубляет своё положение!
— Я привезла тебе новые платья, моя хорошая. Подарок любимой сестрёнке от всего сердца. Понимаю, что теперь у тебя другой уровень достатка и муж обеспечит тебе…
— Платья… — подсказала Элге неживым голосом, медленно переводя взгляд на тёмный ворох чехлов.
В глазах становилось всё темнее.
— Да, и тёплый плащ на осень, — продолжала улыбаться Виррис, присаживаясь в кресло напротив. — Теперь тебе надо соответствовать новому статусу, ведь совсем скоро вы с мужем возобновите выход в свет. Всё-таки признай, что я хорошо шью, в моих нарядах не стыдно будет показаться в…Элге, ты чего?
— Платья, — нехорошо улыбнувшись, повторила младшая.
Сквозь пелену бешеной ярости ей казалось, что светлокожая Виррис не улыбается нежно и радостно, а скалится, а вместо красивых карих глаз чёрные провалы. Она моргнула, и видение медленно, неохотно исчезло.
— О да, Вир, ты изумительно шьёшь. На высшем уровне, — в голос просочился яд, и Виррис вздрогнула. — И вышивки делаешь прекрасные. И на этих тоже есть, да? С изнанки, куда глупая сестра не станет заглядывать?
Старшая отшатнулась, стремительно бледнея, только на щеках выступил яркий румянец.
— Не понимаю, о чём ты, — дрогнувшим голосом сказала она. — Это просто платья, как обычно, я всегда тебе их…
На младшую страшно было смотреть: насыщенная зелень ушла из глаз, оставив золотые крапинки, заливающие радужки целиком, до краёв, и это не выглядело ни мило, ни безопасно.
— Как обычно, точно, — повторила Элге тем же ядовитым тоном. — Ты всегда занималась и моим гардеробом тоже! Так скажи мне, дорогая любящая сестра, — обманчивое спокойствие всё же сорвалось — и одновременно в комнате что-то взорвалось и зазвенело, — почему ты сделала это со мной?!