— Ты и всякие там папирусы?! Не верю!
— Отчего же не я? — Было такое впечатление, будто Эля успокаивает разобиженного мальчишку. — Если потребуется, займусь и папирусами.
— Но какая связь: история и вот он… нет, не Валентин, хотя и он тоже… А вот история и шаровидное тело?
— Есть связь, Халил.
— Не понимаю…
— Чуточку выдержки, я объясню. Я хочу окунуться в прошлое не ради самого прошлого…
— А разве я не об этом?.
— Халил!..
— Молчу, молчу.
— Я хочу проследить, когда и как передовые идеи влияли на ускорение человеческого прогресса, и, наоборот, когда и как мракобесие, умственный консерватизм, а порой и тупость тормозили, задерживали движение вперед. Сказать по правде, меня волнует больше второе… Хорошо бы подсчитать примерный ущерб, нанесенный человеческими заблуждениями и ошибками, ущерб во времени, в материальных и трудовых затратах.
Она говорила всем, но смотрела на Валентина.
— Но к чему вся затея? Какая нужда? — не выдержал опять Халил. — Историю все равно не переиграешь,
— Ты, как всегда, спешишь, Халил, — Эля сдержанно улыбнулась. — Я не собираюсь увязнуть в прошлом. Мне хочется выяснить, какие причины вызывали те или иные решения, ту или иную политику. Такие исследования — не новость. Но историки обычно брали только самые основные экономические и социальные причины. Слишком уж трудоемкая это работа — прослеживать взаимосвязи. А я хочу охватить все, понимаете, по возможности все причины, которые мешали людям двигаться кратчайшими путями. Вплоть до предрассудков и переживших себя, а значит, и неумных обычаев… Тебе ясно, Халил?
— Еще бы не ясно… — хмуро вымолвил планетолетчик.
— Ой, Эля! — ошеломленно воскликнула Ноэми. — Это же сумасбродство — взяться за такую работу. Это же сотни тысяч, если не миллионы различных комбинаций. Это же весь опыт человечества, все науки вплоть до антропоники. Хотя антропоника не в счет, слишком молодая наука. Но все равно, где же справиться одной?
— Я думаю, что придется заниматься и антропоникой, — сказала Эля и повернулась к Валентину. — Ты еще не слышал об антропонике?.. Когда-то родилась бионика. Теперь от нее отпочковалась антропоника. Ее открытия позволили создать, например, твоего Саню предельно похожим на живого человека. А справиться, Ноэми, будет, конечно, не просто.
— Зачем справляться? — вспылил планетолетчик. — Не вижу смысла справляться. Сейчас перед любым решением дважды, трижды научная проверка…
И опять Эля чуть заметно улыбнулась, потом спросила, повернувшись к Валентину:
— Ты согласен с ними… с Халилом?
— Я хочу сначала выслушать до конца.
— Ты прав: не сказано главное. Очень хотела бы встретить одобрение и поддержку у вас, — Эля, сразу растеряв уверенность, посмотрела на друзей. — Вот в чем главное. В проекте «Циолковский»… Затевается небывалая по масштабам работа. Горький опыт опрометчивых поступков у человечества огромнейший. Если его, этот опыт, изучить, определив истоки, причины заблуждений и заведомых авантюр, мне кажется, это помогло бы не допустить чего-либо подобного теперь… Погоди, Халил, позволь мне закончить, ладно?.. Где гарантия, что мы не переоцениваем своей исключительности или, если хотите, неповторимости, избранности в окружающем нас мире? Очень это соблазнительно — думать о себе в превосходной степени. Помню, когда маленькая была, очень смерти боялась, как и все дети, наверное. И еще была уверена, что если не станет меня, то не станет и моей мамы и моего папы, леса, погаснут звезды. Ничего не будет. Даже плакала, бывало, от жалости к себе и другим, вообразив все это. Смешно вспоминать, а ведь было так. Но разве исключается, что мы и о роли человечества думаем неверно?.. Нелишне бы проверить наши решения по проекту «Циолковский» и с этих позиций. Но вероятнее иное. Наша философия объективна и задачу разума объясняет правильно: познание и переделка материального мира.
А что если именно поэтому надо создавать не просто одну огромную дочернюю цивилизацию на Марсе или Венере, а сотни эфирных, как назвал их когда-то Циолковский, городов на малых планетах? Такие эфирные города не трудно послать на поиск разумных существ возле других звезд или даже в другие галактики. Цель? Объединить научные усилия во вселенском масштабе, скоординировать действия разума… Сейчас разумные существа наверняка ищут закономерности, которые уже найдены кем-то. А разве всегда целесообразно дублирование?
Никто больше не прерывал Элю. Даже Халил. А она говорила все увлеченнее и, вероятно, поэтому уверенней:
— А вот и еще старинная ошибка… Ну, как бы это понагляднее? К примеру, так. Представьте, что наткнулся какой-нибудь муравьишко на обломок стены или даже на один-единственный кирпичик. Туда-сюда кинулся: ого, нечто огромное! Гора не гора, а уж дом вне сомнений. Конечно, муравьишко мал и наивен. Но ведь и мы принимаем порой часть за целое, или не умеем увидеть, как они соотносятся, как взаимосвязаны, эти часть и целое.
Эля то и дело посматривала в сторону Валентина — слушает ли, одобряет ли? И это было ему приятно.
— Я пока вела речь об очень общем, — продолжала Эля. — А ведь порой и малое, какие-нибудь субъективные веяния или настроения приводили к трагическим последствиям. Я вот знаю, что кое-кто с полной серьезностью утверждал, будто один из полководцев проиграл сражение из-за насморка. Насчет насморка — это, конечно, преувеличение, если не чепуха. Но личные недостатки, например властолюбие и жестокость какого-нибудь Аттилы или Чингисхана, действительно приводили к страданиям миллионов. Такие срывы в наше время немыслимы. Но и мы… полностью ли мы гарантированы от ошибок? Мы — живые, и страсти у нас и возможность что-то не учесть, что-то переоценить или, наоборот, недооценить. Вот почему все переплелось у меня: история, шаровидное тело, проект «Циолковский», ну, и все это… мои привязанности… Теперь я высказалась до конца, Халил.
Планетолетчик строптиво вскинул голову, собираясь заговорить, но в последний момент решимость оставила его. Он был явно растерян.
Зато Ноэми порывисто обняла подругу.
— Ты молодчина, Эля!.. Ох, какая ты молодчина! Я горжусь, что ты моя подруга. Позволь рассказать в институте о твоих планах. У нас только и разговоров, что о проекте «Циолковский». А еще о шаровидном теле — почему не ракета! Если бы там посланцы другой цивилизации — как здорово бы… Чужой самостоятельный опыт, иные, быть может, более совершенные знания — голова кругом, как подумаешь, что могло бы открыться! А насколько легче было бы принять решения по тому же проекту… Ведь сравнили бы, как у нас и как у них. Ведь легче бы избежать ошибок, когда дополнительная возможность сравнивать. И вот на же тебе — простой метеорит.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});