Читать интересную книгу Падение Иерусалима - Генри Хаггард

   — Надеюсь, да. Но не уверен. Сейчас попробую.

   — Нет, подожди. Нехушта, подойди сюда, ты сильнее меня. Пока я буду отпирать потайную дверь, постарайся его поднять. Да побыстрее, я слышу шаги стражников.

Нехушта скользнула вперёд, встала на колени возле раненого и подсунула под него руки.

   — Я готова, — сказала она. — Вот железная отмычка.

Мириам взяла отмычку и, подойдя к стене, ощупью нашла в темноте щель. Это удалось ей сделать не сразу. Вставив тонкую, изогнутую железку, она подняла невидимую щеколду и толкнула дверь. Дверь была так тяжела, что Мириам пришлось напрячь все свои силы, чтобы её отворить. Наконец камень повернулся.

   — А теперь веди его сюда, — сказала она Нехуште, которая, выпрямившись, поставила раненого Марка на ноги. — Быстрей, быстрей! — торопила она. — Кажется, идёт стражник.

Поддерживаемый Нехуштой, Марк с трудом сделал три шага и достиг открытой двери. Здесь, на самом пороге, силы оставили его, ибо он был ранен не только в голову, но и в колено. Простонав: «Не могу больше», — он упал на пол, увлекая за собой старую ливийку. Звякнули доспехи. Часовой снаружи услышал этот звук и крикнул своему напарнику, чтобы тот дал ему фонарь. Через миг Нехушта была уже на ногах и, схватив Марка за правую руку, потащила его через порог, в то время как Мириам, упираясь спиной в каменную дверь, чтобы та не закрылась, подталкивала его сзади.

В проломе блеснул свет фонаря.

— Тащи изо всех сил, — прошептала Мириам, и Нехушта потянула за собой тяжёлое, обмякшее тело. Но было уже слишком поздно; если на него упадёт свет, всё будет потеряно. В мгновение ока Мириам приняла решение. Она открыла каменную дверь пошире и, когда Нехушта перетащила Марка через порог, прыгнула вперёд, держась в тени стены. Встревоженный звуками какой-то возни, часовой с фонарём поспешно вошёл внутрь, но, зацепившись ногой за лежавшего там мертвеца, упал на одно колено. Мириам сжимала в руке отмычку и, когда часовой встал, освещая её, — ни на миг прежде! — ударила по фонарю, который сразу же погас, разбитый. Затем она бросилась бежать, зная, что дверь всё ещё поворачивается вокруг оси.

Но, увы, она опоздала, часовой уже успел ухватить её за пояс и крепко держал, взывая о помощи. Пытаясь вырваться, Мириам била его железной отмычкой, отталкивала левой рукой, но она была беспомощна, как дитя в руках кормилицы. Услышав глухой стук закрывшейся двери, невзирая на своё отчаянное положение, она обрадовалась; ведь это означало, что Марк в безопасности. Прекратив бесполезную теперь уже борьбу, она напрягла ум: Марк спасён, дверь захлопнулась, и открыть её без помощи отмычки никто не сможет. На их счастье, часовой не успел ничего заметить. Но бегство отныне невозможно. Её роль сыграна, остаётся лишь хранить молчание и тайну.

В башню один за другим вбегали солдаты с фонарями. Ещё до их появления Мириам забросила железку в ту часть башни, где валялись груды камней, обломков сгнивших досок и птичьего помёта. Теперь она стояла не шевелясь. Солдаты подбежали к ней, впереди всех — Халев.

   — Что случилось? — закричал он.

   — Не знаю, — ответил часовой. — Я услышал негромкий звон и вбежал внутрь; но кто-то выбил у меня из руки фонарь; негодяй очень силён, но я всё-таки удержал его, хоть он и осыпал меня ударами меча.

Подняв фонари, они увидели прелестную, растрёпанную девушку, маленькую и хрупкую, — и все дружно расхохотались.

   — Нечего сказать, силач! — ухмыльнулся один. — Это же девчонка! Неужели ты зовёшь на помощь всякий раз, когда какая-нибудь милашка хватает тебя в объятия?!

Не успел он договорить, как другой солдат крикнул:

   — А где римлянин? Префект куда-то исчез. Где наш пленник?

И подобно тому как кот ищет ускользнувшую от него мышь, они с гневными криками принялись обыскивать всё кругом. Только Халев стоял не двигаясь и в упор смотрел на девушку.

   — Мириам, — сказал он.

   — Да, Халев, — спокойно ответила она. — Не правда ли, странная встреча? Зачем ты ворвался в моё убежище?

   — Женщина, — закричал он, обезумев от ярости, — где ты спрятала префекта Марка?

   — Марка? — переспросила она. — Разве он здесь? Я не знала, что он здесь. Кто-то выбежал из башни, может быть, это и был он? Поторопитесь, вы ещё успеете его поймать.

   — Никто не выбегал из башни, — возразил второй часовой. — Схватите эту женщину, она помогла римлянину скрыться в каком-то тайном убежище. Схватите её — и обыщите!

Они схватили Мириам, связали её и забегали вдоль стен.

   — Тут лестница, — закричал кто-то. — Он наверняка удрал наверх. Пошли за ним, друзья.

Взяв с собой фонари, они поднялись на самый верх, но никого не нашли. Когда они спускались, затрубила труба и снаружи послышались громкие крики.

   — Что там происходит? — недоумённо спросил кто-то.

В проломе появился какой-то начальник.

   — Выходите, все выходите, — громко приказал он. — Возьмите с собой пленника и немедленно возвращайтесь в Храм. Нас атакует сам Тит во главе двух свежих легионов: он взбешён потерей префекта и многих своих солдат. Где раненый римлянин Марк?

   — Исчез, — угрюмо отозвался Халев. — Исчез. — И с ревнивой, мстительной злобой уставился на Мириам. — А вместо себя оставил нам эту женщину, внучку Бенони, Мириам; как ни странно, она его любовница.

   — Вот как? — изумился начальник. — А ну-ка скажи нам, девчонка, куда запропастился римлянин — или мы тебя тут же прикончим. Говори, у нас нет лишнего времени.

   — Я тут ни при чём, — ответила Мириам. — Я только видела, как кто-то прошёл мимо часовых, вот и всё.

   — Она лжёт, — презрительно сказал начальник. — Убейте эту предательницу.

Солдат уже занёс меч, и Мириам закрыла глаза, ожидая смертоносного удара. Она была уверена, что всё уже кончено, но тут Халев шепнул начальнику несколько слов, которые заставили его переменить решение.

   — Хорошо, — сказал он. — Не убивай её. Отведи в Храм, и пусть там судят её дед Бенони и другие судьи синедриона. Они могут заставить говорить самых неразговорчивых, а смерть навсегда запечатывает уста. Быстрей, быстрей, сражение идёт уже на рыночной площади.

Они схватили Мириам и потащили её с собой, а через час Старая башня была занята римлянами, которые снесли её с лица земли вместе с окружающими домами.

Часть вторая

Глава I

СИНЕДРИОН

Солдаты грубо тащили Мириам по тёмным извилистым улочкам, которые с обеих сторон обступали сгоревшие дома, а затем по заваленным обломками крутым каменным склонам. Им надо было поторапливаться, потому что по пятам за ними, озарённый пожарами, катился поток войны. Днём вытесненные из этой части города отчаянной вылазкой евреев, под покровом тьмы римляне превосходящими силами отвоёвывали потерянную территорию, стараясь при этом отрезать своих врагов от Храма и той части Верхнего города, которую те ещё удерживали.

Отряд евреев, который увёл с собой Мириам, направлялся к стене, окружавшей Храм; подойти туда с севера или востока они не могли, ибо внешние дворы и галереи Святилища были уже захвачены римлянами; пришлось идти в обход Верхнего города — путь долгий и утомительный. Однажды они вынуждены были укрыться в окрестных домах, ожидая, пока мимо прошествует большой отряд римлян. Халев хотел их атаковать, но другие военачальники воспротивились, сказав, что они слишком малочисленны и устали; просидев три часа в укрытии, они двинулись дальше. Много времени ушло на ожидание перед воротами, которые удерживали их соотчичи. Рассвет был уже совсем близок, когда они миновали узкий мост, оседлавший ров, и через массивные ворота прошли в большой сумеречный внутренний двор. Теперь, как поняла Мириам из разговоров конвойных, они были уже в Храме. По приказу того самого начальника, который хотел было убить Мириам, её посадили в тесную темницу в одной из галерей. Заперев дверь, сопровождавшие её солдаты удалились.

Мириам была в полном изнеможении, она опустилась на пол и попыталась уснуть, но это никак ей не удавалось, в голове у неё, казалось, пылало какое-то жгучее пламя. Едва она закрывала глаза, как перед ней вновь вставала ужасная сцена, свидетельницей которой она оказалась, в ушах звучали торжествующие крики победителей и жалобные стоны умирающих и вновь взывал голос раненого Марка: «О, моя самая любимая!» В самом ли деле он так её любит, раздумывала она. Неужели он не забыл её за долгие годы разлуки? А ведь он человек богатый и знатный, и его благосклонности наверняка домогались многие красивые женщины, готовые стать его женой или любовницей. Но, может быть, в том отчаянном положении, в котором он находился, он называл бы «самой любимой» любую пришедшую ему на помощь женщину, — да, даже старую Нехушту, — при этой мысли Мириам невольно улыбнулась. Но его голос звучал так искренне, и он прислал ей перстень, жемчуга и письмо — это письмо она всё ещё носит на груди, хотя и знает его наизусть. Как сомневаться в его любви? Мириам радовалась, что по воле Господней спасла ему жизнь, пусть даже ценой своей собственной. Но ведь он тяжело ранен — что, если он умрёт? Ессеи — искусные лекари, и конечно же исцелят его — ради неё, Мириам! И может ли быть лучшая сиделка, чем Нехушта? Бедная Ну будет так беспокоиться за неё — совсем изведётся. Какая боль, должно быть, пронзила её сердце, когда она услышала, как за ней захлопнулась каменная дверь, и поняла, что её любимая питомица осталась за порогом, во власти евреев.