— Я знаю тебя. — Прошептали его губы, и он вновь потерял сознание.
— Это чего такое сейчас было? — Михей ткнул пальцем в сторону потерявшего сознание ребёнка, опускаясь рядом с другой стороны. — Ничего себе, мальца знатно, однако, приложило, раз он так тебе счастливо улыбается. Ты ведь это… в образе, не сменил ещё ипостась. От вида одной только твоей рожи мне самому хочется убиться и где-нибудь закопаться, а тут на тебе — улыбка до ушей и это странное «я знаю тебя». Пацан явно не в себе. — Он снова потыкал пальцем в сторону Джим. Посмотрел за спину друга. Несколько целителей во главе с самой ШельгойАраи остановились за спиной Кассиана и не решались подойти. — Нешуточное, между прочим, лечение здесь потребуется. — Добавил он больше для врачевателей, при этом не отводя удивлённого взгляда от друга.
— Это ведь тот самый мальчишка, которого мы из катакомб тогда вынесли, — проговорил Лодар, подходя ближе и присаживаясь на корточки рядом с Михеем, внимательно вглядываясь в перепачканное лицо ребёнка, лежавшего на земле.
— Да ну-у, не может быть. — Михей наклонился ещё ниже. — Хотя, — он потянул воздух, — мне знаком его запах.
— Я тебе серьёзно говорю. Я дольше всех провалялся в лечебном корпусе. Я узнал его.
— Ну-ка, расступились! — Рядом с ними опустилась на колени ШельгаАраи. — Да что за напасть такая с этим ребёнком? Сколько можно уже умирать?! — Бережно приподняла голову Джим и положила себе на колени, вытащила из её волос пару травинок, взяла свой платок и крепко прижала его к ране на шее. Подняла взгляд и твёрдо скомандовала: — Срочно носилки сюда! — В её голосе явно слышались нотки злости и отчаянья.
Кассиан вздрогнул и быстро поднялся, уступая дорогу юношам с носилками. Подошёл к Лодару и тихо переспросил:
— Ты точно уверен, что это тот самый найдёныш из катакомб?
— Точно. — Лодар удивлённо воззрился на друга. — А что?
— Фу-ух, — облегчённо выдал Кассиан, — да нет, ничего. — Отвернулся, дотронулся рукой до своей щеки — места, где недавно его касалась рука ребёнка, и очень тихо проговорил: — Просто у меня в какой-то момент тоже возникло ощущение, что я его знаю. — Юноша растерянно запустил руку в гриву волос. Встряхнул головой и смущённо покосился на друга, но Лодар тактично сделал вид, что не услышал его слов.
За спиной ШельгиАраи тенью вырос Адагелий Оторонталий. Молчаливо наблюдал, пока юноши аккуратно укладывали тело Джим на носилки.
— Всё настолько плохо? — поинтересовался он лишь после того, как те подняли носилки и выпрямились.
— Не знаю. — Шельга обернулась и смело взглянула в изменчивую темноту под капюшоном. За спиной Адагелия стоял ректор и озабоченно прислушивался к их разговору. — Но то, что опять на грани — это точно.
Они понимающе переглянулись и вместе исчезли в открывшемся за их спиной телепорте.
Глава 14. Тёмная империя. Неожиданная встреча. Никогда не узнаешь, кто есть кто
Уже несколько дней небольшой отряд, возглавляемый Илиодором Дефф’Олдманом, продвигался по землям Тёмной Империи. На протяжении всего пути их окружали только мрачные, серые и совершенно безжизненные места, больше напоминающие заброшенные могильники. За это время им не попалось ни одного жилья и ни одного живого существа. Это говорило о том, что они всё ещё находятся довольно далеко от цели своего путешествия — основной летней резиденции Императора. Именно там по последним данным находился Адавар Ланкьюс Де’Альмарон — приближённое лицо самого Императора и дед Эвелин Олд’Макграт Сен’Ревилью.
Илиодор слегка улыбнулся. «Джим Ветерн. Ведь надо же было назвать девочку таким невообразимым именем?»
Он попытался вызвать из памяти образ ребёнка, которого ему довелось держать лишь однажды, чтобы представить, как могла бы сейчас выглядеть девочка, уже девушка. Но память всё чаще подводила, медленно, но верно стирая из сознания те немногие моменты единственной встречи. Воображение всегда рисовало светловолосую белокожую и очень высокую стройную девушку и, как все оборотни, со своим личным зверем внутри. Он ухмыльнулся. «Видно, солнечные волосы и светло-зелёные глаза у неё от матери». Тяжело вздохнул.
С того трагического дня, когда девочка исчезла, он ни на мгновение не переставал искать её, а когда всё же нашёл, то срочно занялся документами на опекунство, оформлением которых в своё время он так непростительно пренебрёг. И вот, когда всё было улажено, она снова исчезла. Весь последующий год он и самые верные ему люди сбились с ног в поисках исчезнувшей из Ветернхильского «Дома Милосердия». Не было никакой информации, следа или зацепки по поводу того, где мог бы находиться ребёнок. По сути, обратиться за помощью к «тёмным» родственникам Эвелин Олд’Макграт Сен’Ревилью его заставила призрачная надежда на чудо. Но вот вопрос: сможет ли он получить помощь, на которую рассчитывает? Этого он не мог сказать наверняка.
Илиодор осмотрел своих воинов. Суровые лица носили следы усталости. Ночью приходилось несладко, днём нужно было двигаться дальше, а на отдых оставалось лишь утреннее время: короткий сон, быстрый завтрак и снова в дорогу. Они уже забыли, когда нормально питались и полноценно отдыхали. Он тяжело вздохнул и проследил взглядом за другом и наставником, возвращающимся от небольшого озерца, находящегося неподалёку. Сколько лет он его знает, а время над ним не властно — он всё такой же, ничуть не изменился.
Могучее телосложение, лицо, испещрённое морщинами, и огромная, почти всегда нечёсаная грива как на голове, так и на лице. При этом, пользуясь исключительно пальцами, Старкард умудрялся всю эту растительность собрать в приличную причёску.
Мужчина, как будто почувствовав его взгляд, обернулся и тряхнул мокрыми волосами, быстро наклонился, поднял с земли верхнюю куртку и надел её.
— Всё бы отдал за горячий сытный ужин и хоть одну ночь в постели, — обречённо ухмыльнулся он и отвёл взгляд, внимательно осматривая окружающую их серую и скрюченную растительность. — Не понимаю, как можно здесь жить?
Илиодор сочувственно посмотрел на друга. Уж если сам Старкард завёл разговор о тёплой постели и сытном ужине, значит, дела совсем плохи.
— А здесь никто и не живёт, — удручающе проговорил Изар, самый молодой оборотень из них, усердно копаясь в дорожном мешке в поисках съестного. — А ведь самое обидное — и не поохотишься, вокруг одни только дохляки. — Так ничего не обнаружив, стянул края давно опустевшей сумки и равнодушно отбросил её в сторону.
С надеждой взглянул на наставника и своего ближайшего родственника. — Дядько, а у тебя, случаем, не завалялось чего-нибудь пожевать?