Читать интересную книгу Секретный полигон - Александр Тамоников

– Все, везем его в штаб. – Глеб взял предателя за рукав, подтолкнул к лестнице. Делать нечего, придется съездить в командировку. Благо до Донецка не такая уж коломенская верста. А диверсанты, вполне вероятно, уже там, просочились по одному, готовят почву…

Литвинец шел понуро, еле волочил ноги. И вдруг рванулся, когда до лестницы оставалось несколько шагов! Но в другую сторону! Глеб почувствовал, как локоть въезжает в пах, охнул от боли, отпустил предателя.

– Держи его! – ахнул Ломовой. Но поздно. Литвинец рванулся куда-то в сторону. Откуда столько прыти? Стрелять не пришлось. У него и в мыслях не было спасаться бегством. Он добежал до края бетонной плиты и вывалился наружу, головой вниз! Ограждения на стройке не было. Глеб оторопел. Впрочем, что тут такого? Остатки совести еще и не такое заставляют вытворять! Почему так просто стало в последнее время обвести его вокруг пальца?! Он подлетел к краю плиты. Подскочили возбужденные товарищи, стали светить вниз. Высота была небольшая, оттого майор Литвинец и прыгал головой вниз. Он умер мгновенно, лежал какой-то скрученный – ноги разбросаны, верхняя часть туловища изогнута, шейные позвонки, по-видимому, вдребезги…

– Тьфу ты, – сплюнул в сердцах Баранович. – Ушел, гад… Ладно, мужики, чего расстраиваться, с ним все ясно. Все там будем.

– Даже не знаю, – вздохнул Ломовой, – хватит ли нам всем места в аду…

– Эй, мужчины! – раздался снизу голос Гриши Косаря. – Вы чего там трупами разбрасываетесь? – Внизу что-то зашаркало, закряхтело, Гриша присаживался на корточки. – И что с ним делать? О, мама дорогая…

– Оставь, где нашел, – вздохнул Глеб. – Мы уже спускаемся…

Глава 11

К трем часам дня специальная команда обследовала здание школы на наличие взрывчатки и прочих нежелательных сюрпризов. Люди с миноискателями выходили на крыльцо, ворчал спаниель, натасканный на взрывчатку, гоняясь за собственным хвостом. Бойцы спецкоманды закуривали, дружелюбно кивали охранникам, стоящим в оцеплении вокруг школы. Старший звонил по телефону – докладывал, что все в порядке, помещения осмотрены и проверены, в том числе подвалы и чердак. Все чисто. Посторонних на объекте нет. Только на чердаке обнаружен переизбыток пустой стеклотары. Иного результата и не ожидалось – о том, что объект, находящийся на оживленной улице, будет использован не по назначению, знали только несколько человек. На улице было хорошо, дул приятный ветерок, пробуждая шелест листвы. Зеленые деревья окружали со всех сторон образовательное учреждение, в котором давно отзвенел последний звонок. Густая листва глушила звуки с улицы.

– Крышу не смотрели, – пробормотал молодой боец и покосился на козырек над крыльцом.

– Велено не осматривать, – отозвался боец постарше, выбрасывая окурок в урну. – До нас осмотрели.

– Ну и ладно, – пожал плечами первый. – Нам же меньше мороки.

Докурив, бойцы потянулись с крыльца к микроавтобусу, ждущему на школьной парковке. Радостно тявкал спаниель, вился кругами вокруг своего «наставника» и пытался отгрызть ему ногу. Постреливая выхлопом, микроавтобус покатил к выезду на дорогу.

В три часа пятнадцать минут с дороги свернул большой неповоротливый автобус и начал протискиваться по узкому проезду в школьный двор. Охрана хмуро провожала его глазами. Автобус остановился напротив крыльца. Первыми спешились несколько автоматчиков, образовали «коридор». Из автобуса повалила разномастная публика – человек сорок. Все в штатском, мужчины, женщины, обвешанные фотоаппаратами и видеокамерами, многие были одеты весьма фривольно – кто-то пестрый, как попугай, кто-то в шортах. Люди оживленно переговаривались, вертели головами, пытаясь понять, где они находятся. Особого секрета уже не было – на входе висела табличка, популярно объясняющая, что это школа. Автоматчики следили, чтобы «вольный люд» не разбредался и все вошли внутрь. Закрылась за журналистами тяжелая дверь. На крыльце остались двое с автоматами. Водитель в автобусе заразительно зевнул и закрыл глаза.

Через пять минут во двор въехал кортеж из нескольких черных автомобилей. И вновь автоматчики встали кольцом. Несколько человек ушли за угол. Из машины вышел рослый, с прической ежиком мужчина в элегантной форме защитного цвета (из тех, что носят для блезира и никогда не используют в бою), взбежал на крыльцо и скрылся в здании. За ним следовала тенью миловидная женщина с толстой сумкой на ремне – видимо, пресс-секретарь. Трое бойцов охраны вошли в здание вместе с ними. Трое остались на крыльце. Остальные стали рассредоточиваться по периметру школы – включая разбомбленный и кое-как забитый щитами спортзал. Пресс-конференция главы республики началась почти по плану – с небольшим опозданием.

Крыша «храма знаний», в отличие от самого «храма», представляла занимательную конструкцию. Двойная кровля – старая прохудилась, полностью разбирать ее не стали, сняли лишь самые опасные конструкции, остальное упрочнили, установили балки, распорки. Как следствие, под крышей образовались пустоты, способные вместить лежачих людей. Как приняли объект – непонятно, видимо, спешили к началу учебного года. Проникнуть в пустоты можно было через приземистый бетонный короб с вентиляционными решетками. Вздрогнула одна из решеток, высунулись пальцы, вырвали ее из створа. В образовавшуюся дыру выполз человек в защитной серо-синей куртке с надписью на спине «Народная милиция». Он вытянул за собой автомат, подсумок. Несколько мгновений лежал, прислушиваясь. Хищно раздувались ноздри. Крыша здания имела метровую отбортовку по периметру, поэтому с соседних зданий происходящее на крыше не просматривалось. Мужчина откатился, что-то бросил через плечо. Принялся лежа разминать затекшие конечности. Выполз второй, за ним третий… Места над чердаком хватило всем. Осмотр крыши был поверхностный, как и обещали. Капитана Бурковского меньше всего волновало, кто тут работает на киевское подполье и сколько платят предателям. Он был невозмутим, как удав. На сотовый телефон поступил сигнал, что пресс-конференция началась.

Люк был открыт – спасибо доброжелателям (не пришлось применять заготовленные резак и кусачки). Люди в форме народной милиции по одному проваливались на вертикальную лестницу, ползли вниз. Последний – ухмыляющийся Карась – закрыл за собой люк. На пыльном чердаке царила тишина. Бойцы сидели на корточках, напряженно вслушиваясь.

– Все готовы? – приглушенно вопросил Бурковский. Бойцы молчали – они всегда готовы. – Тогда с богом, хлопцы. Слава Украине.

– Героям слава… – прошелестело по чердаку.

Снова люк, вертикальная лестница. Бойцы спускались бесшумно, не дыша. Это было левое крыло здания, укороченный лестничный марш, а за ним выход в коридор третьего этажа. В школе царила тишина. В этом не было ничего удивительного, пресс-конференция проходила в актовом зале на первом этаже. Бойцы бесшумно скатывались по лестнице, прижимались к стене. Петро Олейник высунулся из проема, осмотрел просторный холл третьего этажа, закрытые двери учебных классов, напротив – аналогичную лестницу правого крыла, прорезающую по высоте все здание. На этаже не было никаких признаков жизни. Бурковский подал знак: двое на ту лестницу, спускаемся параллельно. Олейник и Богдан Лихо пронеслись через холл, скрылись в проеме. Дальше спускались синхронно – двое справа, остальные слева. Вышли в холл второго этажа. Те же двери учебных классов, проходы в левое и правое крыло. Напротив, в шахте марша возникли Олейник с Богданом, подали знак: все чисто. Даже странно. Что-то неприятное почувствовал капитан Бурковский. Впрочем, прогнал от себя эту хмарь. Он прислушался. Откуда-то снизу доносились бубнящие звуки. Пресс-конференция шла своим ходом. Диверсанты спустились со второго этажа на первый, прижались к стенам. Странно – в проеме не было охраны. И напротив не было – мелькнула обескураженная физиономия Олейника. Снова холл – теперь уже первый этаж, ниже некуда. Бубнящая какофония усилилась. Диверсанты приготовились к броску. Справа дверь в гардероб, там коридор, уходящий к выходу из школы. Прямо – дверь в актовый зал. Она была прикрыта. В холле и у входа в зал никого не было, а вот это уже наводило на странные мысли. Диверсанты вышли в холл, держа автоматы на взводе. Пусто. Не слишком ли халатно для охраны столь важного лица в руководстве террористов? Скуба и Майданов бросились дальше, вернулись через несколько секунд с озадаченными лицами – оба крыла пустые, двери классов закрыты. Чертовщина какая-то. Неприятные предчувствия забирались под черепную коробку. Что-то было не так. Озираясь, капитан приблизился к входу в актовый зал. Разноголосица не смолкала. Кто-то вещал на пронзительной ноте. Ни одного слова понять невозможно. Сто чертей в душу! Их же провели, как первоклассников! Стиснув автомат и зубы, он рывком распахнул дверь в актовый зал, ворвался внутрь. Остальные бросились за ним, разбежались. В большом зале не было ни одной живой души! Стулья вдоль стен, несколько рядов скамеек, шкафы. Вдали возвышение – что-то вроде сцены, задвинутая в угол трибуна. В дальнем правом углу – еще одна дверь… Бурковский заскрипел зубами: на одной из лавок стояла древняя «балалайка» – переносной магнитофон. Из него и проистекали невнятные звуки. Запись, по-видимому, была сделана на другой пресс-конференции, на диктофон – гудели и смеялись люди, кто-то спорил, слова искажались…