Читать интересную книгу Орел пустыни - Джек Хайт

– «Рита о Таббата Шарране», – сказал Юсуф. – Я хорошо ее знаю. История начинается со смерти дяди:

Кто был убийца? В чем причина?Жестокой смертью он убит…Тропою горной шел мужчинаИ вот теперь под ней лежит.

Пусть волк оскалился над ним,Стервятники его терзают,И, неспособные взлететь,Его ногами попирают.

Азимат улыбнулась, и Юсуф замолчал. Он вдруг почувствовал, что у него пересохло в горле.

– Впечатляет, – сказала она и кивнула, предлагая ему продолжать.

Юсуф сглотнул и продолжал:

– «Я, сын его сестры, твердо решил отомстить…»

Пока остальные ели – одно блюдо сменялось другим, – он читал все дальше и дальше: про то, как дядя совершил рейды на племя худхалей; как воины племени напали на него в горах, когда он остался один, и убили его; как племянник учинил кровавую месть за дядю.

Когда со стола убрали последнее блюдо, Юсуф прочитал заключительные строки:

Не будит смех гиен его…Я принял бремя – мне отмщеньеЗа смерть собрата моего!И нет убившему прощенья!

Юсуф смолк. Азимат зааплодировала, и он покраснел.

– Пусть такая же судьба ждет всех наших врагов, – заявил Нур ад-Дин, осушил свой кубок и повернулся к Азимат: – Ты можешь идти, жена. Нам нужно обсудить дела. – Азимат грациозно встала, и Юсуф посмотрел ей вслед. Когда молодая женщина вышла, Юсуф повернулся к Нур ад-Дину, который внимательно на него смотрел. – Ты сумел произвести впечатление на мою жену, а это редкий подвиг. Ширкух не ошибся, когда хвалил твою ученость.

– Благодарю, мой господин.

– Мне необходимы мудрые люди в моем окружении. Я воин, а не мыслитель. Возможно, ты сумеешь решить проблему с одним из моих эмиров, евнухом по имени Гумуштагин. В некотором смысле это также связано с местью.

Юсуф побледнел. Он только что прибыл в Алеппо, а Нур ад-Дин, правитель Алеппо и Мосула, просит его совета. Теперь его будущее зависело от того, что он ответит.

– Я к вашим услугам, – тихо сказал Юсуф. – Постараюсь помочь, насколько это в моих силах.

– Хорошо. Немногим больше года назад я сделал Гумуштагина эмиром Телль Башира, наградив его за хорошую службу. Некоторое время он правил вполне успешно, но недавно пришли тревожные известия.

Ширкух кивнул:

– Мои шпионы рассказали, что Гумуштагин начал переговоры с султаном сельджуков Масудом. Если Гумуштагин заключит союз с сельджуками, они могут угрожать Мосулу и Алеппо.

– А почему нельзя просто его сместить? – спросил Юсуф.

– Это не так просто, – ответил Нур ад-Дин. – Гумуштагина любят его люди. Если его убрать, они могут поднять восстание, что даст повод сельджукам для вторжения. Я не смогу сражаться с христианами, если буду вынужден защищать свои северные границы.

– Возможно, верность Гумуштагина можно купить, – предположил Юсуф.

– Ему уже заплатили, – сказал Ширкух. – Но сельджуки предложили больше.

– Однако нам необходимо что-то делать, – сказал Нур ад-Дин, наклонился вперед, и его немигающие золотистые глаза впились в Юсуфа. – Скажи мне: каков твой совет?

Юсуф посмотрел на Ширкуха. Лицо дяди превратилось в непроницаемую маску; помощи от него ждать не приходилось. Юсуф сделал глубокий вдох:

– Вы должны сделать так, чтобы Гумуштагин захотел покинуть Телль Башир.

– Как? – осведомился Нур ад-Дин. – Объясни.

– Предложите ему нечто большее, возможно, Бизаа.

– Но он предатель! – вмешался Ширкух. – А Бизаа богатый город, население в нем в два раза больше, чем в Телль Башире.

Юсуф кивнул:

– Именно по этой причине он согласится. И что еще важнее: Бизаа ближе к Алеппо, а его население не имеет причин быть верным Гумуштагину. Как только он переберется, его можно будет сместить за измену.

– А Телль Башир? – спросил Нур ад-Дин. – Оставшимся там людям, которые хранят верность Гумуштагину, не понравится появление нового правителя. Могут начаться волнения.

– Тогда вам следует послать туда того, кому вы доверяете, кто сможет взять город под контроль. Если у него ничего не выйдет – ваше положение не ухудшится. Ситуация останется прежней. А если такая перестановка окажется успешной, со стороны Телль Башира опасность больше грозить не будет.

Нур ад-Дин улыбнулся:

– И вновь ты произвел на меня впечатление. – Он повернулся к Ширкуху: – Ты правильно сделал, что привез своего племянника ко мне. Его ждет прекрасное будущее. Очень скоро мне потребуются такие люди, как Юсуф. Не за горами то время, когда мы прогоним франков от наших берегов. – Он замолчал и сделал глоток вина. – Держи меня в курсе дел своего племянника, Ширкух. Мне интересно знать, как он сойдется с твоими людьми.

* * *

Джон сидел один в темной комнате и смотрел из крошечного квадратного окошка на яркий лунный серп. Его скромные покои – одна из дюжины одинаковых комнат в небольшом здании, которое находилось возле дворца – были всего лишь три фута на шесть, и там едва хватало места для соломенного тюфяка, лежавшего на полу. Двери не было. Люди Ширкуха показали Джону комнату в бараке для рабов и сказали, что Юсуф пошлет за ним, как только он ему понадобится. Джону ничего не оставалось, как ждать, оставшись наедине со своими мыслями. Небо постепенно темнело. В животе у Джона заурчало, и он подумал, не стоит ли ему оставить комнату и поискать какой-нибудь еды. Но где? Он даже не представлял, куда идти.

Где-то рядом прозвучал сигнал колокола, и Джон услышал топот ног по коридору. Несколько мужчин прошли мимо – один лысый и темный, как ночное небо, другой коричневый, как свежевскопанная земля. Джон заметил, что каждый держит в руках глиняную миску.

– Что происходит? – спросил Джон. – Почему звонит колокол?

Более темный мужчина посмотрел на Джона.

– Наш господин закончил трапезу, – ответил он. – Теперь будут есть слуги.

Джон последовал за двумя мужчинами по темным коридорам с низкими потолками в большую комнату, где собралась удивительная смесь людей – местные христиане, турки, египтяне, африканцы. Но франков среди них Джон не заметил. Все стояли с мисками в руках, дожидаясь своей очереди. В дальней части комнаты с потолка свисал огромный черный котел. Когда Джон зашел, разговоры в комнате прекратились, и все глаза обратились на него.

Высокий тучный мужчина с двойным подбородком подошел к Джону и посмотрел на него сверху вниз.

– Чего ты хочешь? – спросил он высоким пронзительным голосом.

Джон догадался, что это евнух.

– Поесть.

Евнух усмехнулся, а потом выражение его лица стало жестким, и он сплюнул на пол перед Джоном.

– Ты не будешь есть вместе с нами. Ты нечист, неверный. Уходи.

Темнокожий раб, который привел Джона, шагнул вперед и положил руку на плечо евнуха.

– Оставь его в покое, Закир. – Он протянул Джону свою миску.

Закир стряхнул руку раба с плеча, выбил миску из руки Джона, и она разбилась о пол. Евнух посмотрел Джону в глаза.

– Я сказал, уходи.

Джон чувствовал, что все в комнате смотрят на него, и знал, что не должен отступать. Если он покажет слабость, то не сможет спокойно жить в Алеппо. Он вздохнул и развел руки в стороны.

– Я никому не хочу доставлять неприятностей.

Евнух усмехнулся и протянул руку, собираясь вытолкнуть Джона из комнаты, но Джон двигался стремительно и через мгновение заломил евнуху руку за спину. Когда Закир развернулся, чтобы ослабить давление на плечо, Джон перехватил свободной рукой его горло и сжал, начиная душить. Остальные рабы молча наблюдали за происходящим. Закир отчаянно пытался высвободиться, но тщетно. Наконец евнух затих, и Джон его отпустил, аккуратно положив на пол вялое тело. Никто не пошевелился.

Джон шагнул вперед, и остальные рабы расступились, позволяя ему подойти к котлу. Стоявший у котла раб с большим ковшом несколько мгновений смотрел на Джона, потом взял миску, наполнил ее горячей мясной похлебкой и протянул ему.

– Спасибо, брат, – сказал ему Джон, повернулся и ушел.

Он решил, что будет есть в своей комнате. Один.

* * *

На следующее утро Юсуф, в кольчуге и с мечом на боку, последовал за Ширкухом на просторную лужайку, которая вчера служила полем для поло. Туран уже успел построить пятьдесят мамлюков в форме большого квадрата. Все они были в одинаковых доспехах из прочной черной кожи и в конических стальных шлемах. За плечами у них висели луки с колчанами стрел, в правой руке они держали копья. Несмотря на то что их покупали рабами, каждый мамлюк получал свободу в восемнадцать лет, после чего они поступали на службу к своему господину в качестве воинов. В цитадели они занимали почетное место. Тот, кто хорошо сражался, имел шанс стать эмиром. И каждый рассчитывал, что когда-нибудь он сможет собрать достаточно денег, чтобы осесть на одном месте и завести собственную семью.