— Вон туда иди. Где снег начинается. Их тропа!
Васечкин горестно вздохнул, но сам виноват, что напросился. Вот на хрена ему, спрашивается, снежный барс? Он же не анималист! Но раз назвался груздем — полезай в кузов. Никто его из военного санатория в поселке Тамга не выгонял. Сам по пьяни вызвался. Ну, так, а что еще было делать? Его послали на жемчужину Киргизии озеро Иссык-Куль за снимками летчиков-испытателей и космонавтов. Места здесь были подходящими для акклиматизации и тренировок. Потому держали на южном берегу военный аэродром. Говорят, тут не раз бывал сам Гагарин. Ах, жаль, что Кеша его уже не сможет увидеть. Мировая легенда!
Начало июня в этих краях — это поздняя весна. Во Фрунзе уже жара, а тут по утрам прохладно и на вершинах снег лежит. Все-таки горы. Высота 1609 метров это вам не уровень моря. Днем палит солнце, обжигая побелевшую за зиму кожу. Кеша быстро обгорел и ходил с красным носом. Не привык он еще к новому телу, а в прошлом отлично загорал. С купанием также не задалось, вода была очень холодной. А летчиков-космонавтов в санатории не оказалось. У них своя программа, надо заранее узнавать и договариваться. Командир части разрешил поснимать полеты и сфотографировать издалека летчиков, готовящихся к вылетам. У него свои инструкции и дальше он пускать корреспондента был не обязан. Опять в редакции что-то напутали!
Побродив по окрестностям военного аэродрома, отсняв взлеты МИГов, то есть выполнив минимум, Иннокентий откровенно заскучал. Его успели повозить по окрестным достопримечательностям и многочисленным ущельям, завезли Пржевальск, где они хорошо попили пива под иссык-кульский копченый чебачок. Особенно Иннокентию понравилось загадочный каньон неподалеку. Такое впечатление, что он попал в сказку, где дети гигантов устроили песочницу и поиграли там вволю. Оставив после себя горы разноцветных «куличиков», замысловатых пиков и фигурок. Бегемотики, слоники, черепахи, кого только можно было не признать в чудаковатых природных нагромождениях.
Говорят, что своими яркими красками каньон обязан близким залеганием урановых руд. В соседнем поселке Каджи-Сай их как раз добывали. Иннокентий чуть не истратил в сказочном каньоне всю слайдовую пленку. Между прочим, личную пленку. Кеша знал, что, забравшись так далеко, стоит рассчитывать глубоко. Контакты с некоторыми журналами уже имелись, там никогда не отказывались от интересного материала. А в ТАСС смотрели сквозь пальцы на утечку, если ты хорошенько делился. Васечкина начали узнавать после поездки на север. Так что было, куда пристроить новые кадры. Куй железо, пока горячо!
А на Иссык-Куль Иннокентий попал, в общем-то, случайно. Фотокор, которого собирались отправить сюда от ТАСС, сломал ногу, и редактор смежной редакции вспомнил о Васечкине. Его фотографии с медведицей и медвежонком пользовались в издательской среде популярностью. «Вокруг Света», «Техника Молодежи», газеты и полиграфисты наперебой хватали их, как горячие пирожки.
Так что вопрос быстро порешали, командировочные выписаны, инструктаж проведен и первым же рейсом Васечкин отправился в столицу союзной республики советской Средней Азии. Так сказать, за экзотикой. А в СССР её хватало. Анадырь, Шауляй, Шуша, Иваново, Ургенч или Чита. Жизнь в этих городах была такой разнообразной, что могло показаться, что они находятся в различных государствах.
Разве что их всех связывали бесчисленные памятники Владимиру Ильичу Ленину и обязательные здания горкомов. Но южные города вдобавок благоухали цветами и зеленью. Иннокентий вдоволь наелся черешни и клубники, заметив, что на обратном пути надо будет прихватить ягод для Вероники. Как ни странно, но во Фрунзе продавали удивительно вкусное мороженое.
Перед скорым отъездом Васечкин в первый раз столкнулся с откровенной завистью и корыстью коллег, подковерными интригами совершенно незнакомых ему людей. Казалось бы, какое им дело до молодого репортера? Но нет, надо обязательно вставить палку в колеса. Потому и просидел он по приезде с Севера месяц в Москве, получая незначительные заказы чисто на ставку. Душу разве что радовали гонорары с полярной фотосессии и барыш, полученный с продажи песцов. Но будет ли везти так постоянно? Да и шкурой рисковать так часто как-то неохота.
В итоге работу в ТАСС Иннокентий стал рассматривать, как преувеличенно перспективную. Без связей нигде не пробиться, будь ты сам трижды талантлив и успешен. Май прошел для Иннокентия в неустанной пахоте. Он брал «левые» заказы, где только мог. Не раз помог Ванадий Геннадьевич, плюс знакомые редакторы газет. В самом ТАСС увлечение халтурами не особо приветствовали, могли и наказать рублем. Но Васечкину уже было откровенно по фиг. Он легко мог устроится в другое место, где поспокойней. Многие шли в ТАСС лишь для наведения мостов.
По вечерам Иннокентий усиленно посещал спортзал и репетиторов. Улучшал свое знание английского и одновременно учил испанский язык. Папа Вероника упоминал вскользь Барселону, многозначительно поглядывая на будущего зятя. А сама невеста пропадала на работе, ведя очередной важнейший проект. По сути «дембельский аккорд». По выходным они вместе отмокали в открытом бассейне. Очень Кеше это спортивное сооружение зимой понравилось. В воде тепло, а над ней парит и освежает. Весьма необычный способ проведения свободного времени.
Ника иногда тестировала его испанский. Вечером они ехали в какой-нибудь ресторан, где невеста учила жениха правилам поведения в высшем обществе. Им преподавали их в МГИМО в обязательном порядке. Мало ли как судьба сложится. Ну а ночью уже Кеша «преподавал» сексуальную грамоту, вызывая временами оторопь у заурядной советской молодой женщины. Не говорить же ей, что в эпоху Порнохаба и Тиндера научиться подобному было легче простого. В эти годы народ подобного разврата не поймет.
— И где ты набрался таких специфических умений, Кешенька?
— Мне остановиться?
— Конечно, нет!
Васечкин присел передохнуть прямо на камень. Как они и бегают по этим чертовым горам? На что у него здоровья чемодан и маленькая тележка, а все равно тяжко.
— Базарбай, дальше куда?
— Вот за тот камень, Кеш, садись, да, и сиди тихо-тихо. Да?
Иннокентий осторожно подобрался к двум камням, которые легли друг к другу таким причудливым образом, что оставили между собой «глазок». Отличное место для засады на зверя. Зябко поежившись, Кеша запахнул плотней армейский бушлат. Даже не верилось, что где-то неподалеку палит жаркое солнце и находится цветущий берег горного озера. Наверху же самая настоящая Арктика. И природа её по стать. Не горы, а горная тундра, называемая сыртом. Зато понятно, отчего зверюга сюда забралась. Хрен его кто тут откопает!
Крепкий удар в спину заставил Васечкина вздрогнуть и очнуться. Базарбай, местный егерь сделал знак, чтобы Кеша помалкивал. А тот первым делом проверил наличие под рукой фотоаппарата и лишь затем глянул сквозь дырку между камнями. Сначала ему показалось, что с места сдвинулся кусок грязного льда. Но потом Васечкин заметил характерную кошачью морду и длинный мохнатый хвост. Кошка и есть кошка, только слишком большая и свирепая. Идет с присущей этой породе грацией, осторожно делая шаги между камнями. Подтянуть к себе фотокамеру и навести резкость было делом пары секунд. Сняв без остановки с десяток кадров, Иннокентий остановился. Базарбай устроил засаду с подветренной стороны, чтобы не вспугнуть зверь. Но видимо, ирбис, так называли в Киргизии снежного барса, что-то услышал.
«Звуки затвора, етить его за ногу!»
Умное животное принюхивалось, с любопытством озираясь по сторонам. Иннокентий снова получил кулаком по спине и замер около камня. Хвост барса нервно бил по телу, но хищник так ничего и не заметил. Затем он широко раскрыл пасть и зевнул. Совсем как обычный домашний котяра! Нет, все-таки работа репортером успела приучить Кешу к мгновенным решениям. Он направил объектив в сторону ставшего анфас илбирса и продолжил снимать. Как все-таки в таких ситуациях выручает моторчик и специальная кассета на кучу кадров. Но что поделать, пока работаем на аппаратуре наших друзей из ГДР. «Никон» дают очень немногим.