– Я как раз сам собирался поговорить с тобой об этом, – сказал муж. – Прости, что заставил тебя самой начинать этот разговор, Эбби. Не могу же я заставлять тебя относить мне все счета, даже самые мелкие и неважные. Я назначу тебе ежеквартальное содержание, чтобы ты чувствовала себя более независимой. Более крупные счета ты, естественно, можешь отсылать мне. Я хочу, чтобы у тебя были красивые платья, шляпы и все такое. Ты не должна ни в чем нуждаться.
– Сколько? – спросила она.
– Сколько денег ежеквартально? – подняв брови, переспросил он. – У меня нет опыта в такого рода делах. Как насчет тысячи фунтов?
Она на секунду задумалась.
– Лучше полторы тысячи, – сказала она. – И не мог бы ты выплатить их вперед?
Он пристально посмотрел на нее. Ее сложенные на коленях руки с первого взгляда могли показаться расслабленными, но он заметил, что костяшки ее пальцев побелели.
– Ты хочешь получить шесть тысяч фунтов сейчас? – осведомился он.
– Да. А потом ты сможешь забыть об этом на целый год. Ты можешь позволить себе расстаться с такой суммой денег?
– Эбби, – спросил он, – у тебя что-то случилось и нужна моя помощь? У тебя долг?
– Нет, – сквозь сжатые губы проговорила она, – да. Кое-что насчет девочек. Я хочу кое-что… купить для них, прежде чем они вернутся из Бата. У них никогда ничего особенного не было, а уж последние два года их жизнь и вовсе была похожа на кошмар. Я хочу, чтобы у них поскорее началась счастливая жизнь. Я хочу позаботиться о них. Я…
– Так что же ты хочешь им купить? – поинтересовался он. – Может быть, это будет подарок от нас обоих? В конце концов, я их новый сводный брат. Ты не должна тратить на них все свои деньги.
– Нет, – выдавила она, – это ничего. Они ничего… ты ничего… А, вот и чай. Надеюсь, принесли пшеничные лепешки. Я проголодалась. Я говорила тебе, Майлз, что решила научить Виктора читать? Это маленький мальчик, слуга. Я провела с ним сегодня утром целый час и сделала вывод, что не знаю, как научить другого человека читать. Это нелегко. Я должна спросить у Лоры, как это делается. Думаю, Виктор решил, что я немного не в своем уме. И возможно, он прав. Я еще хотела спросить, можно ли будет летом взять его за город? Он очень худой и бледный. Уверена, что свобода и свежий воздух помогут ему, он даже может…
– Эбби, – вмешался граф, – я уверен, что это отличная идея. Это похоже на тебя. Но нам потребуется целый караван карет, чтобы отвезти всех в Северн-Парк, когда до этого дойдет дело. Чем еще ты сегодня занималась, кроме того, что постриглась? Расскажи мне.
Эбби принялась вдохновенно врать, что после похода в парикмахерскую она побродила по Оксфорд-стрит, потом зашла к своей старой знакомой, компаньонке подруги миссис Гилл, и договорилась с ней о совместной прогулке в Сент-Джеймс-парке после обеда. С компаньонкой, конечно, а не с подругой миссис Гилл. За этим последовал долгий рассказ об этой прогулке и обо всех странных и эксцентричных персонажах, которые встретились им по дороге.
Что произошло, думал Майлз, слушая ее сбивчивую речь, глядя в ее хорошенькое подвижное личико и одновременно потягивая чай. Что случилось, почему она отдалилась от него? Из-за Дженни? Стоит ли ему запастись терпением и ждать, пока она сама поймет, что Дженни больше не является частью его жизни? Или здесь что-то другое?
Почему ей вдруг понадобились шесть тысяч фунтов? Это невероятная сумма для женщины, которая еще несколько дней назад служила компаньонкой у дамы и стояла на пороге нищеты? Что за подарок она вздумала купить своим сводным сестрам? И почему она не хочет рассказать ему?
– О, Майлз, – внезапно воскликнула она, подняв глаза и подливая ему чаю, – у тебя, наверное, нет свободной должности эконома или управляющего в одном из твоих поместий? И, скорее всего тебе не нужен секретарь?
– Ни один из них, – ответил он, глядя в ее большие тревожные серые глаза. Эбби тем временем взяла его чашку с блюдцем и отправилась к столику, на котором стоял чайный прибор. – Ты встретила попрошайку в Сент-Джеймс-парке, Эбби? Или обедневшего герцога на Оксфорд-стрит? Или это твой парикмахер?
– Ты смеешься надо мной, – возмутилась она.
– Прости меня, – с улыбкой ответил он, – я тебя дразнил. Кому нужна работа?
– Борису, – созналась она. Она опустилась на краешек стула и наклонилась к мужу. – Ты заметил, какой он худой, Майлз? Он никогда таким не был. Мы заплатили столько долгов, сколько смогли после продажи дома и всей мебели. Но долги еще остались, и Борис поклялся, что выплатит все. Думаю, это проще будет сделать, если у него будет постоянная работа.
– Эбби, – мягко начал граф, – во время нашей кратковременной встречи вчера в театре мне показалось, что он очень гордый молодой человек.
– Но если ты сам предложишь ему, скажешь, что оказался в прескверной ситуации и нуждаешься в его помощи. Если он поверит, что я к этому не причастна, если это будет выглядеть как одолжение с его стороны, то… – Она вдруг резко отклонилась назад и так стремительно поднесла к губам чашку, что пролила несколько капель на блюдце. – Я требую слишком много, хотя замужем за тобой всего неделю. Прости.
– Дело не в этом. – Он поставил чашку с блюдцем на стол и поднялся с дивана. – Я просто считаю, что твой брат не захочет принять милостыню, Эбби. Он все поймет. Не думаю, что он обделен умом.
– Ты прав, – согласилась она, – с моей стороны глупо было предложить такое.
Майлз взял у нее из рук чашку, поставил на поднос и, подав свою руку, помог подняться.
– Ты ведешь себя как заботливая и любящая сестра, – сказал он. – Почему у твоего отца было так много долгов?
Она молча воззрилась на него.
– Он был болен несколько лет. Нужны были деньги на лекарства и все остальное.
– Это не мое дело, – сказал он, видя ее замешательство. – Предоставь мне самому решить вопрос с твоим братом, хорошо, Эбби? Я посмотрю, нельзя ли помочь ему таким образом, чтобы он ничего не заподозрил. Боюсь, придется пойти окольными путями. Кстати, он не возьмет твои шесть тысяч фунтов..
Она смущенно сглотнула.
– Знаю, – проговорила она.
Граф улыбнулся.
– Ты ведь прекрасно знаешь, что твои волосы великолепны. – О, не говори этого, – взмолилась она, – иначе я закричу.
Он рассмеялся.
– Эбби, – обратился он к жене, – ты хотя бы минуту подумала перед тем, как постричься?
– Я думала об этом почти три часа. Это не было сиюминутное решение.
Он снова расхохотался и прижал ее к себе.
– Мне это нравится, только обещай, что не будешь ночью заплетать косичку.
Она немного нервно засмеялась.
Он наклонился к ней и поцеловал, раскрывая ее губы кончиком языка. Она запрокинула голову и неуверенно посмотрела на него.