Читать интересную книгу Песня зверя - Кэрол Берг

В этот миг, когда я был между жизнью и смертью, я вернул ему это слово легчайшим мановением духа.

Келдар.

И в тот же миг, вырванный из течения времени, я услышал ответ, такой тихий, что уловить его мог лишь тот, кто семь бесконечных лет провел в безмолвии.

Любимый мой.

Глава 15

У меня не нашлось слов, чтобы описать такое полное единение. Молния — слишком холодно; величие — слишком вяло; слава — слишком блекло; спасение — слишком размыто; преданность — слишком безлично. Кто бы ни говорил со мною в тот головокружительный миг — бог ли, дракон ли, — он оттолкнул меня от порога саморазрушения, и я ухватился за его слово, как тонущий ребенок за руку отца. В этом слове было столько горя, сожаления и нежной заботы, что даже за год я не смог бы осмыслить их все. Он знал меня. Он назвал меня так, как называл Роэлан, когда я был молод. Это слово пел мой бог, наполняя мир музыкой. Ужас и отвращение, охватившие меня, когда я узнал, что музыку мою питал чудовищный зверь, исчезли, смытые потоком любви этого создания. Ни один зверь не способен так любить. Душа у меня трепетала, полная радостных воспоминаний, а спутники мои ничего не поняли: я не мог рассказать им об этом, вообще не мог говорить — ведь тогда бы кончился этот неописуемый миг.

— Именем Единого, что мы натворили? — ахнул Давин, заставив меня поднять голову и заглядывая в лицо прозрачными серыми глазами.

— Мы сделали все, что требовалось. Если это ему не по силам, лучше узнать об этом сейчас.

Золотистые отблески драконьего огня играли на их лицах.

— Нарим, — Давин уставился на друга, задыхаясь от ярости, — да ты же ему так ничего и не объяснил! Ты в своем уме?!

— Давай-ка уведем его отсюда.

— Нарим, дружок, его жизнь — не наша, мы не вправе ею распоряжаться! Ты посмотри — он же плачет кровавыми слезами!

— С тех пор как он попал к нам в руки, я не мог найти случая все ему рассказать. Человек в отчаянии теряет способность рационально мыслить. А в последние два дня, уж не знаю, как, все прочие додумались до того, что мы с тобой уже знаем. Его уже пытались убить и от своего не отступятся — они решили, что в нем таится опасность.

— Это тебя не оправдывает!

— Когда на кон поставлена жизнь целого народа, обычные представления о справедливости и честности теряют силу. А что касается Эйдана Мак-Аллистера, то сейчас он или на пути к жизни, или действительно мертв. Сомневаюсь, чтобы он предпочел вернуться туда, откуда пришел. Так что давай уведем его отсюда и посмотрим, какой путь он выбрал.

Во всем этом я не понял совершенно ничего. Они поставили меня на ноги, провели по длинному коридору и посадили на каменистый склон; проснувшийся утренний ветерок унес запахи серы и тлена. Я изо всех сил старался удержать в памяти голос Келдара, но воспоминание стало меркнуть, и я беспомощно отпустил его. По себе оно оставило такую тоску, что я едва не застонал вслух. Только тогда слова элимов стали понемногу проникать в мое сознание, и мне снова стало интересно, кто же это хотел меня убить и что я такого сделал.

— Клыки драконьи, он что, совсем свихнулся? — Этот голос послышался у меня из-за спины. Странно. Почему-то я думал, что носитель его уже мертв.

— Нет, — очень серьезно отозвался Давин. — С тех пор как дракон закричал, он молчит. Может быть, мы вообще убили его всей этой затеей. Но некоторым до этого, как видно, и дела нет.

— Он что, так испугался глупого рева? Да любой элирийский ребенок слышал еще и похуже, ну да, само собой, не так близко… — Это была та женщина, Лара. Я не обернулся, но ясно почувствовал запах подкопченной кожи. В пяти шагах от меня, прямо у входа в туннель, упали ее перчатки.

— Послушали бы меня. Зря время тратите. Если зверюга и "заговорит", то не во время зимней спячки. С чего вы вообще взяли, что у него есть имя и он его еще не позабыл?

— Келдар, — тихо ответил я. Ее легкомыслие укололо меня. — Его зовут Келдар.

— О Единый! Келдар. Мы подозревали, но… — Давин вдруг опрокинулся на спину и рассмеялся, глядя в рассветное небо и не в силах сдержать радости. — Ух! Ничего себе…

— Вы его услышали? Он назвал свое имя? — Нарим присел передо мной, уставясь мне в лицо. Да уж, его не так легко взволновать, как Давина. — А что он еще сказал? Вы его услышали или слова возникли у вас в голове?

— Да он просто догадался, что тварь слепая! — презрительно бросила женщина. — Увидел, что у нее бельма на глазах, вот и назвал ее именем слепого бога! Ничего, кроме звериного рыка, он не слышал, как и все мы!

— Я драконьих глаз раньше никогда не видел, — отозвался я. — Он что, правда слепой?

Она фыркнула и не снизошла до ответа. А Нарим словно бы и не заметил ее слов.

— Это было так же, как когда вы говорили с Роэланом? — продолжал он допытываться.

Я мотнул головой.

— Совсем нет. Тоже очень четко, но с Роэланом никогда не было так… больно… остро… сильно… Нарим, я… — Голос у меня звучал до странности спокойно, вовсе не отражая бурю внутри.

В голове моей бурлила смесь кристально ясных образов, сменявших друг друга, подобно вспышкам фейерверка: ослепительная огненная радуга, ощущение теплой грязи под руками, чудовищная какофония звериного рыка, оглушающее драконье зловоние. Миг, полмига душераздирающей четкости — и видение испарялось, но не успевал я услышать рассветную тишину, и меня снова захлестывал следующий образ. Будто в мозг то и дело вонзали кинжал. Мне приходилось прилагать массу усилий, чтобы сосредоточиться на словах, даже моих собственных, не то я упустил бы половину и ничего не смог бы сказать.

А между тем мне было что сказать, но пока я собирался с мыслями, вмешался Давин. Он перекатился на бок и оперся подбородком на руку.

— Конечно, было трудно, это понятно. — Глаза его блеснули в лучах зимнего рассвета. — Ну, отчасти дело в тебе, конечно. В том, что с тобой сделали. В том, как тебя изувечили. Но вообще-то дело в самих драконах. Все-таки слишком долго они были в рабстве. Их слишком долго держали в диком состоянии. Мы и сами сомневались, можно ли до них докричаться, даже если ты с ними заговоришь. Даже когда ты был на вершине могущества — незадолго до ареста, — Нарим боялся, что ты не сумеешь сделать все как надо. Ну да, Роэлан — это да, но если бы мы знали, кто из них Роэлан…

Роэлан. Мой "бог". Дракон. С ума сойти.

— Но ведь вы говорили, что я… дозвался… не только до него…

— Да, само собой. Не до всех, разумеется. Возможно, твоя музыка тронула только Роэлана и шестерых других старших. Мы не знаем. Несколько лет после твоего исчезновения влияние музыки было заметно и на других драконах, и мы надеялись, что ты как-то с ними общаешься, но со временем…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});