Но это главное в руки никак не давалось, а вот «жили-были» – хоть отбавляй: бесчисленные подруги, каждая вроде ничего, но на главную не тянули. Женился от усталости, думая, что, может, в таких отношениях и рождается истина. Но родилась только дочь Даша, классная девчушка, он даже надеялся, что вот оно – главное. Наконец-то.
Но прошло три года, и эта надежда удалилась по-английски. Ему была невыносима будничная однообразная жизнь, он не мог с ней сладить, как другие. Ушел в себя, потом от семьи, нырнул в работу (все-таки там всегда какие-то перемены, а значит, есть шанс найти свое место). Он получил второе высшее, сменил один крупный холдинг на другой, одно направление маркетинга на второе и третье и, как паровоз, тянул свою фирму по коммерческим рельсам в светлое будущее, обгоняя конкурентов.
Должности и новые контракты приходили к нему, харизматичному и толковому, как нечто само собой разумеющееся. Он воспринимал их как прелюдию к успеху, но не как успех. С одной стороны, он не мог не заметить, что стал большим. Даже внешне: зеркало же врать не станет. Но он не знал, верить ли ему: ведь смотрел на него все тот же мальчик в ожидании чуда, которое так до обидного долго запаздывало.
Никита сознавал, что его жизнь нельзя назвать неудачной, но считал, что вкладывал себя и свои силы во что-то большее, чем то, что называлось его настоящим. Проценты от вложений, которые он получал, не казались ему достойными называться большими. Что-то постоянно мешало ощущать, что он двигается в правильном направлении. Он сомневался, не запутался ли он, на ту ли лошадку поставил, может, она везет его в тупик и надо просто смириться, что это «главное» для него недостижимо.
Его блуждающий взгляд неожиданно остановился на корешке любимой когда-то книги про индейцев. «Странное дело, – подумал Никита, – а ведь когда-то эта книга была моим двигателем». В ней было четко сказано, что настоящие открытия даются тем, кто чего-то стоит в этом мире. Для всех остальных есть только проходные маршруты, в стороне от тех самых, судьбоносных, которые сразу делают тебя исключительным, а значит, большим.
«Большой. Просто не слово, а заклинание какое-то», – впервые за многие недели иронизировал Никита. Неожиданно он вспомнил недоумение Алины, когда она вдруг узнала, что он надумал покупать самую большую, точнее, заметную модель из линейки Rover. Стоимость ее была под стать габаритам: почти что цена комфортного загородного коттеджа. «Большая, ну и что, зачем она тебе, ведь есть же почти такая, всего два года отъездил?»
«А ничего, просто нравится», – быстро закруглял он ненужные дискуссии. Ну а сейчас, поздним вечером, он знал, что хотел: хотел поговорить. После того как Алина, хлопнув дверью, ушла и бросила его одного. Она, как ни крути, сумела на него повлиять. Несмотря на то что его снова по закону привычки потянуло в тоску и на диван, он почти перестал думать свою любимую думу про то, что жизнь обманывает его по-крупному. Напротив, он стал спокойнее, причем не напоказ, а внутри. Он это знал теперь точно, хотя приписывал эти перемены не Але, а. Действительно, а кому еще? Никого другого рядом с ним не было, кроме него, который не знал, куда плыть.
Но вот «с кем плыть», он вроде бы теперь знал. И был уверен, что она никуда не денется. «А вдруг денется?» – забеспокоился он. Ему впервые стало не тоскливо, а страшно. Он боялся, а значит, дорожил ею, будто талисманом своего пусть относительного, но счастья. Этим открытием, неожиданным, но приятным, он хотел поделиться с ней.
Ведь Аля так радостно откликалась на каждое его желание побеседовать просто так, за жизнь. А что, если она была права, когда высмеивала его философию, что везет единицам и это надо принять как данность.
«Может, я сам устроил себе День сурка, когда каждый месяц похож на другой просто потому, что я не замечают деталей, а она замечает, и потому ей хорошо, а мне нет. Что, если обманутый клоун – я, а не те, которые чему-то умудряются удивляться? Что, если ничего такого, что я мог назвать бы «главным», может и не произойти? Нет, надо точно поговорить с Алиной, она умеет находить ответы. Она, помнится, говорила, что просто поступает и смотрит, что из этого получится, пока я сижу на берегу и жду у моря погоды. Как она не вовремя ушла, – досадовал Никита. – Почему женщины умудряются все делать не вовремя?» Он даже рассердился и хотел послать ей недовольную СМС. Но потом посмотрел на ее забавные стишки, прикрепленные магнитом к холодильнику, и ухмыльнулся: «Какая же она забавная, и как с ней прикольно. Все, завтра идем с ней гулять! Нет, лучше в Питер на машине – она давно хотела… Дорога длинная, обо всем поговорим, так уж и быть».
…В это время Алина, потухшая, сидела в моем кабинете. Она пришла, чтобы понять: «быть или не быть» – надо или нет уходить от того, кто не умеет радоваться. Но было очевидно – уходить ей ужасно не хотелось. Несмотря на то что он оказался не уверенным мужчиной с картинки, а упрямым старичком, мечтающим о празднике с уведомлением и с доставкой на дом.
«Глупо поворачивать на полпути назад, если ты все еще хочешь достичь своей цели, – сказала я ей тогда. – Ты будешь корить себя, что не все сделала для этих отношений. Тем более ты, такая последовательная, у которой получилось убедить такого, как он, что ты знаешь, на что ставить. Дай ему возможность убедиться, что он не ошибся. Покажи, что он может получить от жизни все, если будет к ней более внимателен и научится видеть прекрасное в малом, совершенное в сегодняшнем».
Путешествие в Петербург состоялось. Они действительно проговорили всю дорогу. На обратном пути остановились: Алина захотела сделать снимок облаков. «Да-а-а, – восхищенно прокомментировал пейзаж Никита. – Таких волнующе красивых мест я еще не встречал. Точнее, не замечал…»
СТОП-КАДР ИЗ ЛИЧНОГО ДЕЛА
Заложник ловушки № 4
Имя: Галина Сергеевна
Возраст: 54 года
Сфера деятельности: домохозяйка
Галина Сергеевна упавшим голосом попросила меня выделить ей побольше времени на консультацию. «Не хочу потом жалеть, что упустила какие-то важные моменты: так всегда бывает – забудешь что-то сказать, и все пойдет коту под хвост. А мне ведь не выговориться нужно, а результат получить», – со вздохом закончила телефонный разговор женщина, которую я еще ни разу не видела.
В ее голосе сквозила тоска человека, переживающего серьезную драму. Я заверила ее, что уделю ей столько времени, сколько потребуется.
День нашей встречи выдался на удивление хорошим. Москва не хотела отпускать лето и нежилась в мягкой солнечной дымке. Покой и нега были, казалось, разлиты вокруг, и потому, усадив Галину Сергеевну в кресло, я обронила: «Какая погода сегодня замечательная…» Она удивленно вскинула брови: «Вы считаете? А мне кажется, что для конца сентября такое затяжное тепло – явление аномальное, значит, все потом кувырком пойдет». И печально поджала губы.
Вступать в дискуссию на вечную тему погоды я, конечно, не стала. И задала вопрос, чтобы узнать, с чем пришла ко мне эта встревоженная женщина с печальным взглядом.
«Моя дочь замкнулась. Смотрит на меня, как на врага. А все потому, что я, взрослая женщина, знаю, что жизнь не усыпана розами, а полна разочарований! Но дочь никак не желает этого замечать и сама себе роет яму», – начала Галина Сергеевна свою грустную историю.
Ее тяготило, что ее Варенька не хочет замечать очевидных вещей. А она вынуждена это наблюдать. «Так вышло, что я живу вместе с дочерью и ее мужем Андреем, – продолжала моя посетительница, – и хорошо, что хотя бы я могу открыть ей глаза на этого мужчину, которого она выбрала себе в мужья. Она наивно думает в свои двадцать пять, что он ей пара, что он сделает ее счастливой, но со стороны-то виднее, что это не так».
Я попыталась выяснить, чем же так плох избранник дочери. Оказалось, что он совсем не монстр. «Нет, он, конечно, не урод, не идиот и не алкоголик, но ведь бывает и лучше, – говорила Галина Сергеевна. – Я была трижды замужем, и каждый следующий муж был все же лучше предыдущего, хотя своего человека я, увы, не нашла. Ну а Варенька-то вообще остановилась на каком-то первом встречном из своей аспирантуры – ни рыба, ни мясо».
По каким именно критериям Андрей подпадал под это обидное определение, мы выяснили быстро. Оказалось, что больше всего тещу не устраивал тот факт, что он получает недостаточно много, чтобы как следует обеспечить Вареньку, которая не работала, а по совету матери пошла получать второе высшее образование.
Андрей работал в аудиторской фирме и был единственным работающим членом семьи.
«И еще он так поздно приходит домой, все время ссылается на дополнительные заказы», – пополнила черный список претензий к зятю Галина Сергеевна.
«Давайте посмотрим на ситуацию с другой стороны, – предложила я. – Возможно, он задерживается именно потому, что хочет больше заработать и тем самым доказать, что он способен обеспечить женщину, которую любит, то есть вашу дочь».