— Эволюция и деградация похожи в своих принципах, — я пожала плечами, — вопрос только в личностном отношении. Кто-то будет кричать: плохо, что у представителей разных рас могут быть общие дети — редкостью становятся чистокровные, а кто-то рад, что он, скажем такхар, любимая — лесная эльфийка и они ждут ребенка, которого любят уже заочно всем сердцем.
Судя по тому, как сморщился капитан — я попала в точку с главной проблемой. Ладно — что-то я разболталась, а спать действительно хочется кошмарно.
Я хотела уже попрощаться с капитаном, но тут заметила, что у него снова полностью отсутствующий взгляд, а потому лишь махнула рукой и, зайдя за какие-то ящики на борту, быстро стянула платье и нырнула в воду, пока меня никто не заметил из множества матросов. Родная стихия встретила меня волнами тепла, спокойствия и силы. Только сейчас я поняла, как соскучилась по чувству невесомости своего тела.
Днище корабля оказалось на удивление чистым — как правило, всевозможные водоросли и моллюски мгновенно облюбовывают деревянную поверхность, но видимо тут работал один из артефактов, отпугивающий всякую гадость.
Когти мягко вошли в поверхность, меня на секунду коснулась энергия защиты, но видимо получив команду от капитана, признала своей. Хах, а было бы забавно, если бы сейчас меня, скажем, током ударило, как новоявленного паразита, портящего корабль.
Сон пришел быстро, здоровый крепкий и как всегда-без сновидений.
Следующий день прошел без особых инцидентов. Самое интересное случилось ночью, когда я поняла, что не могу заснуть от нового острого приступа плохого предчувствия и беспокойства. Шэон молчал, Этвик тоже. Я кусала губы и уже решила, что наше с Линой путешествие придется сократить до абсолютного минимума. На карнавале стоит побывать — все-таки я уверена, что эти двое не дали бы себя в обиду и уж тем более предупредили меня в случае реальной беды, а лишать дочь возможности побывать на самом красивом празднике из-за разыгравшейся паранойи — глупо. Однако в дальнейшем, я, скорее всего, отправлюсь с ней сразу к дриадам и, если они не будут сильно сопротивляться, оставлю сладкую парочку у них. С Линой проблем быть не должно, а вот Риона, возможно, придется брать с собой.
Тихо ругаясь, я поползла наверх, на корабль, вонзая когти в дерево и подтягиваясь. Интересно, как меня артефакты не прибили еще за такое кощунство.
Как только я оказалась на палубе, быстро одевая свое платье, сразу поняла, что людей тут нет. Управление ведется исключительно артефактами. Единственным не спящим человеком или точнее, смеском, был капитан корабля, который сидел рядом со штурвалом, подогнув одну ногу и уронив голову. Рядом с ним была пустая бутылка, в руке он держал вторую, видимо еще не до конца допитую. Собственно только это и то, что он периодически начинал что-то напевать себе под нос, и убедило меня в том, что Ястреб еще не спит.
— Пьешь? — я подошла к нему чуть ближе, но не слишком — мало ли какие у него инстинкты могут сработать от неожиданности.
Ястреб поднял голову и косо усмехнулся
— Выползло морское чудовище. Будешь?
Он протянул мне бутылку, которая оказалась фактически полной. Из горлышка тянуло жженым сахаром и спиртом.
— Буду, — кивнула я и, сев рядом, взяла у мужчины бутыль и сделала несколько глубоких глотков. Горло обожгло от крепости, но я даже не поморщилась — пить все, что горит, я научилась в людских землях очень давно. Умением этим не гордилась, но и не прятала.
— Вот скажи мне, как женщина, — я сморщилась от такой трактовки, — что вам от мужиков надо?
Вопрос, мягко говоря, удивил, причем на столько, что я даже поперхнулась. Однако, поняв, что Хок был действительно серьезным, откинулась назад, смотря на чистое и звездное небо и тихо сказала:
— Я — кэяль, у нас отношение к этому вопросу отличается от обще расовых. Что нужно? Чтобы любил, чтобы я любила. Чтобы не был тварью последней и по сути все.
— Выходи за меня, — внезапно сказал капитан, пьяно качнувшись в мою сторону, — ты же одна вроде?
Я честно сказать несколько онемела, но быстро взяла себя в руки.
— А смысл? Я не одна — у меня муж есть, да и твое сердце занято.
— Муж у нее есть, — Хок сделал еще один глоток, — а где он, муж твой? Сбежала что ли?
— Сбежала, — не стала спорить я, — только не от него, а от твари одной, с которой я разберусь чуть позже. Да и знаешь, вернусь я, и начнется семейная жизнь, дети. Когда еще попутешествовать смогу и на корабле пиратском поплавать, — я шутливо пихнула локтем в бок капитана.
— А на кой ляд тебе мужик, который запретит ездить, где и как ты захочешь?
— Он запрещать не станет, — я тепло улыбнулась, думая о Шэоне, — я сама не захочу потом от него далеко уходить. Я ведь люблю его.
— Любовь, — Хок тяжело выдохнул, — если бы остальные так же рассуждали про все это, мир был бы идеальным.
— Кто она? — я чуть наклонила голову.
— Не важно, кто, — отмахнулся мужчина, — пигалица одна. Аристократка. Маленькая фарфоровая куколка с огромными зелеными глазами. Ее даже за ладошку было страшно взять — не моими руками прикасаться к такому щелку.
— Она тебя отвергла или отец?
— Не отвергал никто, — капитан сморщился, — да разве нужно прямым текстом говорить такие очевидные вещи? Кто я и кто она.
— Вот любите вы, мужчины, за нас, женщин, решать такие вопросы. А потом сидеть, пить и думать о том, что это мы плохие и нам легко в тот момент, когда вы так страдаете, — я потянулась, разминая затекшую шею, — я, конечно, понимаю, что мечтой жить хорошо, однако же, мой совет тебе — найди ее и спроси.
— И что я ей дам, если она согласится?
— Весь мир и себя, — жестко ответила я. Терпеть не могу кого-то успокаивать, — ты думаешь, женщине мало быть рядом с любимым? Ты хорошо зарабатываешь пусть и таким способом, ты умеешь ценить возможность. Хок, я думала, что ты нормальный мужик, а ты сопли на кулак наматываешь. Я, конечно, сама тебя не лучше — вот от мужа уже вторую неделю нет ни весточки и дозваться магией не могу. Вся на иголках сижу, но я отвезу Лину дриадам и отправлюсь туда, к нему, потому, что лучше умереть пытаясь найти счастье, чем всю жизнь думать о том, что мог это сделать, но не сделал.
— Слушай, раз ты такая умная, почему только сейчас замуж вышла? Тебе ведь давно за сотню.
— Мне уже за две сотни, — хмыкнула я, — а замуж не вышла именно потому, что такая умная. Грех гордыни мне не чужд и я несколько свысока оцениваю людей. Особенно тех, кто хочет остаться в моей жизни — я не прощаю людям глупость, смешанную с упрямством или высокомерием. А еще терпеть не могу двуличность и ложь. Да и… знаешь о проклятье кэяли?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});