Читать интересную книгу Душные бандиты - Дарья Телегина

— …И ныне, и присно, и во веки веков. А-минь! — торжественно закончил Алексеев, почему-то в глубине души уверенный, что все уже в порядке, что не зря он выставлял себя на потеху досужим экскурсантам…

…Несколько минут — по счастью, всего несколько, ибо жрец не успел или же не смог сотворить заклятие, обрекающее несчастные жертвы на вечную потерю зрения, — все находящиеся как под землей, так и на поверхности, вблизи «Садовой», милиционеры бродили, широко распахнув глаза, но ничего ими не видя…

…Веселые санитары в белых халатах, недавно появившиеся в Египетском зале, попавшие в Государственный Эрмитаж, разумеется, бесплатно, снисходительно улыбнулись, выслушав последнюю Петрухину тираду, и, едва американские особо важные персоны направились осматривать античное искусство, умело скрутили руки довольному и еще не до конца пришедшему в себя оперу…

…Воспользовавшись всеобщей суматохой и неразберихой, царившей в метро, Мария Даниловна — а это была уже она — скинула ритуальные наряды и, прошмыгнув между тщетно трущими себе глаза милиционерами, направилась домой…

В коридоре было тихо и темно. Кто-то из жильцов, наверное, гулял, наслаждаясь теплым сентябрьским деньком; другие, вероятно, отдыхали у себя в комнатах после напряженной трудовой недели… Она включила свет и не спеша двинулась вперед.

Одна из соседских дверей была приоткрыта. Еще недавно за ней жила гроза всей квартиры, пьяница Ефремова. После ряда трагикомических событий комната освободилась, и ее получили самые нуждающиеся, живущие впятером в одной комнате, — семья пенсионерки Семеновны. Однако они не устремились переезжать немедленно: решив накопить денег на новую мебель к новоселью, они пока сдавали дополнительную площадь; и вот в эту-то комнату заглянула Мария Даниловна.

Убогую мебель покрывали кое-как наваленные вещи, и столь же небрежно валялись съемщики — двое мужчин лет около сорока, дружно и громко храпевшие. От наблюдательной Суховой не ускользнул отвратительный, тяжелый сивушный запах, наполняющий помещение. Краем глаза она также заметила мясорубку с отколотой ручкой, отчего-то возлежащую на полу. Посетовав, что, избавившись от одной пьяницы, квартира приобрела сразу двух — пусть временных, но это не особенно утешало, — Мария Даниловна направилась к себе.

Она почувствовала дикую усталость и, не успев оглядеться, рухнула на диван и погрузилась в крепкий сон.

Тотчас же перед ней предстала Семеновна и с упреком набросилась на кроткую соседку:

— Ага! Ей бы все лежать! Дрыхнуть! А они мне, между прочим, мясорубку не отдали!

— Почему? — пожала плечами Мария Даниловна. — Она же там, я видела!

— Ну так пойди и забери! Мне они сказали, что продали и пропили! Кровососы! Пустила на свою голову! — захлебывалась от ярости Семеновна.

— Никуда я не пойду! — теряя спокойствие, возразила Мария Даниловна. — Очень надо! Ваши, кажется, находки? На вокзале — где вы их нашли?

— Боишься! Трусишь! — ликовала соседка. — Думаешь, драться полезут? А ты не боись — я с ними подралась даже, и ничего!

— Сами и идите! Да в конце концов, оставьте меня в покое!

— Как же! — усмехнулась Семеновна. — Как же я к ним пойду, если ты меня не пускаешь?

— Я? Я не пускаю?

— А то! Плевать, что Борис Львович там голодный сидит… Конечно, благородные! Мы для тебя — слуги! Ну, пусти, сама схожу… — И Семеновна накинулась на Марию Даниловну с кулаками, но та не сдвинулась с места. Устав от бесполезной полудраки, старуха погрозила ей пальцем и запрыгнула на стол. Растянувшись, она закрыла глаза и замерла.

Мария Даниловна некоторое время изумленно смотрела на нее, дивясь наглости, но вскоре ей это наскучило, и она проснулась.

Присев на диван, она с некоторым недоумением взирала на окружающую ее обстановку — запустение, неубранная посуда, безвозвратно разломанные стулья… Она встала, желая навести порядок как в комнате, так и в своей голове, пытаясь сопоставить отрывочные воспоминания последних дней со следами разрушительной деятельности. На столе, возле банки с чем-то гадким, покрытым запекшейся кровью, она обнаружила свои любимые серьги, которые не носила ввиду их громоздкости, но тем не менее питала к ним симпатию. Кто-то бесстыдно выковырял из них янтарь, и она расстроилась. Опершись на стол, хозяйка окинула взглядом неуютную комнату, прикидывая, с чего бы начать уборку. Глаза наткнулись на диван, и какой-то глухой толчок в сердце заставил ее подойти к нему и открыть…

Неизвестно, что ожидала увидеть внутри Мария Даниловна, но уж никак не обнаженную Семеновну со шрамами на теле, склеенными волосами и необычно выпуклыми зашитыми глазами. Несколько секунд простояв в легком шоке, она захлопнула диван и вновь открыла, уверенная, что тело исчезнет, поскольку подобная находка казалась ей реальной только для сна… Труп, разумеется, остался на своем месте. Неожиданно женщину осенила догадка. Она, превозмогая отвращение, наклонилась и разглядела рану на виске. Вспомнив о валяющейся в соседской комнате мясорубке, столь необходимой Ривкиным в домашнем хозяйстве, а также о предположительно криминогенных наклонностях съемщиков, Мария Даниловна уже знала причину гибели горячо нелюбимой соседки. Но это не избавляло ее от необходимости принятия решения, ни при каких обстоятельствах она не желала оставаться в комнате с мертвым телом, даже до прихода милиции, который, возможно, наступил бы весьма вскоре, но совершенно неизвестно, что бы повлек за собой… Давать показания, писать заявления, участвовать в очных ставках — все это было ей сейчас не под силу… Она поднатужилась и извлекла тело из дивана. Взгляд ее вновь упал на странные веки соседки. Осторожно пощупав их одним пальцем, Мария Даниловна подивилась их твердости. Вдруг что-то, какое-то неясное воспоминание промелькнуло у нее в голове: она нашла скальпель и вспорола шов…

На ладони ее лежал янтарь с крохотным замурованным внутри паучком… Повторив операцию на втором глазу, Сухова восстановила статус-кво в серьгах, после чего бросила их в мисочку, наказав себе не забыть ошпарить кипятком на досуге.

Она выглянула в коридор — там по-прежнему было тихо. Судьба была благосклонна к Суховой, и ей не пришлось впоследствии объяснять, откуда в ее комнате появился труп. Вытащив соседку за пределы своего жилища, она поспешно потащила ее туда, где спали пьяные мужчины. Положив тело неподалеку от входной двери, она стремглав выскочила в коридор и вернулась к себе. Теперь Мария Даниловна осматривала свою комнату уже более внимательно, не пропуская ни одной мелочи во избежание неприятностей.

В углу стоял тюк с какой-то одеждой. Развернув его, она было обрадовалась, что нашла казавшиеся потерянными плащ и шляпу, но тут же нахмурилась, отчетливо осознав, что именно эти вещи и были надеты на убийце инкассаторов. Добавив в тюк одежду, опознанную ею как принадлежащую Семеновне, пенсионерка Сухова спустилась вниз. В соседнем доме располагался пункт по приему вторсырья, по субботам он работал только до обеда, но она успела. Избавившись от улик и даже получив за них пусть мизерную, но все же сумму денег, Мария Даниловна вернулась к себе и задумчиво воззрилась на банку с чем-то кровавым. Не зная наверняка, она предположила, что это могло раньше принадлежать Семеновне, и, крадучись, подсунула в чужую комнату и этот неприятный предмет, не забыв стереть отпечатки пальцев. Один из мужчин пошевелился, и она вовремя успела унести ноги, с ужасом и затаенным смехом ожидая их реакции на необычную находку с похмелья… Она закурила и села в кресло. Единственное, что напоминало сейчас о кошмарах последних дней, был беспорядок, но обычный, бытовой, устранить который можно было всегда — хоть и не без труда, но зато без подозрений; да еще туго набитый кошелек, о котором пожилая женщина пока не вспомнила, да, вероятно, и вспомнив, вряд ли стала бы от него избавляться… Она потушила окурок и вскочила, услышав телефонный звонок.

— Мария Даниловна? — прозвучал приветливый голос.

— А, Петр Эрикович! Наконец-то! Вы приехали! Вот здорово! — обрадовалась та.

— Да, звонил вам все утро, вас не было… Как вообще тут дела?

— Дела?! — чуть не подпрыгнула Сухова от переполнявшей ее информации, но своевременно осеклась. — Дела? Да как всегда, все путем…

— Ну, отсутствие новостей — уже хорошая новость, — утешил ее собеседник. — Я так в деревне одичал, а тут приехал, включил телевизор — такое показывают…

— Что? — напряглась пенсионерка Сухова.

— Не знаю, я сразу выключил… Отвык от цивилизации, телевизор, радио — все раздражает… Даже к электричеству постепенно привыкаю…

— Да, кстати, у вас там лампочка в ванной перегорела… мы искали с Петром Алексеевичем, искали…

— А, вот, выходит, почему у меня стулья разломаны! Я как раз хотел вас спросить…