– У нас есть возможность стать первой, самой знаменитой газетой в мире. Интересует?
– Посмотрим, - сказал Малюжкин.
Машинистка за стеной перестала всхлипывать - прислушивалась.
– Но в любом случае, - продолжал Малюжкин, - передовую заканчивать придется. Ты же за меня ее дописать не сможешь?
Малюжкин прикрыл на несколько секунд глаза и чуть склонил седеющую голову благородного отца. Ждал лестного ответа.
– Передовицу - в корзину, - сказал невежливо Стендаль. - На первую полосу другое.
Малюжкин терпеливо улыбнулся. Он умел угадывать нужное, своевременное. По виду Стендаля понял - блажь. И мысли переключил на завершение передовой.
– Вчера, - сказал Стендаль, - в нашем городе произошло величайшее событие, сенсация века. Впервые удачно произведен эксперимент по коренному омоложению человеческого организма.
Торжественные слова, как рассчитывал Стендаль, легче проникали в мозг Малюжкина, но тот, слыша их, не вникал в смысл, а старался приспособить к делу, к передовой. «Впервые в стране удачно произведен эксперимент, - повторял мысленно Малюжкин, - по полному охвату подрастающего поколения сетью восьмилетнего обучения». Внешне Малюжкин продолжал поддерживать беседу со Стендалем.
– В больнице, говоришь, эксперимент? - спросил он. - Там у нас способная молодежь.
Из собственной фразы в передовицу пошли слова «способная молодежь». Надо было подыскать им нужное обрамление.
– Нет, не в больнице. На частной квартире.
– Не бегай по кабинету, садись, - сказал Малюжкин.
Бегающий в волнении Стендаль, махающий руками Стендаль, протирающий на ходу очки Стендаль мешал Малюжкину сосредоточиться.
– Несколько человек, - сказал Стендаль, присаживаясь на кончик стула и продолжая двигать ногами, - получили возможность овладеть секретом вечной молодости.
Обрамление для «способной молодежи» нашлось: «Способная молодежь получила возможность овладеть секретом науки». Малюжкин мысленно записал фразу.
– Да-да, - сказал он вслух. - Как же, читал.
– Где? - Стендаль даже перестал двигать ногами. - И ничего не сказали?
– Где? - удивился Малюжкин. - «Наука и жизнь» писала. - Редактор был уверен, что во лжи его не уличить. «Наука и жизнь» уже писала обо всем. - В Штатах опыты производились. У нас тоже на собаках.
– Ясно, - сказал Стендаль. Понял, что редактор невнимателен. - И вы могли бы! - неожиданно крикнул он.
Малюжкин забыл все фразы для передовой. Испугался.
Машинистки за стеной ахнули.
– И вы могли бы стать молодым! - кричал Стендаль. - Каждый может стать молодым! Вчера - старик, сегодня - юноша. Понимаете?
– Спо-койно, - сказал Малюжкин. - Ты нервничаешь, Цезарь, значит, ты не прав. - Малюжкин указал пальцем на перегородку и продолжал шепотом: - За стеной люди, понял? Пойдут сплетни. А ты не проверил, а кричишь. Свидетели есть? Проверка была?
– Я сам свидетель, - сказал Стендаль, также переходя на шепот, наклоняясь через стол.
Они сидели как заговорщики, обсуждающие план ограбления банка.
– И еще свидетель есть, - пролепетал Стендаль. - Позвать?
– Ну-ну, - согласился Малюжкин. - Передовицу все равно придется придумывать снова.
Стендаль высунулся в окно, крикнул:
– Мила, будьте любезны, поднимитесь! Комната пять, я вас встречу.
Стоило Стендалю отойти, как Малюжкин вернулся к передовой. Стендалю это не понравилось. Схватил лист, разорвал, бросил в корзинку.
– Ты с ума сошел, - зашипел Малюжкин. Обида завладела им.
– Сейчас придет женщина, - сказал Стендаль. - Ей минимум двести лет. Она была знакома с Александром Сергеевичем Пушкиным.
Стендаль убежал.
«Женщины... - думал Малюжкин, склоняясь над мусорной корзиной, - везде женщины, все знакомы или с Пушкиным, или с Евтушенко, а верить никому нельзя».
За дверью возник голос Стендаля:
– Сюда, Милица, главный ждет вас.
– Спасибо, - засмеялся серебряный голос в ответ.
«Театр, - подумал Малюжкин. - Показуха».
Дверь распахнулась, и возникло чудо. Вошла шемаханская царица, прекрасная девушка в сарафане с альбомом в руках. Этой девушки раньше не было и быть не могло. Эту девушку можно было увидеть однажды и всю жизнь питаться воспоминаниями.
– Здравствуйте, - сказала девушка, протянула Малюжкину руку. Она держала ее выше, чем принято, и потому рука оказалась в близости от губ редактора. Малюжкин неожиданно для себя поцеловал тонкую атласную кисть и сел, заливаясь краской.
– Я тоже сяду? - спросила девушка.
– Очень приятно, - ответил Малюжкин. - Познакомиться очень приятно. Садитесь, ради всего святого... - Редактору хотелось говорить очень красиво, хотя бы как говорили герои Льва Толстого. - Крайне польщен, - закончил он.
– Мишенька, наверное, про меня рассказал, - улыбнулась девушка, и из ее глаз вылетели острые сладкие стрелы. - Меня зовут Милицей Бакшт, я живу в этом городе более ста лет.
– Не может быть, - сказал Малюжкин, приглаживая волосы на висках, - я бы запомнил ваше чудесное лицо...
По редакции уже прошел слух о появлении неизвестной красавицы. Думали, что из киногруппы, снимающей в городе историко-революционный фильм. Все мужчины пошли в коридор покурить. Курили рядом с дверью главного.
– А вы меня узнать и не можете, - сказала Милица. - Я еще вчера была древней старухой с клюкой. Ужасное зрелище, вспоминать не хочется. Вы меня понимаете?
– О да, - сказал Малюжкин.
Милица гибко вскочила со стула, повернулась кругом, сарафан взметнулся и обнажил стройные ноги, и тут же она согнулась, оперлась на воображаемую палку, скривила спину, зашаркала, еле переставляя ноги, и руками двигала с трудом.
Смешно и радостно стало Малюжкину, и он сказал:
– Вы актриса, вы талантливая актриса, вам надо сниматься.
Машинистки, услышавшие эти слова через стенку, вынесли в коридор подтверждение новости: незнакомка была киноактрисой, главный ее хвалит.
Степанов вспомнил две картины, в которой он эту киноактрису видел. И многие согласились.
– Очень похоже, - сказал Стендаль. - Примерно так это и выглядело. Я сам помню.
– Вы верите мне? - спросила Милица, садясь снова на стул, и глаза ее настолько приблизились к лицу редактора, что тот ощутил головокружение и сказал:
– Вам верю во всем, в большом и в малом.
– Вы ему паспорт покажите, Мила, - сказал Стендаль.
– Не надо, - возразил Малюжкин. - Не надо никакого паспорта. Сейчас Миша подготовит материал, и вы не уходите, ради бога, не уходите. Вы расскажете мне все, как было, что, как, когда. Сейчас же в номер.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});