На сэкономленные деньги Моралес намеревался нанимать больше учителей в государственные школы. Политические убеждения Моралеса нашли отражение и в составе его правительства. Пост вице-президента занял Альваро Гарсиа Линера, в прошлом один из тех, кто возглавлял революционную борьбу боливийского народа против корпоратократии, за что четыре года томился в тюрьме.
Получив в Мексике математическое образование, позже Линера посвятил себя социологии и занимал должность профессора в Боливийском главном университете Сан-Андрес в Ла-Пасе, где прославился как интеллектуал и политический аналитик. Министром юстиции в правительстве Моралеса была назначена женщина, в прошлом работавшая прислугой; сенат возглавил бывший сельский учитель.
Хотя Моралес и был представителем коренного индейского населения, он выступал от имени всех бедных и обездоленных своей страны, будь то бедняки из городских трущоб, крестьяне из горных районов или племена, живущие в джунглях.
Основные американские СМИ откровенно обманывали американцев, выставляя Моралеса то «коммунистом», то «агентом Кастро». Попытки всячески очернить Моралеса были организованы в духе кампании по дискредитации президента Гватемалы Арбенса, которая предшествовала вторжению США в эту страну.
Затем, всего через месяц после того, как Моралес официально занял пост президента, Bechtel подала против Боливии очередной судебный иск о возмещении ущерба от потери концессии на систему водоснабжения боливийского города Кочабамба.
Менее чем через четыре месяца Моралес предпринял ответный ход: 2 мая 2006 года армейские подразделения по его приказу заняли нефтяные и газовые месторождения, чтобы поставить их под контроль государства. Отведя руководству иностранных корпораций 180 дней на пересмотр условий существующих контрактов с боливийским правительством, Моралес заявил: «С грабежом наших природных богатств иностранными компаниями покончено». Как отмечал президент, «настало время прекратить несправедливое распределение прибылей, когда 80 % доходов от эксплуатации наших месторождений уходит в карман иностранных корпораций, а боливийцам достается лишь 20 %. Это соотношение пора изменить»[32].
В то же время некоторые рассматривают действия Боливии как определенное ослабление единого латиноамериканского фронта, отмечая, что сильнее всего от этого шага пострадают Бразилия и Аргентина, крупные импортеры боливийского газа. Однако Уго Чавес со всей страстью бросился на защиту Моралеса: «Мы поддерживаем Боливию, которая избрала то же направление, что и Венесуэла. В ходе чрезвычайно длительного и трудного процесса, который стоил нам даже попытки государственного переворота, мы вернули себе контроль над нашими природными ресурсами и минеральными богатствами. Я уверен, что все еще обернется в лучшую сторону».
Сам Моралес весьма четко и недвусмысленно обрисовал контуры своей политики; он — сторонник национализма и объединения в единый фронт, когда дело касается противостояния Латинской Америки и США. Он против эксплуатации своей страны корпорациями, где бы они ни базировались и в какой бы стране ни располагались их головные офисы:
«Мы намерены защищать наши природные ресурсы. Если раньше Боливия была ничьей землей, то теперь у нее есть хозяин. Сейчас это земля принадлежит боливийцам, в особенности ее коренному населению. Если частные компании, нефтяные компании, транснациональные компании желают прийти к нам и готовы уважать боливийские законы, мы говорим им: “Добро пожаловать”… а компаниям, которые не хотят уважать боливийские законы, не желают подчиниться государству, закону, мы говорим: “Для вас настают плохие времена!”»[33].
В январе 2006 года еще одна страна континента последовала примеру Аргентины, Боливии, Бразилии, Эквадора и Уругвая: президентом Чили стала Мишель Бачелет, в предвыборной платформе которой делался особый упор на принцип самоопределения. Это была первая женщина-президент в истории континента. Она немедленно продемонстрировала готовность выполнять предвыборные обещания, отдав половину постов в своем кабинете женщинам.
Конечно, взгляды этой плеяды новых руководителей восходят корнями к наследию лидеров прошлого, смело выступавших против господства корпоратократии, и все же первое десятилетие миллениума ознаменовалось новыми тенденциями, которые приведут к последствиям глобального масштаба.
Никогда прежде миллионы людей не проявляли такого единства взглядов, избирая своими руководителями тех, кто решительно настроен на защиту права своего народа от посягательств финансовых кругов США. Никогда прежде народы Латинской Америки не демонстрировали такого единодушия. Никогда прежде власть так открыто не демонстрировала поддержку бедноты — и городской, и сельской, а также и коренного индейского населения. Никогда прежде закабаленные народы, объединившись, не обращали столь мощного и единодушного послания своему поработителю. Такого еще никогда не было в Западном полушарии, как, впрочем, в Африке или Азии.
Хотя Ближний Восток продолжает яростно сопротивляться железной хватке империи, для народов региона эта борьба оборачивается жестоким насилием, несет бедствия и смерть, тогда как в Латинской Америке набирающее силу революционное движение никогда не ставило целью изгнать иностранных эксплуататоров.
Напротив, оно обращено на позитивные перемены, направленные на достижение большего равноправия и свободы, справедливых социальных реформ. Это мирное по своей сути движение. Оно распространяет импульсы по всему миру, служа примером другим странам; оно решает конкретные социальные проблемы и вдохновляет народы всех континентов.
Вновь избранные главы латиноамериканских государств совершили беспрецедентный в истории Западного полушария шаг: они договорились защищать друг друга. Не единоличная воля сильного лидера (как это было, например, при С. Боливаре), а взаимное согласие побудило эти государства выработать общую линию противостояния МВФ, Всемирному банку и американскому правительству и в такой области, как самооборона.
Сегодня Бразилия, Аргентина, Чили, Перу и Венесуэла вносят коррективы в военную стратегию, перенося центр тяжести с защиты транснациональных корпораций на защиту собственной страны от иностранных интервентов. Самым серьезным образом рассматривается возможность широкомасштабного военного сотрудничества.
Помимо укрепления уз дружбы и взаимопонимания внутри континента, страны Латинской Америки активно развивают сотрудничество и связи с Индией, Китаем и другими государствами, также обеспокоенными стремлением США построить мировую империю. В ноябре 2005 года состоялся чрезвычайно важный для судеб континента визит председателя КНР Ху Цзиньтао в Аргентину, Бразилию, Чили и на Кубу. Состоялись также двусторонние встречи с президентом Мексики Висенте Фоксом и Перу — Алехандро Толедо.
А между тем китайский бизнес медленно, но верно берет верх над американскими корпорациями, выдавливая их даже из секторов, традиционно считавшихся вотчиной США. Так, китайская бизнес-элита фактически взяла под контроль базовые порты по обе стороны Панамского канала. С 1998 года осуществляется совместная китайскобразильская программа Earth Resources Satellite по созданию искусственных спутников для исследования природных ресурсов Земли.
Пока Вашингтон, невзирая на упорное сопротивление латиноамериканских лидеров, тщетно пытается протаскивать торговые соглашения, обеспечивающие одностороннюю выгоду американским корпорациям, китайский бизнес повсеместно и успешно готовит почву для более привлекательных соглашений. Возможно, кто-то усмотрит в этом непоследовательность, учитывая потенциал Китая как нарождающейся новой империи, однако латиноамериканцы знают, что в отличие от США Китай никогда не вмешивался в их дела. Как и Советский Союз в период 1960–1980-х годов, Китай стал для них сегодня оплотом социального равенства и противовесом экспансии США.
Государства континента стремятся расширять деловые связи, недаром их посланцы активно курсируют по всему миру. Кроме того, это одно из проявлений движения против корпоратократии; оно недвусмысленно указывает на серьезность намерения наших южных соседей поставить заслон гегемонии США.
В Латинской Америке не зря опасаются вмешательства Соединенных Штатов. Основанием для этого служат как тайные операции, так и открыто заявляемые Вашингтоном политические цели. Это стало для меня особенно ясно после возвращения с форума. Один за другим ко мне стали обращаться «шакалы», из тех, кто хотел порвать с прошлым и покаяться в своих грехах.
27
История убийств
Через два дня после избрания я вошел в кабинет новоиспеченного президента и поздравил его.