Читать интересную книгу Кыся 3: Кыся в Америке - Владимир Кунин

Во время репетиции между Котами и Крысами стояла непрекращающаяся ругань, а взаимные упреки и обвинения в бездарности так и сыпались на головы как одних, так и других. И все же!..

И все же, спустя еще час, мы достигли первых пристойных результатов!!!

Впервые за сегодняшнюю ночь я смог передохнуть… Я обычно предпочитаю активный отдых. Поэтому я тут же сграбастал ту, вчерашненькую, беленькую и пушистенькую, заволок ее под старый автомобиль, где и стал, по выражению Шуры Плоткина, "драть ее как Сидорову козу".

Я трахал ее за все!

За вчерашнего молодого черного Кота; за сегодняшнюю нервотрепку с этим болваном, напавшим на нас у магазина; за исчезновение Шуры Плоткина; за неясность моего социального положения; за то, что они так долго терпели Вагифа; за грязь и разобщенность, в которой они пребывали до моего появления; за запрещение Котам ездить в сабвее и автобусах легальным образом; за мусор на улицах; за стаи бездомных Собак и Котов, охреневших от голода и бесприютности; за необходимость завтра с утра тащиться в Манхеттен на Праздник какого-то Святого Патрика, в то время когда мне будет хотеться спать до безумия…

Можете себе представить, в каком виде она выползла из-под меня и старого автомобиля, когда я кончил в пятый раз?!..

* * *

О том, чтобы разбудить меня утром, не могло быть и речи!

Бедный Тимур даже совал мне под нос кусок свежайшей сырой мерлузы из корейского рыбного магазина, которую я за последние два дня полюбил на всю оставшуюся жизнь! Но тщетно…

Голос Тимура, умолявшего меня проснуться, ибо он опаздывает в школу, я слышал словно с другой стороны земного шара. Хотя и ощущал, как Тимур в отчаянии запихивает меня в свой рюкзак, но открыть глаза так и не смог…

Я дрых самым пошлым образом и по дороге в школу, и в школе, и поэтому ничего толкового о своем первом посещении американского учебного заведения сказать не могу.

Помню только неясный дикий шум и гам и странные, с моей точки зрения, запахи для детского учреждения, где явственно тянуло вчерашним алкоголем, дешевой косметикой, самой разной жратвой, резиновой жвачкой всех сортов, сигаретами, кокаином (!..), еще каким-то наркотиком – "крэг", как потом объяснил мне Тимур; пахло откровенным сексом, и, не поверите, очень даже пахло оружием!..

Потрясенный столь НЕ ДЕТСКИМИ запахами, я, сквозь глубочайший и вполне заслуженный сон, пару раз приоткрывал глаза и слегка высовывался из рюкзака, но не увидел ничего особенного – того, что разительно отличало бы американскую школу от русской.

У нас за пустырем, напротив нашего с Шурой дома в Ленинграде, была почти такая же школа, и мы с моим соседом и корешом Бесхвостым Котом-Бродягой иногда харчились там на кухне школьной столовой. Взяли мы эту кухню старым испытанным способом – на дохлую крысу.

В отличие от русских, американские парты были на одного ученика, а не на двоих. И сквозь сон я углядел длинный коридор, уставленный с двух сторон узенькими железными шкафчиками, запиравшимися на ключ. Изнутри шкафчики были оклеены цветными картинками, вплоть до откровенной порнухи.

У Тима тоже был такой шкафчик, но без голых баб, а с какими-то, кажется, русскими открытками. Хотел он было оставить меня в этом шкафчике до конца второго урока, но пожалел и потащил меня, дрыхнувшего без задних лап, к себе в класс.

А еще в школе были телефоны-автоматы, и девочки почти все были одеты, как мальчики. Никакой формы! Кто во что горазд…

В классе я сумел заметить своим соловым, полуспящим глазом, что мистер Хьюз – классный руководитель Тимура – оказался молодым парнем в джинсах, ковбойских полусапожках с разными медными блямками и заклепками, клетчатой байковой рубахе, из-под расстегнутого воротничка которой выглядывала белая майка, и в какой-то замшевой жилетке с бахромой из тоненьких полосок кожи. И сидел он в классе не на стуле за своим учительским столом, а прямо на столе, поставив свои башмаки с медными заклепками прямо на стул! И мне, сквозь сон, это очень в нем даже понравилось…

Я проснулся и хоть чуточку стал соображать только лишь в сабвее. Очухавшись, я обнаружил, что на шее у меня повязан какой-то зеленый бантик, а голова Тимура украшена старой зеленой шляпой. Обе щеки Тимура были разрисованы зелеными листиками. А вокруг нас бесилось и вопило уйма пацанов и девчонок из Тимурова класса. И все они были разрисованы зеленой краской в цветочек, у всех были шапки, шляпы, косынки зеленого цвета, зеленые бантики в петлицах, а у некоторых девчонок даже волосы были зеленого оттенка! Даже мистер Хьюз, ехавший с нами, был в каком-то зеленом колпачке с зелеными очками на носу.

А еще я заметил, что наш Тимурчик, когда-то нахлебавшийся в России дерьма под самую завязку, а теперь самый храбрый, самый замечательный пацанчик, с которым я когда-либо сталкивался, – самый маленький в классе. Ну, буквально все, даже самые плюгавые, были выше его на полголовы. То-то мне в порту тогда показалось, что ему лет девять, не больше!..

Я вообще-то раньше старался на Детей внимания не обращать. У Котов и Кошек с Детьми отношения обычно напряженные. А тут вот столкнулся нос к носу с таким Тимуром и думаю: найду Шуру Плоткина, перееду к нему в какой-нибудь Бруклин или Бронкс, а Тимур останется в Квинсе. Вот как тут быть? Известно же, что далекие расстояния для любви и дружбы – ужасно опасная штука!..

В это время к нам подсаживается такая смазливая деваха лет тринадцати, но уже с титьками и задницей вполне взрослого размера, облапывает нахально моего Тимурчика, хихикает и начинает шарить по нему своими лапами. И вроде бы в шутку лезет к нему в ухо своим языком!..

Мой Тимурчик как задышит, как задышит!!! Покраснел, как Государственный флаг Советского Союза, только вместо золотого серпа и молота у него на мордочке зеленый листок нарисован.

Отталкивает эту курву малолетнюю, бормочет: "Отстань, дура!.." – а у самого голос срывается, вотвот задохнется от желания. И пипка у него (сам вижу!), ну, просто на дыбы встает – сейчас его ветхие джинсики по швам разлетятся! Батюшки! Что делатьто, думаю?!..

А та наседает на Тимура, подмигивает подружкам – дескать, посмотрите, как надо пацанов заводить! И своей наглой лапой с грязью под ногтями и облупленным маникюром на них же лезет прямехонько к Тимуровой ширинке. А тот и без того уже трясется, бедняга…

Все, думаю, пора спасать парня! На хрен ему эта несвоевременная половуха?! Придет время – пожалуйста. На здоровье. А пока…

Высунулся я наполовину из рюкзака да как шваркну выпущенными когтями по ее наманикюренным пальцам! Она, конечно, в голос заблажила на весь вагон, а мистер Хьюз, их классный руководитель, посмотрел поверх зеленых очков на то, как она слизывает кровь со своих царапин, и так спокойненько-спокойненько говорит:

– Ну вот видишь, Мэгги… Я же говорил тебе, что ты не всем нравишься. А ты мне не верила.

Ехать до Манхеттена пришлось долго, и мистер Хьюз напомнил своим ученикам, что такое День Святого Патрика. Само собой, я тоже развесил уши…

Оказалось, что это знаменитый праздник ирландской культуры весны и возрождения. Возрождения чего – я не понял… Был там такой тип, миссионер Патрик, который приволок откуда-то в Ирландию какое-то там христианское учение – и стал самым уважаемым святым ирландского народа. Как Ленин в России. Это мне Шура еще рассказывал со своей обычной усмешечкой.

Так вот, этот Патрик умел договариваться со Змеями и прогонял каких-то Злых Духов (которых, наверное, сам и придумал…) с помощью обыкновенного зеленого листочка клевера. Этот листочек и стал символом Ирландии. И в День Святого Патрика каждый житель Америки – белый, черный, желтый – любой! – как бы становится ирландцем!.. Нарисовал листок клевера на роже, напялил зеленую шляпку – и ты уже натуральный ирландец. И сегодня этот праздник в Нью-Йорке отмечается уже в двести тридцать шестой раз!..

* * *

Когда мы наконец вылезли из сабвея прямо у Рокфеллер-Центра, и под предводительством решительного и веселого мистера Хьюза рванули к углу Пятой авеню и Сорок шестой улицы, и, опять же при помощи достаточно жестких, решительных действий все того же мистера Хьюза, протиснулись сквозь тучу народа и всем нашим классом заняли лучшие места в первом ряду у самого ограждения, по Пятой авеню уже шла замечательная процессия!

Видно мне было изумительно: задними лапами я стоял в рюкзаке за плечами Тимурчика, а передними опирался о его плечи. Таким образом, наши головы были на одном уровне, и мы могли по-Шелдрейсовски обмениваться впечатлениями. А их было – хоть отбавляй! Тимур комментировал мне все происходящее, а сзади нас, как самых маленьких, оберегал мистер Хьюз. Не давал нас толкать и заслонять вид на процессию…

Шли какие-то гвардейцы с барабанами и тоскливыми дудками – "волынками", как сказал мистер Хьюз. Шли полицейские, катились в зеленых колясках инвалиды всех войн, девочки из школы "Дрик Тауншип Дракон" в одних купальниках размахивали лентами и делали всякие гимнастические упражнения. А перед ними, с короной на голове и в норковой шубке, вышагивала "Мисс Нью-Йорк" Килин Криник!..