– А дети? – тихо спросила Глэдис. – Разве ты не хочешь детей?
– Я хочу детей, – честно признался Джереми, – но ты для меня важнее. К тому же это всего лишь твое предположение, что тебе нельзя иметь детей. Наверняка ты этого не знаешь. Но даже если и так, для меня это не имеет никакого значения. Главное, что у меня будешь ты, а остальное неважно.
– Ох, Джереми. – Глэдис снова всхлипнула от нахлынувших чувств и прижалась щекой к его широкой и теплой груди, а он ласково погладил ее по волосам. Когда Глэдис подняла голову и взглянула на него, ее глаза сияли. – Я согласна, Джереми.
Он был так погружен в свои мысли, что не сразу понял.
– На что?
– Выйти за тебя замуж, разумеется. Или ты уже передумал? – с улыбкой поддразнила она его.
Он радостно улыбнулся.
– О, Глэдис, любовь моя, ты не представляешь, как я счастлив это слышать!
Его рот нашел ее губы, и в комнате надолго воцарилось молчание, прерываемое лишь тихими вздохами.
– Ну, что сказал доктор Мейсон? – спросил Джереми, вскакивая с одного из кресел, стоящих в коридоре клиники. Он старался выглядеть спокойным, но Глэдис видела, как он волнуется.
Она улыбнулась ему теплой, успокаивающей улыбкой.
На следующий день после того, как Глэдис согласилась выйти замуж за Джереми, она отправилась на прием к доктору Мейсону и он посоветовал ей пройти полное обследование. Обследование заняло почти три дня, и вот сегодня, полчаса назад, Глэдис вошла в кабинет доктора Мейсона, чтобы услышать окончательный вердикт.
– Ну что ж, моя дорогая, – начал доктор Мейсон, когда Глэдис села напротив него на стул, сцепив на коленях вспотевшие от волнения ладони. – У меня для вас хорошие новости. – Он улыбнулся. – Судя по результатам обследования, ваше состояние за последний год значительно улучшилось и сейчас вы в хорошей форме.
– Правда?
Доктор кивнул.
– В моей практике уже были такие случаи, когда состояние пациенток во время беременности не ухудшалось, как можно было бы предположить, а, напротив, улучшалось. По-видимому, с вами произошло то же самое.
Глэдис онемела.
– Бе… беременности? Вы хотите сказать, что я…
– Именно, моя милая. Срок – около четырех недель. Вы не рады?
Наверное, у Глэдис было настолько потрясенное лицо, что доктор насторожился.
– Да что вы, доктор, я… я счастлива, – выдохнула она. – Просто это так неожиданно…
– Вы волнуетесь за свое здоровье, это понятно. Но, на мой взгляд, для этого нет никаких оснований при условии, если за вами будет хороший уход.
– Значит… операция не нужна?
– Ну, во всяком случае пока о ней не может быть и речи, а после родов будет видно. Но лично я считаю, что в ней больше нет необходимости.
Когда Глэдис передала все это Джереми, его глаза подозрительно заблестели и он порывисто обнял ее.
– Господи, родная моя, о таком счастье я не смел даже и мечтать!
– Я тоже. – Глэдис с нежностью посмотрела на него. – Ты не представляешь, какое облегчение и счастье знать, что я вполне полноценная женщина и могу быть тебе настоящей женой.
Джереми шутливо чмокнул ее в кончик носа.
– Глупышка, уж в этом-то я никогда не сомневался!