Мирослава Семёновна не отпускает мою руку и перебирает пальцы. Мила приносит два кусочка ваты с нашатырным спиртом. От резкого запаха голова действительно становится яснее.
– Андрей, – тихо обращается к нему моя напарница, видимо, как к самому сейчас адекватному. – Вам нужно куда-то ехать, потому что в восемь охрана будет ждать объект на сигнализацию. И Ася за сегодняшний день съела один бутерброд и пачку орешков.
– Понял, спасибо, – кивает ей он. – Ася, – подходит ко мне и присаживается на корточки, – Ты как себя чувствуешь? Ничего не болит? Нам не нужно в больницу?
– В больницу, – лихорадочно оживает Мирослава Семёновна. – У нас есть очень хорошая частная клиника, – путаясь в замочках, пытается открыть сумку. – Я сейчас позвоню… Все устрою!
– Нет, нет, – кладу на ее руки ладонь, успокаивая. – Я в порядке. Мы можем поехать к вам домой.
Прислушиваюсь к своим ощущениям и машинально кладу руку на низ живота. Потягивает немного. Но под конец дня так бывает.
Мила помогает мне одеться и обещает сама решить все вопросы с рабочим графиком.
Уже из машины Мирослава Семёновна звонит кому-то домой и просит сделать меню ужина максимально разнообразным.
Я понимаю, что это ради меня, но не спешу говорить, что едва ли смогу сейчас проглотить чай с сахаром, не то что ужин.
Открываю телефон и снова листаю новостную ленту.
Глава 45. Близкие люди
Ася
Кто бы мог подумать, что в доме Царицыных мне когда-то будет отведена отдельная комната.
Лучшая из возможных.
Но идти я туда не спешу. Сижу в большой гостиной под ночником, подобрав на диван ноги, и сжимаю в руках телефон.
Мне страшно вдруг оказаться сейчас один на один со своими мыслями, а здесь, на первом этаже чувствуется присутствие людей. Звуки, запахи…
Андрей сразу после ужина уехал домой и обещал держать нас в курсе, если что-то узнает первым.
Мне кажется, что это правильно, то что я сейчас здесь. Рядом с людьми, которые любят Макса не меньше меня. Волновать подруг, просить их приехать и отвечать на вопросы не хочется.
Хочется ждать, не отвлекаясь. Сконцентрировав на этом все силы.
Я люблю тебя, Царицын! Ненавижу тебя! Пожалуйста, позвони и возвращайся скорее…
– Асенька, так нельзя, – Мирослава Семёновна заглядывает ко мне каждые пятнадцать минут. – Вы и на ужин ничего не тронули и сейчас даже глотка чая не сделали.
– Не могу, – качаю головой. – Извините. Я попозже.
– Ох, девочка… – вздыхает она. – Нам нужно как-то набраться терпения и дождаться утра. Все, что в наших с отцом возможностях, мы сделали…. А знаешь, – вдруг оживляется своей идеей. – Давай посмотрим альбомы? Максимилиан в детстве очень любил фотографироваться. Позировал, как модель.
– Хочу, – отвечаю с улыбкой и провожаю глазами мать Макса, которая даже не дожидаясь моего ответа, уже спешит к большому комоду.
– Где, же… – шелестит ящиками. – точно здесь был…
– Мира, оставь нас, – раздаётся раскатистое со стороны другого входа в комнату.
Я поднимаю глаза на отца Макса.
Мирослава Семёновна стоит, не шелохнувшись и прижав к себе найденный фотоальбом.
– Выйди, Мира, – повторяет он, давя интонацией. – Все будет нормально.
– Я буду на кухне, – выразительно говорит она в ответ мужу и выходит из комнаты, прикрывая дверь.
Дамир Аркадьевич проходит в комнату и садится передо мной на кресло.
Я внутренне сжимаюсь, не зная, чего от него ждать наедине. Весь вечер отец Макса провёл в своей комнате и спускался только на ужин.
Дамир Аркадьевич пристально смотрит на меня, откинувшись на спинку и перебирает пальцами по подлокотникам.
Он очень постарел за сегодняшний день. Под глаза залегли тени, кожа посерела, а морщины стали резче. И если бы я не знала, что с нашей с ним последней встречи в ресторане прошло всего несколько дней, то я решила бы, что между тем и сидящим сейчас передо мной мужчиной прошли годы.
– Хотел сказать, – после затянувшейся паузы начинает он, – что раз уж мой сын оказался в своём выборе таким неприклонным, то я его принимаю. Вы, Анастасия, можете считать себя членом моего дома и семьи.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Большое спасибо, – склоняю голову на бок. – Максу, когда он вернётся, это будет очень приятно знать. Это сделает его счастливее.
– Счастливее… – задумчиво повторяет мужчина за мной. – Вряд ли вас удовлетворят или тронут мои извинения, – грустно хмыкает. – Но я действительно сожалею, что заставил своего сына пойти этой дорогой…
– Вы правы, – говорю тихо, – извинения меня не удовлетворят.
Не ожидая от меня столь прямого ответа, отец Макса подбирается и цокает языком.
– Я хочу много… – продолжаю. – Прежде всего, чтобы вы были замечательным дедом. Хочу жить в своём доме, но не боясь, приезжать в ваш и оставлять здесь детей. Отмечать вместе праздники. И когда действительно придёт ваше время уйти (а сейчас даже не надейтесь на это), хочу помнить о вас с лёгким сердцем, а не с облегчением. Как думаете, – опускаю с дивана ноги и заглядываю старшему Царицыну в глаза. По ощущениям, будто захожу в клетку ко льву: или оближет, или даст лапой так, что не встану. – Как думаете? У нас получится?
Отец Макса на мгновение прикрывает глаза. Я не могу понять о чем он думает, но черты его лица расслабляются.
– Мы однозначно постараемся, – отвечает он мне через мгновение охрипшим голосом. – Мира! – повышает голос.
– Что? – мать Макса появляется в дверях слишком быстро, чтобы успеть добежать из кухни. Она старается незаметно вытереть ладонями щеки.
– Подслушивала? – грозно тяжелеет тон хозяина дома.
– Да ну тебя, – отмахивается она, уже не скрывая слез. – От тебя чего угодно ожидать можно. Но ты знай, обидишь мне девочку, уйду за детьми.
– Нужна ты им была… – ворчит ей в ответ Дамир Аркадьевич, сбавляя пыл. – Неси пирог, – велит жене. – Она, – кивает на меня, – будет есть, а я смотреть.
– Вот это правильно, – начинает суетиться мать Макса.
Забирает с подлокотника поднос с моим остывшим чаем и через пятнадцать минут возвращается к нам, катя перед собой небольшой сервировочный столик.
– Галину Семеновну я уже спать отправила, – говорит нам, переставляя тарелки на журнальный столик. – Поэтому, посидим по-простому. Дамир, – обращается к мужу, – врач сказал тебе выпить таблетки, – падает несколько блистеров.
Он хмурится.
– Дамир Аркадьевич, – поддерживаю я женщину, – мы же с вами договаривались…
Атмосфера трагедии немного разрежается, и мне действительно удаётся впихнуть в себя целый кусок пирога.
Во третьей итерации знакомства мои будущие свекры уже не видятся мне снобами и монстрами.
Мать Макса все-таки приносит альбом и взахлёб рассказывает мне о каждой фотографии и родственниках, если таковые попадаются.
Мне так щемяще жаль, что мы познакомились ближе при печальных обстоятельствах. Ведь по сути, не было никаких непреодолимых проблем, нужно было только обоюдное, искреннее желание.
Дамир Аркадьевич уводит ее спать уже в третьем часу ночи, а я снова захожу в интернет.
Смотрю видео и читаю новости, пока усталость не берет своё, и меня не отключает беспокойным сном до утра.
Настойчивое жужжание требует открыть глаза. Я отмахиваюсь от него, но уже в следующую секунду, выныривая из сонного дурмана, как коршун добычу, хватаю телефон. Смотрю на экран с незнакомым номером входящего вызова и жму клавишу «принять звонок».
Глава 46. Чертов везунчик
Макс
В такие моменты, когда находишься «за секунду до» начинаешь верить сразу во все: в Бога, чудеса, высшие силы… потому что иначе просто не возможно объяснить то, что ты жив. Что обнимешь любимую женщину, что сдержишь свое обещание и пойдёшь с ней на первое УЗИ, что съешь мамин борщ, и, в конце концов, сделаешь то, что так давно откладывал… Например, приведёшь в порядок дачу деда. Может быть, даже стоит достроить ее до полноценного дома.