Читать интересную книгу Ячейка 21 - Андерс Рослунд

– Есть у меня фото.

– У тебя?

– Ну да.

Гренс остановился и расстегнул пиджак, который только что застегивал. Он вынул конверт и достал из него черно-белый снимок молодой девушки.

На фотографии она улыбалась. Волосы уложены в какой-то необычный красивый пучок.

– Лидия Граяускас. Ей было двадцать. Из Клайпеды. Эта фотография сделана три года назад, еще до того, как она оттуда уехала.

Лена Нордвалль стояла как вкопанная. Она провела пальцем по фотографии и смотрела на нее, как будто узнала девушку.

– Хорошенькая.

Она хотела сказать еще что-то. Он посмотрел на нее.

Она впилась глазами в фотографию молодой женщины, которая менее суток назад застрелила самого близкого ей человека.

Больше она не произнесла ни слова.

Накануне Свен Сундквист вернулся домой очень поздно.

Было около полуночи, Анита сидела на кухне и читала. Она ждала его, как и обещала. Он ее обнял и тут же принес их любимый серебряный подсвечник. Зажег белые стеариновые свечи, и, глядя друг на друга, они съели оставшиеся полторта и выпили по бокалу вина.

Так он справил свой сорок первый день рождения. Теперь ему пошел сорок второй год.

Он поднялся на второй этаж, зашел в комнату Йонаса, поцеловал его в лоб и сразу же пожалел об этом, потому что мальчик проснулся, посмотрел вокруг и пробормотал что-то неразборчивое. Свен остался с ним и поглаживал его по щечке, пока тот снова не заснул. Потом отнес Аниту в ванную, долго говорил ей, какая она красивая, и обнял ее, когда они сползли на пол. И долго обнимал потом ее обнаженное тело.

Утром он проснулся рано.

Дом еще спал, когда он собрался и ушел.

Он осознавал, что чересчур торопится: ведь фотографию она уже опознала. Однако первое, что он сделал, когда вошел к себе в кабинет, – позвонил Лисе Орстрём и попросил ее приехать на опознание.

Повторять опознание непрофессионально, и он это знал, но ему хотелось определенности. Это нужно сделать прямо сейчас. Чтобы иметь аргумент, который можно предъявить Огестаму, и тогда этот крючкотвор не сможет выпустить Ланга. В этот раз не сможет!

Поэтому, когда он оставил Орстрём у окошка, через которое она только что наблюдала тех десятерых с номерами на груди, он был в бешенстве. Он пытался не показывать виду, потому что, конечно, понимал, что она не виновата, она скорее жертва, до смерти запуганная. Но ничего не вышло. В нем кипело презрение и бесцельная злоба, и справиться с этим было совсем непросто.

Он выскочил оттуда, как ошпаренный.

И заспешил в Главное управление. В кабинет для допросов.

Ланг не должен уйти.

Увидев между Шэрхольмен и Фрюэнген знак «Дорожные работы», он вскрикнул и ударил ладонью по приборной доске. Эверт Гренс опаздывал: он должен был заскочить на Кроноберг, в Главное управление, и оттуда пешком дойти до улицы Святого Эрика, где они со Свеном только что условились пообедать.

Он знал, что ни на что не годен. Он стоял, неловко положив руку Лене на плечо, и все пытался заставить себя сказать то, ради чего он приехал. Но единственное, что он сейчас чувствовал, – это собственную никчемность: ни утешить не может, ни обнять по-человечески. Да и никогда не мог. Так он стоял на поле возле водопада, дул ветер, а она стояла рядом со снимком Лидии Граяускас в руках, буквально вцепившись в него, пока он осторожно не отобрал у нее фотографию.

Что он там делал на самом деле? Посреди того, что скоро станет горем. Почему он поехал туда? Потому, что тосковал по Бенгту? Потому, что у нее никого больше не было? Потому, что у него никого больше не было?

Движение застопорилось. Из трех рядов машины съезжались в один, а время уходило. Он опаздывал. Но выхода не было.

Главное – попасть к обеду.

Свену придется подождать.

Как и положено, кабинет для допросов не был обременен деталями интерьера.

Свен Сундквист влетел туда запыхавшись: гнев гнал его через все здание полицейского управления, и он шагал гораздо быстрее, чем нужно.

Допрос ведет Свен Сундквист (С. С.): Вы навестили Хильдинга Ольдеуса непосредственно перед тем, как он был убит.

Йохум Ланг (Й. Л.): Это ты так говоришь.

С. С.: У нас есть свидетели.

Й. Л.: Ну это же просто прекрасно, Сундквист. Потому что в таком случае ты можешь притащить их сюда и устроить опознание.

С. С.: Свидетели, которые видели тебя там, где был убит Ольдеус.

Й. Л.: Я говорю о том, когда собирают десять парней и смотрят на них через такую зеркальную стекляшку. Это отличная штука, опознание. Давай-ка устрой.

Сундквист рассвирепел. Тот, что сидел напротив него, пытался вывести его из равновесия, и похоже, это ему удалось. «Я спокоен, – сосредоточенно думал Сундквист, – я должен сохранять хладнокровие, просто задавать вопросы, и, что бы он ни говорил, я буду задавать их снова и снова, пока он не расколется».

Он смотрел на Йохума Ланга, который осклабился так, как будто уже узнал от адвоката, что свидетельница пошла на попятный и отказалась его опознать. Адвокаты обычно быстро сообщают о таких вещах.

Но он не должен уйти.

Больше не должен.

Пусть ответит на все вопросы еще разок и наверняка сболтнет что-нибудь лишнее, а этого уж хватит, чтобы заставить Огестама продолжать следствие, а обвиняемый будет сидеть за решеткой.

С. С.: Мы нашли ваш БМВ у входа в Южную больницу.

Й. Л.: Ну ты даешь, Сундквист. Даже штрафные квитанции изучил.

С. С.: Почему вы сидели на пассажирском сиденье, в то время как водительское было свободно?

Й. Л.: Да потому, что я, блин, сижу где хочу.

С. С.: На этот раз мы вас не выпустим, Ланг.

Й. Л.: Сундквист, а ну-ка жми кнопку, и пусть меня отведут обратно в камеру! Пока я не сделал того, за что вы действительно сможете меня посадить!

Десять минут первого.

Гренс остановил машину возле Главного управления. Свен уже сидел и терпеливо ждал его в ресторане. Но все же Гренс зашел внутрь и направился в сторону своего кабинета. Он остановился у кофейного автомата, но не для того, чтобы выпить кофе. Комната с телевизором, о которой он утром спрашивал у Херманссон, – вот куда ему было нужно.

Пустые видеокассеты лежали на полке, идущей через всю комнату. По двадцать штук в каждой коробке из коричневого картона. Он достал одну, сорвал целлофан и вынул черную кассету. Повертел ее в руках – точно такая же. Да они все выглядели одинаково.

Гренс закрыл за собой дверь и отправился в свой кабинет. Ее вещи лежали у него в ящике стола. Он достал пакет с буквами ICA и положил туда новую кассету.

Чей это стыд – ее или Лены?

Лена жива. Она – нет.

Рассказа Граяускас больше не существовало. Пленка лежала на дне – где-то между Меларен[18] и Чеканным берегом. Он притормозил там по пути с Эриковой горы. Стыд значительно тяжелее для тех, кто еще жив.

Эверт встряхнул пакет с вещами Граяускас и новой кассетой, повозил им по столу туда-сюда, а затем положил обратно в ящик.

Эверт Гренс сел за столик в дальнем углу полутемного ресторана. Этот столик никто из входящих в зал даже не замечал. Здесь был настоящий кабак почти на самом углу улиц Флеминга и Святого Эрика, и Гренсу тут нравилось. От Главуправления, конечно, далековато, но выбора у него не было: журналисты охотились за ним по всему Королевскому острову. А поскольку они знали, где он обычно обедал, то уже торчали там у входа – Гренс видел их по дороге.

Ответов они не получат. Ничего не получат. По крайней мере, от него. У полиции есть пресс-атташе – пусть они и трепят языком на пресс-конференциях, где все орут, перебивая друг друга. Только пусть говорят как можно меньше.

Он повертелся на стуле и позвонил Свену, который уже сидел тут и даже пропустил пару стаканчиков. Ему тоже и раньше случалось тут обедать в те дни, когда чья-то смерть попадала на газетные полосы, становилась буквами и столбцами слов. Тогда он приходил сюда и ел здешнюю дрянную еду в тишине и покое.

Он взял с соседнего столика утреннюю газету и быстро пробежал шесть страниц, на которых описывалась драма с захватом заложников в морге Южной больницы.

– А я будто уже пообедал. – Свен Сундквист хлопнул его по плечу и присел рядом. – Шестидесяти монет как не бывало. За пиво. Только потому, что тебе приспичило встретиться здесь.

Гренс посмотрел вокруг и кивнул.

– Шикарное местечко ты выбрал, – не унимался Свен.

– Здесь, по крайней мере, нас не будут донимать расспросами.

– Не сомневаюсь.

Они заказали по порции гуляша со свеклой по-сконски.

– Как она?

– Лена?

– Да.

– В горе.

– Ты ей нужен сейчас.

Эверт Гренс глубоко вздохнул и отложил газету. Он беспокойно поерзал на стуле.

– Свен, я не знаю, как себя ведут в таких ситуациях. Я в этом во всем не слишком-то… По-моему, я сделал что-то не то: она хотела посмотреть, как выглядела Граяускас, и я дал ей фотографию.