Читать интересную книгу Галерея римских императоров. Принципат - Александр Кравчук

Случай с Агриколой очень наглядно говорит о трудностях в оценке событий и исторических деятелей давно минувших дней, если в распоряжении историков имеются лишь односторонние оценки, либо восхваляющие, либо осуждающие. Пожалуй, не меньше трудностей возникает, когда о каком-нибудь событии или историческом лице сохранилось слишком много сведений и документальных записей. Так обстоит дело, например, с новейшей историей.

Итак, мы собирались рассказать о походах самого Домициана. В Британии он не был, зато несколько раз воевал на берегах Рейна и Дуная. Первую из этих рек он форсировал в 83 году и покорил земли германских племен геттов. Но, пожалуй, важнее этого похода была последовательность, с которой он продолжил начатое отцом дело по выпрямлению границы и укреплению ее. Надо было ликвидировать угол, образовавшийся между верхним Рейном и Дунаем. Новые оборонительные рубежи теперь проходили немного южнее сегодняшнего Бонна через германские земли до Регенсбурга на Дунае. Больших усилий потребовало от римлян создание там системы фортов, валов, рвов с водой, заграждений. И все это протянулось сплошной линией на сотни километров по изрезанной местности. После него другие императоры достроили и укрепили эту систему. Была создана так называемая limes Germanicus, германский пограничный рубеж, веками защищающий империю он наездов варваров. Его остатки в некоторых местах сохранились до наших времен и тщательно исследуются.

Ну и наконец, нижний Дунай. Тут создалось сложное положение, поскольку по другую сторону великой реки возникло сильное государство даков, приблизительно соответствующее территории теперешней Румынии. Энергичные и воинственные вожди даков не боялись нападать даже на римлян. Зимой 85/86 годов даки, перейдя по замерзшему Дунаю, неожиданно напали на римские военные лагеря и уничтожили их, убив также и наместника Мезии.

Весной 86 года цезарь был уже там, организовывая поход против воинственного народа, королем которого к этому времени стал Децебал. Римский историк так отзывается об этом правителе:

Он прекрасно знал военное дело и так же отлично действовал на практике. Нападал продуманно и вовремя отступал, устраивал искусные засады, храбро сражался. Максимально использовал плоды победы и ловко вел переговоры после поражения. Вот почему он так долго был достойным противником римлян.

Уже в следующем году римская армия переправилась через Дунай, но угодила в засаду и потерпела полный разгром. Погиб командующий армией, врагу достались знамена и воинские знаки, многие римляне попали в плен. Однако в 88 году все изменилось. Римляне учли печальный опыт прошлых лет и стали действовать осторожнее, а располагая большими силами профессиональных воинов, сумели разгромить нескладное воинство Децебала у Железных Ворот. Тем временем сам Домициан сражался на среднем Дунае с племенами маркоманов[25] и других народов, однако потерпел жестокое поражение на противоположном правом берегу реки. В создавшейся ситуации и римский император, и царь даков решили заключить перемирие, хотя наверняка и те и другие хотели только выиграть время. Кончилось тем, что дакский правитель признал себя вассалом и союзником римской империи, а его доверенный посланник принял из рук римского императора диадему, символ короны. На дакской территории по ту сторону Дуная римляне получили в свое распоряжение несколько участков для размещения своих военных баз, выражаясь современным языком, а Децебал взамен — денежные субсидии и помощь римских специалистов.

И в то время, и позже в Риме считали позорным это соглашение. Подобное мнение наверняка вызвано неприязнью сенаторов к цезарю. Можно предположить, что и среди даков было много противников мира с римлянами. Наверняка Децебалу тоже пришлось наслушаться упреков за излишнюю уступчивость римлянам. Еще и в наше время некоторые румынские историки (а румыны считают себя потомками даков) считают, что соглашение было выгодно только римлянам. Но те же историки замалчивают такой факт: коварный Децебал не соблюдал всех условий соглашения, например, не освободил пленных римлян, не вернул все захваченные знамена и другие воинские символы, а деньги римлян и их военных специалистов использовал для того, чтобы перестроить и более разумно организовать воинские силы даков. Однако, как мы скоро убедимся, ему не удалось осуществить эти планы.

В столицу Домициан вернулся осенью 89 года и был вознагражден двойным триумфом за победы над геттами и даками. Триумфы, как водится, сопровождались многочисленными пышными зрелищами и играми.

Этими деяниями не ограничились заботы Домициана о границах империи. Нельзя не упомянуть о том, что в 89 году, еще до похода против маркоманов, он привел легионы на Рейн для подавления бунта наместника Сатурнина, а в 92 году возглавил на Дунае карательную экспедицию против сарматов. Об этом нельзя забывать, иначе представленная историками картина правления Домициана будет неполной и несправедливой для этого цезаря. Если же читатель не поленится полистать данную книгу и прочесть описания правления других римских цезарей, ему придется согласиться с выводом, что ни один из предшественников Домициана не проявил столько энергии для защиты и укрепления границ империи, ни один не совершил столько длинных и опасных походов, даже император Август, который тоже много путешествовал, но для путешествий выбирал более спокойные и теплые страны, а на Рейне и Дунае никогда не был. Тиберий же, будучи императором, никогда не покидал пределов Италии, точнее — пребывал лишь в Риме и на Капри. Калигулу занесло лишь в Галлию, а Клавдия в Британию. Нерон посещал только Грецию. Веспасиана выбрали императором на Востоке, после чего он до конца дней своих осел в Италии. Разумеется, в этом отношении деятельность Домициана предстает весьма достойно. Он не щадил ни времени, ни сил, не страшился опасностей и выносил все неудобства, связанные с дальними переездами. Выдающимся вождем его не назовешь, но к своим обязанностям руководителя империи он относился очень серьезно и в наиболее ответственных из них предпочитал принимать личное участие, не перепоручая их наместникам. И очень хорошо понимал, где именно в данный конкретный момент кроется главная опасность для страны. И надо сказать, своей активностью и личным участием в решении проблем империи он подал хороший пример будущим правителям. Почти все последующие цезари станут, подобно ему, часто появляться в пограничных лагерях римской империи и совершать в случае необходимости длительные и опасные поездки по стране.

На протяжении веков Домициана часто сравнивали с Тиберием, находя много общего между ними, а меж тем к таким сравнениям следует подходить с осторожностью. Да, Домициан часто заглядывал в дневники угрюмого каприйского отшельника, выискивая в них советы и указания, но он представлял собой совсем другой тип властителя. Он постоянно выступал публично, а в решении государственных проблем, как уже говорилось, предпочитал принимать личное участие. Тиберий годами держал высоких чиновников на одних и тех же постах, Домициан часто их менял. Тиберий считал их всех одинаково плохими и негодящими, в лучшем случае — подозрительными. С таким мнением Домициан соглашался, однако полагал: умнее будет не позволять государственным мужам задерживаться на высоких постах — тогда они не успеют обрасти приспешниками, расширяя свое влияние. Обе школы персональной политики всегда имели и имеют своих сторонников и противников. А вот что гораздо важнее — как Тиберий, так и Домициан помощников (соратников) себе выбирали с умом и сурово их контролировали, так что даже враги обоих императоров вынуждены были признать: в их правление в стране царил порядок.

Особое внимание Домициан уделял правоохранительным органам, а также боролся со злоупотреблениями властей, их необъективностью и взяточничеством. Наказывал также за нарушение принятых норм поведения, а если их нарушали весталки, то повелевал этих женщин хоронить заживо, следуя давним обычаям, которые вполне одобряли и его современники. Цезарь вникал и в мелкие вопросы, например, приказывал сносить деревянные ларьки и лотки, препятствующие уличному движению. Некоторые его распоряжения нам показались бы по меньшей мере спорными, если не вредными для народного хозяйства. Так, он запретил разбивать виноградные плантации на пахотных полях и даже велел уничтожать уже существующие. Разумеется, в данном случае император руководствовался соображениями большего блага для страны и ее жителей: вино в данном случае было скорее роскошью, но не необходимостью. Жизнь, однако, постепенно сама исправляла эти наивности в сельскохозяйственной политике, подобно другим запретам, вроде бы вызванным благородными, но не реальными побуждениями.