Читать интересную книгу Галерея римских императоров. Принципат - Александр Кравчук

Так что этот алмаз — единственный конкретный предмет, за который может зацепиться наше воображение. Точнее — сверкание его граней под лучами заходящего солнца на пальце царицы, когда она, стоя под высоким темно-зеленым кипарисом в Палатинском саду, любуется Римом, простирающимся у ее ног.

И все-таки ей пришлось покинуть город. Возможно, это произошло под воздействием общественного мнения, а скорее всего, по повелению самого Веспасиана. Однако когда 24 июня 79 года император скончался и власть перешла к Титу, она с торжеством вернулась. И тут ее ожидало горькое разочарование. Новый цезарь приказал ей покинуть Рим. Сделал он это, как утверждали древние, неохотно, вопреки ее и своему желанию. По латыни это звучало коротко и четко: invitus invitam. Что же заставило его так поступить? Можно, разумеется, бестактно напомнить об уже упоминавшемся ее немолодом возрасте: Беренике уже за пятьдесят, а Тит значительно моложе. Но скорее всего, дело серьезнее и причина не столь оскорбительная для Тита. Просто, став императором, он стал другим человеком. Теперь, будучи цезарем, он уже не имел права выдвигать на первое место собственные желания, не смел удовлетворять свои личные стремления, не мог поступать, как ему вздумается. Приходилось считаться с интересами государства и общественным мнением. Возможно, эти слова звучат как надоевшее клише, но в данном случае так оно, скорее всего, и было. Удивив и даже поразив современников, цезарь теперь вел себя образцово как в общественной, так и в личной жизни.

За все время его правления не было ни одного политического процесса, ни разу он ни у кого не конфисковал имущество, не подписал ни одного смертного приговора. Он сразу же объявил об отмене указа об оскорблении величества, заявив: «Меня оскорбить нельзя, ибо я не совершаю ничего предосудительного, а лживые обвинения презираю. Что же касается моих императорских предшественников, так они отомстят за себя сами, если и в самом деле являются богами или только полубогами».

Он подтвердил все привилегии, присвоенные римлянам по сю пору. И всякий явившийся к нему с жалобой мог быть уверен, что она будет рассмотрена внимательно и доброжелательно, в соответствии с девизом Тита: «После беседы с императором никто не уйдет разочарованным». Остались в истории его слова, произнесенные в волнении однажды вечером, когда он вдруг вспомнил, что за весь день никому ничего хорошего не сделал: Amici, diem perdidi! — Друзья, понапрасну пропал день! Прекрасные слова, и стоит о них помнить, даже если вы не римский император. А простые римляне хвалили игры и зрелища, устраиваемые для них цезарем, — красочные и завлекательные, именно такие, какие они любили.

Оставшееся в веках положительное мнение о времени правления Тита тем более ценно, что именно в эти годы произошло немало страшных природных катаклизмов. Будь это в дни правления непопулярного, жестокого или бездарного правителя, их наверняка приписали бы божьему промыслу, гневу богов в наказание за поведение императора. А тут — странное дело, в эпоху, насыщенную суевериями, не раздалось ни одного голоса против цезаря.

Первый катаклизм, навсегда оставшийся в памяти человечества, к которому и сегодня не уменьшился интерес, — это извержение Везувия, погубившее Помпею и ряд других городков у подножия вулкана. Произошло оно всего через два месяца после прихода к власти Тита, 24 августа 79 года.

Мы, наблюдавшие происходящее издалека, из Мизена, сначала не могли понять, какая именно гора дымится тучею. Только позже поняли — Везувий. А туча эта своей формой напоминала дерево, точнее сосну-пинию, потому что вонзилась в небо, будто ее ствол прямой и высокий, а там уже, наверху, распустила ветви. Полагаю, что вознес ее мощный взрыв, постепенно ослабевавший, ибо она изгибалась от своей тяжести. То она казалась белой, то опять темно-серой и пестрой, видимо, в зависимости от того, несла ли она пепел или землю. Было около семи часов дня. Первой ее заметила моя мать и показала дяде, говоря, что на небе появилась какая-то необычная туча. Дядя к этому времени уже успел принять солнечные ванны, потом холодные ванны, успел перекусить и теперь лежал, что-то читая. Он велел быстро подать ему сандалии и поспешил подняться на такое место, с которого лучше всего было наблюдать за необычным явлением. Будучи человеком ученым, он понял, что его следует как можно лучше изучить, и повелел подогнать легкое либурнийское судно. Предложил и мне отправиться с ним, но я ответил, что должен работать, ведь он сам велел мне срочно что-то переписать.

Когда он выходил из дому, ему подали письмо госпожи Ректины. Будучи в великом страхе от происходящего, ибо ее вилла находилась у самого подножия вулкана и не было никакой возможности спастись от опасности, разве что уплыть на корабле, она умоляла дядю оказать ей помощь. Он тут же изменил свой план. Собирался отправиться на корабле в научных целях, описывая увиденное вблизи, но, конечно же, благородно решил поспешить на помощь гибнувшим людям. Спешно приказал выйти в море всем имеющимся на плаву судам и сам поднялся на палубу одного из них, чтобы оказать помощь не одной Ректине — все побережье было густо застроено домами и виллами. И поспешил туда, откуда все бежали. Было ему тогда 56 лет.

Ты наверняка хотел бы знать, что пережил я, оставшись в Мизене, что тут происходило? После отплытия дяди я продолжил работу, ведь для того и остался. Затем купанье, ужин, беспокойный и короткий сон. Уже в предыдущие дни чувствовалось, как дрожит земля, но страшно не было, ведь такое в Кампании часто случается. Но в ту ночь земля тряслась с огромной силой, казалось, все вокруг дрожит и вот-вот рухнет. В мою спальню вбежала мать, я как раз вставал, чтобы ее разбудить, если она спит. Мы вышли из дома и уселись на пустом пространстве между домами и морем. Не знаю, назвать ли это силой духа или легкомыслием молодости (мне было тогда 18 лет), но я потребовал принести мне книги Тита Ливия и стал читать, словно ничего не случилось, и даже, представь, делал из них выписки!

Это отрывки из писем, которые лет сорок спустя писал известному историку Тациту его приятель Плиний Младший, очевидец извержения Везувия. Дядя, о котором он пишет в письме, — комендант флота в Мизене, Плиний, названный Старшим; а уж о нем обязан знать любой мало-мальски образованный европеец. Плиний Старший — автор многих ученых трудов: о германских племенах, о произношении и стилистике, об истории Рима начиная с правления Клавдия, о коннице того времени. И ничего из этого не сохранилось, зато до наших дней дошла его огромная, состоящая из 37 книг, энциклопедия, которую он озаглавил Historia naturalis, исследования естествоиспытателя. Это единственная известная нам энциклопедия древности. Составлена она не в алфавитном порядке, а по разделам. Поистине это сокровищница информации во всех областях жизни, известной человеку того времени! По свидетельству самого Плиния, он воспользовался почти двумя тысячами книг по разным областям знаний, перемежая полученную информацию собственными исследованиями. Начинается энциклопедия с физики и астрономии, затем идут география и этнография, животный и растительный мир, минералы, медицина, литература и искусство, а также многое другое. Уже одного этого произведения хватило бы, чтобы обеспечить его автору бессмертие в веках в качестве награды за невероятное трудолюбие и широту его интересов. Вся его жизнь была отдана науке. Ученый, военный и гражданин, он до конца остался верен себе — изучал, наблюдал, помогал. И без преувеличения можно сказать, что и погиб он на посту, который сам же себе выбрал.

О последних минутах его жизни мы знаем тоже со слов его племянника, Плиния Младшего. Он рассказал, что дядя велел рулевым взять курс через залив, к месту извержения Везувия, хотя уже и здесь сыпались на суда зола, пемза и камни. Дядя спокойно наблюдал за происходившим и диктовал писцам свои наблюдения. Высадились они в Стабиях, у дома знакомого, где дядя уже одним своим видом способствовал прекращению паники. Вымывшись, он занял место за столом, а потом спокойно спал до тех пор, пока его не разбудили и не вывели из спальни, ибо все вокруг уже густо было засыпано пеплом. Что можно было сделать? Море так бурлило, что исключало всякую возможность погрузиться на корабли. Дома раскачивались с такой силой, что каждую минуту грозили рухнуть, — приходилось спешно выбегать на улицы, прикрываясь подушками от валившихся с неба камней и привязывая подушки на спины. Ночь была совершенно черная от густой тучи горячего пепла и раскаленных камней. Люди бежали к морю, тщетно надеясь на спасение.

Лежа на простынях, Плиний не переставая просил пить. А тем временем усиливающийся запах серы свидетельствовал, что огонь приближается. Плиний попытался встать с помощью слуг, но тут же свалился на землю и скончался, видимо, задохнувшись. Через три дня его тело было обнаружено на том же месте нетронутым.