Ноги обрели ватность. Я вцепилась в его плечо, увернула лицо от жарких ладоней и уткнулась лбом в широкую грудь. В теле что-то начало расти, раскрываться и цвести. Душа, словно упала в чьи-то тёплые и сильные руки, окончательно давая понять, что я больше не принадлежу одной себе и впервые эта принадлежность радовала меня.
— Ты стала моей жизнью, Джилл, — шепнул он мне в ухо, теплом дыхания согревая кожу.
Я благодарно подняла на него веки, и встретила в этих глазах столько тепла, что невольно перевела взгляд на губы. И смотреть долго на этот рот не пришлось. Он запечатлел меня в поцелуе нежном, любящем, обволакивающем до кончиков пальцев.
Сердце, душа, боль, мысли — всё утонуло в этом сильном теле. Отстраниться я не желала.
После он просто уложил меня в свою постель. Лёг сзади, обнял, сплёл свои ладони в моих и прижался щекой к голове. Лёгкий поцелуй в плечо.
— Спасибо, — всё, что я смогла проронить, но знала, что он поймет меня верно.
Так под его дыхание в самое ухо, подобно колыбельной, я уснула. Впервые без страха, в покое. В крыльях своего ангела.
Отголоски 21
КАСТЕР
Я должен был признаться. Ей необходимо знать всю разницу между любовью и обладанием. Ею всё время владели, топтали и унижали. Что такое забота и самопожертвование, а тем более любовь — Джилл знать было просто не дано. Девушка запросто могла перепутать это с похотью и вожделением, возможно, именно на этом Ричер и сыграл.
Моё признание полностью раскрыло мою личность и намерения. Она может больше меня не бояться, но, блядь, снова чудовищно ошибался.
Утро было спокойным и солнечным. Я приготовил завтрак и мы мирно общались. Не о нас, не о пережитом, а абсолютно о постороннем. Я веселил девушку историями из своей студенческой жизни. Поведал о работе официантом в кафе, клерком в банке и даже грузчиком в супермаркете. Она глотала информацию и проявляла не малый интерес. Смеялась от души, где требовалось.
Джилл сообщила о том, что ей нужно прийти по адресу, который оставили детективы. Я непременно должен её сопроводить. Значит нужно собираться.
Посуду мыть мне наотрез запретили, дескать, я же готовил завтрак.
Глянул на пейзаж ранней весны и вспомнил о том, что по части гардероба девушка абсолютно бедна. Быстренько оделся и, сообщив ей об уходе, помчал по торговым магазинам. Купил восхитительное выходное платье, пальто стильного покроя (не без помощи девушки-консультанта), сапожки. Зашёл в кафе, заказал латте с корицей и несколько горячих булочек с черникой.
Зайдя за порог, был в некотором изумлении. Джилл драила полы с неистовой прытью. Я, оберегая её труды, осторожно поставил пакет с продуктами на тумбочку в прихожей. Пока разувался, услышал, как покупки полетели на пол, возможно, из-за неловкого толчка со стороны девушки.
— Чёрт! — с досадой уронил я, видя, как кофе растекается по чистому полу. Жаль…
Но реакция со сторону Джилл обеспокоила не на шутку. Увидев, растущую по полу жижу, она в ужасе метнулась к пятну, и живо начала его затирать.
— Простите… Я случайно. Я сейчас все уберу, сейчас…
— Ничего страшного, Джилл, — попытался её успокоить, не сразу понимая суть этой паники.
Потянулся к ней, но девушка в ужасе вскричала и отпрянула, попыталась пятиться, начала закрывать себя и голову руками, и… молить:
— Нет, прошу, не надо… Я уберу, я исправлю…
Ею владел животный страх и паника. Она старалась уползти от меня, хваталась за ведро и половую тряпку, начинала мыть испорченный пол, и стоило мне её коснуться, как девушка срывалась на крик, умоляя простить, и пыталась вырваться и даже убежать.
Она не здесь, не со мной, а в своём прошлом, понял наконец. Я изучал это ещё на первом курсе психологии, это отголоски посттравматического стресса, которые могут возрождаться при определённых видах деятельности, звуках или предметах. В её случае, это уборка. И видит она сейчас перед собой не меня, а Диабло и его приспешников. Это наваждение нужно остановить.
— Джилл, Джилл! — мне пришлось схватить её в охапку и оттащить от чёртового пола.
Девушка рыдала и брыкалась у меня в руках, царапалась, молила о пощаде. Почувствовал чёткий удар локтя в нос, который тут же нагрелся огнём боли, заполняя слёзные железы жидкостью. С трудом удержав извивающуюся ношу на руках, донёс до её комнаты и бросил на кровать. Претерпевая удары кулаков по телу, обхватил за голову и начал звать прямо в лицо. Не видит, не слышит.
— Диабло мертв! — только это фраза как-то заставила её, наконец, увидеть мои глаза да и понять кто всё же перед ней. — Его больше нет. Ты убила его! Ты свободна, Джилл!
Напряжение в женском теле начало отступать. Девушка теперь чётко смотрела мне в глаза и точно осознавала время, место и действие.
Отпустил её и отошёл к окну. Тяжело дышал, переводя дух. Из носа кровоточило.
Осознав, что наделала, Джилл спрятала лицо в ладонях и зарылась в одеяло. Услышал её приглушенное "Прости".
Чертыхнулся и пошёл прочь из комнаты. Остановил носовое в ванной. Прибрал поле боя. Сварил уже обычный кофе. Булочки всё же удалось спасти. Уселся за стол и принялся за трапезу.
Пригласить её? Нет уж, дудки! Сама придёт и не ошибься. Появилась на пороге, виновато смотрит на меня. Кивнул ей на чашку кофе. Девушка присела, продолжая склонять голову. Да, дорогая, ты снова обработала мне рёбра и лицо.
— Ешь, давай, — буркнул, жуя откушенную булку.
Отпил, пронаблюдав, как Джилл робко приступила к кофе-тайму.
— И момент один, если ты ещё раз вздумаешь наводить тут порядок, я сам лично тебя побью, понятно?
Опешив немного, она кивнула и, подавив скромную улыбку, приступила к еде.
ДЖИЛЛ
Ругала себя с каждой минутой всё сильней, смотрясь в зеркало и разглядывая своё новое платье. Нежно-фиалковый цвет ткани, лёгкого летящего покроя подол, неглубокое декольте. Попыталась улыбнуться этой новой девушке в отражении — незнакомой, свободной, летящей.
— Твой цвет, — голос с порога заставил оглянуться. Кастер в джинсах и клетчатой рубашке, с умилением разглядывал меня, облокотясь о косяк дверей.
— Это всё не моё, — сконфуженно потянула руки к молнии на спине, намереваясь снять наряд. Он быстро шагнул ко мне.
— Только попробуй, — настойчиво и мягко его рука остановила мою ладонь. — Пожалуйста… Для меня.
Подняла на него взор, поворачиваясь лицом. Делала я такие вещи только для Диабло и его братца, точнее была обязана делать. В чем тогда разница сейчас? Чем он лучше их, если подчинюсь? Ответ сработал рефлексом:
— Нет, — жестоко высвободилась из его захвата и рванула молнию вниз. Глянула с какой-то победой на него, но лишь увидела понурую спину, удаляющуюся в коридор.
Пока стягивала платье. Слышала шуршание пакетов в прихожей, а потом входная дверь хлопнула. Тут испугалась. Почему он ушёл? Потому что обидела его, поставила вровень с ними.
— Идиотка! — крикнула теперь своему отражению в зеркале.
Той обнаженной и искалеченной фигуре, той, которую я люто ненавижу. Схватила непонятную рамку со стола и швырнула в своё отражение. Звон, осколки полетели мне в ноги, несколько крупных оцарапали голень. С минуту, молча и завороженно смотрела на отражающие мою фигуру льдинки, которые прямо зазывали рухнуть в них. Как раньше, отдать свою боль, наказать тело, чтобы забыть о страданиях. Но это же снова шаг туда, назад!
Словно от удара какой-то стены, отскочила от этой мысли. Нет, я должна уйти от этого. Прекратить! Нет!
Прямо нагишом выскочила из своей комнаты, подальше от прошлого. Осела в коридоре, подобно верной собаке ожидая возвращения Кастера.