Она остановилась когда Аденауэр подняла руку.
– Слушаю, Доминика.
– Это прозвучало так, как будто Вы утверждаете, что все «Агамемноны» перебросят отсюда на фронт, мэм.
– Именно это я и сказала, – согласилась Мишель. – «Ники» и были изначально спроектированы для такой работы. Мы тяжелее, чем «Агамемноны», у нас крупнее команды, и количество пехотинцев тоже больше. И мы не подвесочного дизайна. В отличие от нас, «Агамемноны» могут загружать в свои подвески полноценные «Марк-23», мы же ограничены «Марк 16».
Аденауэр кивнула, хотя, было ясно, что она не уяснила себе, почему это особенно важно, в свете традиционной роли линейных крейсеров и тактической доктрины. Опять же, коммандер Аденауэр знала о системе контроля огня Аполлон еще меньше, чем Хенке в бытность контр-адмиралом до Битвы при Солоне… и значительно меньше, чем вице-адмирал Хенке надеялась узнать о ней через два дня.
Да и сейчас не время рассказывать ей о ней, подумала Мишель.
– Я уверена, что одним из мотивов Адмиралтейства стало то, что если хевениты и располагают собственными МДР, то солли – насколько в курсе наша разведка – уж точно нет. Новые модификации лазерных боеголовок сделают поражающую способность «Марк-16» намного мощнее, и если нам будет необходимо стрелять в солли, то «Марк-16» превзойдут что угодно, что они смогут нам противопоставить. В отличие, опять же, от хевенитов.
На этот раз Аденауэр кивнула более твердо, и Мишель пожала плечами.
– Если планы не изменятся, – что, более чем, вероятно,– в следующие несколько месяцев в сектор прибудут еще как минимум два, а возможно и три эскадры «Ник». И, опять же если планы не поменяются, эти эскадры войдут в новый, Десятый, флот. По моему разумению, вице-адмирал Хумало продолжит оставаться на должности командующего офицера станции Талботт, в которую войдет все Скопление. Десятый флот составит ее основную военную составляющую, а «Артемида» станет флагманским кораблем Десятого флота, когда он будет создан.
Глаза Синтии Лектер распахнулись, и Мишель подавила желание рассмеяться. Выражение ее собственного лица, когда Кортез и Первый космос-лорд Капарелли вывалили на нее этот дополнительный маленький сюрприз, было намного ошарашеннее, чем сейчас у Лектер.
Непростой прыжок – из военнопленных в командующие флота, подумала она. На что была бы похоже жизнь без этих маленьких сюрпризов, ставящих нас на уши?
– Впервые, хм, слышу об этом, мэм, – произнесла спустя миг капитан Армстронг, и Мишель мягко фыркнула.
– Я сказала, что планы, скорее всего, изменятся, капитан, – подчеркнула она. – Но, несмотря на это предупреждение, я также должна сказать, что адмиралы Капарелли и Кортез ясно дали мне понять, что именно этот план не претерпит изменений. Причиной того что я упомянула все это, стало то, что, при планировании, мы должны выйти за рамки одного единственного дивизиона. Конечно, мы должны сделать это по массе причин, но я хочу, чтоб каждый из вас помнил о том, что надвигается на нас из-за горизонта. Не только из-за последствий для наших обязанностей. Когда мы начнем выстраивать отношения с талботтцами – и, если уж на то пошло, то и с окрестными солли – то это должно происходить с пониманием того, что в самое ближайшее время вы, люди, станете штабом и, соответственно, флагманским капитаном, не отдельного дивизиона линейных крейсеров, но целого флота. Нам стоит быть осторожными в отношениях с жителями Сектора, равно как и оставаться твердыми и осторожными в любом деле, где замешаны солли.
Присутствующие понимающе кивнули и она кивнула в ответ.
– В дополнение к военным обязанностям, – продолжила она, – у нас есть и дипломатическая миссия в Талботте. В настоящее время, к сожалению, наши военные и дипломатические обязанности, можно сказать, достаточно… тесно переплетены. Весь Сектор сейчас проходит переходный период. Мы по-прежнему будем участвовать в чистой воды дипломатических миссиях, несмотря на то, что все ратифицировавшие Конституцию звездные системы уже являются членами Звездной Империи Мантикора.
Ей стало интересно, прозвучали ли три последних слова для остальных столь же дико как и для нее.
– У них займет какое-то время выстроить взаимоотношения друг с другом и с нами, – продолжила она. – Пока это происходит, похоже, что нам предстоит большей частью роль судьи в разбирательствах систем. В то же самое время, нам предстоит действовать так, чтоб донести до них мысль, что аннексия – свершившийся факт. Столь же важно донести эту же мысль до звездных систем, – и их флотов, – не ратифицировавших Конституцию. В основном, это касается определенных систем, вроде Новой Тосканы, но это применимо и к УПБ и Солнечной Лиге в целом.
– Ну и, конечно, в наше обширное свободное время мы будем заниматься обычными флотскими делишками: гоняться за пиратами, препятствовать работорговцам, да и вообще вставлять палки в колеса этим ублюдкам с Мезы, обновлять карты, отмечать опасности для судоходства, оказывать помощь терпящим бедствие, ну и все остальное типа этого.
– Вопросы?
Остальные пятеро офицером оглядели друг друга, затем снова сосредоточили свое внимание на ней.
– Я думаю, все достаточно ясно, мэм, – сказала ей Армстронг. – Прошу заметить, я не сказала просто, просто ясно,– добавила она.
– О, поверьте мне, капитан, все взлелеянные мной надежды, что Адмиралтейство, по доброте душевной, подберет для только что освобожденной военнопленной что-нибудь попроще, рассыпались в прах еще при первом инструктаже адмирала Гивенс. И я уверена, что, после завтрашнего инструктажа остальные из вас осознают объем нашей работы также хорошо, как и я. Замечу, что просто уверена, что вам придется по душе игра с новыми кораблями, когда они будут доступны. К сожалению, я уверена еще и в том, что за это удовольствие нам придется дорого заплатить.
ГЛАВА 12
Мишель Хенке откинулась в своём удобном кресле рядом с Жерве Арчером. Её бот отстыковался от первого шлюпочного отсека КЕВ «Артемида», развернулся с помощью гироскопов и маневровых двигателей, направив нос на планету Мантикора, и запустил главные двигатели. Сейчас можно было использовать только реактивную тягу, поскольку «Артемида» была всё ещё привязана к КСЕВ «Гефест» сложной паутиной переходных труб для персонала и оборудования, а действующие правила управления движением запрещали использовать импеллеры даже малым судам на расстоянии менее пятисот километров от космической станции. Эта дистанция во много раз превышала опасную зону импеллерного клина бота, но никто не собирался рисковать, когда дело касалось основного орбитального промышленного узла Звёздного Королевства. Если на то пошло, малым судам (и более крупным кораблям), приближающимся к станции, теперь предписывалось переходить на реактивные двигатели ещё на расстоянии в десять тысяч километров.
Мишель помнила то время, когда «Гефест» был чуть больше двадцати километров в длину, но эти дни давно прошли. Теперь неуклюжий, бугристый конгломерат грузовых платформ, обитаемых секций, тяжёлых производственных модулей и связанных с ними верфей, протянулся более чем на сто десять километров вдоль центральной оси станции. Сейчас больше трёх четвертей миллиона человек – не считая команды кораблей и других временных постояльцев – жили и работали на станции, и лихорадочный темп их деятельности надо было почувствовать самому, чтобы в него поверить. «Вулкан» на орбите вокруг Сфинкса был почти так же велик, и столь же занят. «Вейланд», самая маленькая из космических станций Звёздного Королевства, обращался вокруг Грифона, и на самом деле был самой загруженной из трёх, учитывая объёмы глубоко засекреченных исследований и разработок, который на нём велись.
Эти три космические станции были душой и сердцем индустриальной мощи двойной звездной системы Мантикоры. Корабли-добытчики полезных ископаемых, потрошащие астероидные поля системы, плавильни и перерабатывающие заводы были разбросаны по всему объему системы, но именно производственные линии станций, фабричные центры и высококвалифицированная рабочая сила заставляли все это работать. Просто мысль о том, что тут может натворить активный импеллерный клин могла вызвать у кого угодно кошмар. Мишель могли и не нравится ограничения, растягивающие ее полетное время, но она и не собиралась жаловаться, да и не испытывала симпатии к людям, которые этим занимались.
Ну и конечно же, без них на борту не обошлось. Они всегда находились, а некоторые из них носили ту же форму, что и Мишель, и должны были понимать, почему существуют эти ограничения. Большинство же были гражданскими, и она уже услышала, как некоторые из руководящих гражданских администраторов прошлись по поводу новых правил приближения к планете в целом и полетных правил Гефеста в частности.