Читать интересную книгу Не может быть мёртв - Иэн Рэнкин

— Совпадение, да? — сказал Кай, презрительно дёрнув уголком рта. — Алан Картер никогда не ладил с племянничком… Заявил на него… Но ничего не выходило, пока Тереза Коллинз не передумала и не объявились Билли и Бекка…

— И так получилось, что хахаль Билли работает на дядюшку, — добавил Нейсмит.

— И что ты думаешь?

— Надо ещё кое-что уточнить, — ответил Кай.

Но я начинаю видеть проблеск света в конце тоннеля.

— Пола Картера подставил собственный дядя?

— Если это так, — возразил Нейсмит, — тем сильнее у него основания затаить на него обиду.

— Что вполне вписывается в рамки изначальной версии об убийстве.

— Если это и вправду было убийство. — Теперь Нейсмит повернулся на своём сиденье и заглянул в лицо Фоксу. — А что, если Алан Картер захотел окончательно утопить племянничка? Он уже принял решение покончить с собой, и вот он звонит Полу с тем, чтобы сохранилась официальная запись, что это был его последний звонок — прекрасно отдавая себе отчёт в том, что Полу потом придётся ответить на ряд неприятных вопросов.

— Что, Джо, смотрел вчера вечером «Чисто английское убийство»? — съязвил Кай, насмешливо хмыкнув.

— Да, пока это всего лишь версия, — согласился Фокс. Допив кофе, он швырнул пластиковую крышечку в смятый стаканчик. — У тебя есть что-нибудь на Гэвина Уиллиса?

— Пока по нулям.

— Можешь для начала попытать счастья с Алеком Робинсоном.

— Это ещё кто?

— Дежурный по отделению.

— Он вечно смотрит на меня так, будто я только что свистнул все его карандаши и ручки, — пожаловался Нейсмит.

— Есть ещё один человек, который мог бы нам помочь. Это суперинтендант Хендрисон — он господствовал здесь до того, как назначили Питкетли.

— Смотри, не перегни палку, Фокси, — предупредил Кай. — А не то парень, чего доброго, возомнит себя гением сыска.

— А как насчёт тебя, Тони? Небось радуешься, что тебе никто не наступает на пятки?

— Ещё бы.

— И всё-таки ты начинаешь думать, что дело против Пола Картера могло быть сфабриковано?

— Возможно.

— Я бы на твоём месте не стал торопиться с выводами. В прошлую пятницу я разговаривал с Картером по телефону — сразу после того, как его взяли. Он сам признался мне в том, что за свою жизнь «немало дел натворил».

— Это дословная цитата?

Фокс утвердительно кивнул.

— Зачем он вообще тебе звонил? — спросил Нейсмит.

— Он в полной растерянности, не знает, кому теперь доверять.

Кай задумчиво поскрёб подбородок.

— Я тут собирался снова попытать счастья с Терезой Коллинз — на этот раз на нейтральной территории, где-нибудь в кафе или в пабе. Тебе известно, что её выписали из больницы?

— Что, кровельщик дал ей зелёный свет?

— Мне известно лишь то, что сейчас она дома.

— Ты уверен, что не начнёшь её прессовать?

— Когда надо, я сама тактичность, — заявил Кай.

— Аллилуйя, — скептически провозгласил Фокс.

География городишка Сент-Эндрюс окончательно сбила Фокса с толку.

На карте всё выглядело просто как дважды два. Прямая трасса до города, дальше — две центральные торговые улицы, идущие параллельно друг другу. В итоге Фокс битый час метался по городу пешком, поминутно натыкаясь на новые углы и закоулки. Поле для гольфа — да, там было поле для гольфа, вполне естественно. Два пляжа — по одному с обоих концов поля. А ещё там были развалины древнего замка. И старинная башня. Между почтенными средневековыми зданиями колледжа Фокс заметил проблески современной архитектуры: стекло и сталь. И порт: в Сент-Эндрюсе был также порт, неподалёку от открытого бассейна с морской водой. Но сегодня тех, кто отважился бы на водные процедуры, не нашлось. И скалы… увенчанные знаками, предупреждающими неосмотрительных ныряльщиков, и неизменные чайки, носившиеся с пронзительными криками по небу, будто реактивные истребители, напомнили ему о временах, когда он служил на базе ВВС не так далеко отсюда.

Толпы студентов беззаботно сновали по извилинам этого лабиринта, при этом безошибочно находя дорогу и ни разу не сбившись с пути. Пожилые аборигены обменивались свежими городскими сплетнями. Орды улыбающихся туристов рыскали по лавочкам в поисках дорожных пледов в традиционную шотландскую клетку, пятидесятиграммовых сувенирных бутылочек с виски в форме мячиков для гольфа и мест, где можно отведать неизменного английского чая с топлёными сливками, булочками и джемом. Имев несчастье оставить машину на улице, которую он принял за центральную, Фокс потратил немало времени, прежде чем найти её. К тому моменту он был уже на взводе. Две центральные улицы: кто мог подумать, что здесь всё так запутано?

А дальше ему пришлось пережить ещё несколько часов томительного ожидания, потому что когда он в конце концов нашёл нужного человека в университете, ему сообщили, что им потребуется не меньше часа, а то и два, чтобы хоть что-нибудь отыскать. У девушки в канцелярии был такой вид, будто Фокс в чём-то перед ней провинился. Она быстро записала данные, которыми он располагал: Элис Уоттс, факультет политики и философии, 1985 год.

— Дата рождения?

Он покачал головой.

— Домашний адрес?

Ещё один отрицательный ответ.

— Во время учёбы она жила в Анструтере.

— Год поступления?

— Извините, но у меня нет достоверной информации.

Итак, снова оказавшись на улочках города и петляя по его закоулкам, Фокс не уставал удивляться тому, как эти безумные хитросплетения не сводят людей с ума. Он поневоле сравнивал городок с Эдинбургом, где у всех — студентов, туристов, местных жителей — был собственный кусочек пространства со своими характерными особенностями и колоритом. Миновав дорогой рыбный ресторан в форме стеклянного куба на набережной, Фокс отдал предпочтение горячему бутерброду с тунцом и майонезом в закусочной, примыкавшей к театру Байр. Во время еды он записал кое-какие детали своего утреннего разговора с Каем и Нейсмитом. Он забыл взять номер телефона девушки из канцелярии и теперь не мог справиться, достаточно ли прошло времени. Купив на всякий случай газету, он вернулся обратно в университет, но девушки на месте не оказалось. Вместо неё он обнаружил молодого человека в вязаной жилетке и галстуке-бабочке. Тот предложил Фоксу присесть и подождать. Изучая «Индепендент», Фокс чувствовал, как парень украдкой следит за ним. Вне всякого сомнения, его предупредили, что Фокс из полиции. Всякий раз, когда он пытался встретиться с ним взглядом, тот опускал глаза на монитор компьютера, принимался оживлённо стучать по клавиатуре и елозить мышкой по коврику.

— Извините, — бросила девушка, врываясь в канцелярию. Она метнулась к своей стороне стола, сняла куртку, повесила её на вешалку и пригладила растрёпанные волосы. — Вот, пришлось порядком покопаться.

В руках у неё был большой коричневый конверт. Фокс подошёл к столу, и она вытащила оттуда несколько листов формата А4.

— Это всё, чем мы располагаем, — сказала она.

Элис Уоттс: родилась в Глазго в марте 1965 года; следовательно, на момент гибели Вернала ей только что минуло двадцать. В университет она поступила в сентябре 1983 года. Две университетские фотографии размером 3×4; одна — 1983-го, другая — 1984 года. За тот год она сильно изменилась. На первом снимке — благоговейно-робкая, почти детская мордашка, на втором — исполненная мрачной решимости физиономия, взлохмаченные, немытые волосы. На первом курсе она жила в студенческом общежитии, ко второму уже снимала квартиру в Анструтере.

— Далековато отсюда, — заметил Фокс, просматривая бумаги.

— Но Анструтер такой живописный, просто прелесть, — возразила девушка.

Её домашний адрес: название улицы с почтовым индексом Глазго. И телефонный номер. На втором листе Фокс увидел список всех сданных Элис экзаменов наряду с отчётами преподавателей о её успеваемости. Если поначалу Фокс мысленно отметил её успехи как «выдающиеся», то спустя некоторое время педагоги начали подмечать, что она больше времени проводит на демонстрациях, нежели на лекциях и коллоквиумах. Она всё больше и больше погружалась в студенческую политическую жизнь — разумеется, в ущерб учебному процессу. Фокс перевернул листы, но обратная сторона оказалась пустой.

— И что, ничего после второго курса? — спросил он.

— Она выбыла.

— Её выгнали?

Девушка покачала головой и указала ему на соответствующую запись. В какой-то момент Элис просто перестала посещать занятия. Из деканата ей посылали письма по адресу в Анструтере, а потом и на домашний адрес, но все они остались без ответа. Фокс сверил даты: со слов вдовы Вернала, после гибели Фрэнсиса Элис решила, что в университете ей больше делать нечего.

— И больше мы о ней ничего не слышали, — заметила девушка. А потом, наклонившись к Фоксу, спросила, заговорщически понизив голос: — Её убили?