Читать интересную книгу О дереве судят по плодам - Василий Шаталов

Мы, филологи-первокурсники в те дни частенько хаживали в Союз писателей, где собирались видные советские поэты и прозаики, обсуждались их новые произведения, разгорались горячие литературные баталии. Встречались мы тут с Александром Фадеевым, Николаем Асеевым, Семеном Кирсановым, Виктором Шкловским и многими другими.

Однажды такая встреча состоялась и с автором широко известного к тому времени романа «Капитальный ремонт». Небольшой зал для встреч уже был полон народу, когда в дверях появился высокий, стройный моряк. На плечах тускло поблескивали погоны капитана второго ранга, ас левой стороны, сверкая золотом, висел офицерский кортик. Это был Леонид Сергеевич Соболев. Он уселся в кружок литераторов и сразу был засыпан массой вопросов: откуда вернулся, над чем работает, какого жанра будет новое произведение и будет ли в новом произведении пейзаж?

Леонид Сергеевич был в каком-то приподнятом, веселом настроении. Он только что вернулся с фронта и рад был встрече с друзьями. Выслушав вопросы, Соболев сказал, что приступил к работе над новой вещью. Какой она будет по форме, сказать трудно, но из осторожности назовет пока повестью. Короче говоря, собирается написать книгу о небольшом экипаже боевого катера, о мужестве и находчивости моряков.

Леонида Сергеевича слушали с благоговением. Я впервые видел такого блестящего, умного рассказчика, как он. Соболев говорил так, словно повесть была уже написана. Вспоминая эпизод за эпизодом, он будто читал эту повесть наизусть.

Один из эпизодов, рассказанный Соболевым, был связан с эвакуацией раненых, происходившей во время жестокой бомбежки с воздуха. Катер был битком набит ранеными, но никто из них не хотел спуститься вниз, в каюты. Это грозило тем, что во время разворота под тяжестью пассажиров катер мог перевернуться. На приказы капитана очистить палубу никто не обращал внимания. Тогда откуда-то появился матросик и громко сказал, что судно пойдет сейчас… на погружение. Кто останется на палубе, того смоет волной. Это сразу же возымело действие. Раненые все до одного спустились в каюты.

Во время этой встречи Соболев рассказал также легенду о зеленом луче, услышанную им во время фронтовых поездок. Легенда гласила, что редко кому из моряков доводится увидеть таинственный луч. Но тот, кто хоть раз увидит его, обретет счастье на всю жизнь. Соболев сказал тогда, что свою новую книгу он, пожалуй, так и назовет «Зеленый луч».

Писатель долго, чуть ли не десять лет, работал над книгой. С огромной художественной силой и любовью нарисовал он образы мужественных моряков — молодого капитана катера Алексея Решетникова и боцмана Никиты Хазова.

Будучи на озере, где добывался эпсомит, Владимир Куницын не случайно обратил мое внимание на зеленые лучи, которые лежали на васильковой поверхности водоема. Этим он не без гордости хотел сказать: что вот мол, смотрите, какое богатство у туркменских сульфатчиков, если они имеют такой чудесный дар природы, как эпсомит. — Это же — счастье! Между тем, белоснежный холм на озере поднимался все выше и выше. Было удивительно, что бульдозеры работали прямо на воде, подымая со дна озера ценное сырье, и то, что по озеру также совершенно спокойно ходили грузовые автомашины.

На самом маленьком колесном тракторе работал бульдозерист Мурзабай Такобаев. Как только к нему подъехала: автомашина, он развернулся и привел в действие небольшой ковш, висевший сзади трактора на длинном рычаге — в один миг бульдозер превратился в экскаватор. В течение нескольких минут Мурзабай нагрузил автомашину, и она, полная эпсомитом, ушла на берег.

Эпсомит… Чем же все-таки знаменит он? В чем его ценность?

Эпсомит применяется широко. В угольной промышленности, например, он используется для борьбы с угольной пылью, в металлургической — при изготовлении воздушно-твердеющих растворов и бетонов для кладки промышленных печей. В большом количестве эпсомит требуется для некоторых заводов синтетического каучука, нуждаются в нем и приборостроение, и кожевенная промышленность.

Эпсомит поистине золотой клад для сельского хозяйства. В связи с этим Кара-Богаз в ближайшие годы должен стать одним из богатейших «цехов плодородия». Чудодейственное свойство эпсомита заключается в том, что содержащийся в нем магний, наравне с азотом и калием, входит в состав хлорофилла и участвует во всех биологических функциях растений. В сочетании с азотными и фосфорными удобрениями эпсомит служит хорошим микроудобрением. Десятки научных учреждений страны уже провели эксперименты по его применению, и всюду получены блестящие результаты. На Люберецком опытном поле под Москвой он повысил урожайность картофеля на 50 процентов с гектара. Новое удобрение дает значительную прибавку к урожаю зерновых.

Особенно высока эффективность эпсомита при выращивании сахарной свеклы. В этом убеждает опыт сельскохозяйственного института и Первомайской опытной станции в Краснодарском крае. Применив магниевые удобрения, там получили поразительный результат: урожай сахарной свеклы повысился на 25 процентов, намного возросла сахаристость. Нетрудно представить себе, какую прибавку сахара может дать использование эпсомита в масштабе всей страны.

Он может быть применен для удобрения кислых, подзолистых, торфянистых и черноземных почв. Такие почвы в нашей стране занимают миллионы гектаров. Совсем недавно эпсомит стал применяться в гидропонике для выращивания овощей.

Ежегодно туркменские сульфатчики добывают тысячи тонн эпсомита. Его отгружают в Донбасс, в Прибалтику, в Подмосковье. Но это, как говорится, лишь капля в море в сравнении с запасами эпсомита в Кара-Богазе.

ВЗРЫВ НА ФЕЛЮГЕ

Каспий штормило уже неделю, и отряд исследователей вынужден был сидеть у моря и ждать погоды. Входил он в Карабогазскую партию комплексной тематической экспедиции, назывался морским, но в море ни разу не был, так как исследовал только залив.

Жил отряд на пустынном берегу, в двухэтажном бараке. В смысле жилья — полное раздолье: на четверых целый дом! — семнадцать комнат на первом этаже и столько же на втором. Сначала каждый член отряда занимал отдельную комнату. Но потом, когда стало скучно, трое, за исключением начальника Сапара Байрамова, поселились вместе.

Вдоль пролива, соединявшего море и Карабогазский залив, стояли остовы еще двух-трех полуразрушенных зданий. В проемы окон виднелись груды нанесенного ветром песка. Это все, что осталось от некогда крупного промышленного города Кара-Бугаза.

Чтобы как-то скоротать дни вынужденного безделья, члены отряда играли в шашки, домино, читали, но быстро все надоело. Люди наскучили друг другу, опостылели им и голые стены общежития, и ветер, и береговой песок.

Люди хотели работы, дела. По утрам они вскакивали с постели и сразу — к окну, чтобы взглянуть на море: какое оно — утихшее, улыбчивое, или такое же, как и вчера, — сумрачно-лиловое, штормовое.

Глядя на море, можно определить, какая погода в заливе. Если, скажем, на море бушует шторм, в заливе он намного мощнее.

Но в эти дни, как назло, погода почти не менялась. Море с утра и до вечера катило на берег крутые вспененные волны. Из окна своей комнаты Сапар подолгу смотрел на широкую полосу прибоя и сокрушенно вздыхал: опять штормит.

Море!… Сапар любил его в любую погоду, особенно в тихий предвечерний час, когда солнце опускается к горизонту и на зеленую воду ложится малиновый отсвет заката. В это время как бы два оранжевых солнца застывают вдали: одно настоящее, другое — отраженное. Они так похожи друг на друга, что отличить трудно.

Прошла неделя в ожидании погоды. Сапар устал от этого ожидания. Плохо спал, потерял аппетит.

Сегодня, как и в предыдущие ночи, он проснулся рано, словно кто-то в бок толкнул. Встал, глянул в окно; на море лежал туман. Байрамов оделся и вышел из дома. В лицо плеснуло влажной прохладой. Постояв у подъезда, он быстро зашагал к берегу пролива, где стоял домик гидрометслужбы с антеннами над шатровой крышей. Постучал в дверь. На стук вышла дежурный синоптик Галя.

— Ну, что, Галина Ивановна? — как всегда с надеждой спросил Сапар.

— Ладно уж, — кокетливо улыбнулась девушка. — На одни сутки — так и быть — разрешу вам плавание. Минутку обождите. Я сейчас, — предупредила Галя и скрылась за дверью. Вскоре ока вернулась и вручила Байрамову листок бумаги, исписанный ясным ровным почерком. — Вот вам прогноз на сутки.

Сапар пробежал его глазами: ветер западный, скорость три-четыре метра в секунду. Волнение один-два балла. В открытой части до трех баллов. Видимость — шесть-десять километров.

Что ж… Как будто ничего, — прикинул он. Даже при четырех баллах разрешается выходить в залив, а тут… и того нет. Значит… «Полный вперед!..»