это сделала. Значит, не велено. Пока так точно. Все же не просто так ведьма ко мне пожаловала. Какую-то подлянку точно устроит.
– Я приберегу этот метод на потом, – снова чихает, глаза слезятся. Делает два шага назад. Тяжко ей тут находиться. – Если не одумаешься, тебя и не такое будет ждать. Ты в моих руках, София, я могу как облегчить твою участь, так и провести тебя через сотни пыток. Король прислушивается к моему мнению, и скоро он перестанет тебя щадить. Ты не сокровище его коллекции наложниц, ты сорняк, – она сменила тактику, голос звучит дружелюбней, хотя яд так и сочится из нее.
– Правильно, что еще остается в твоем случае, только тешить себя сказками, какая ты важная шишка для короля. А по факту девка на побегушках, куда послали, туда и пошла. Чего ты добиваешься? Чтоб я приползла и в ноги королю кланялась при всех? За это тебе, небось, награду пообещали? Так не будет этого, Женька. Твой индюк даже честно выиграть в карты не может, о каком минимальном уважении может идти речь? – смотрю на нее уже без агрессии, устало. Надоело препирательство, пусть валит. И хоть тут даст отдохнуть от них.
А ведьма в лице меняется. Нос дергается, кончик вибрирует, глаза краснющие, губы дрожат. И тут фиг поймешь, на что у нее реакция: на мои слова, или аллергия усиливается.
– Как ты сказала? Что за глупости! Совсем рехнулась! – я в ступоре, не пойму, чего вдруг ее так переклинило.
– Правду сказала, – пожимаю плечами.
– Король всегда выигрывает!
– Мухлюет, потому и выигрывает, – ее реакция меня начинает забавлять. – И я его спалила. Только этот гнида фиг признается. Но и я не собираюсь идти у него на поводуи желание исполнять. Если б по чесноку выиграл – базару нет. А так, пошел он…
– Врешь ты все… – а меж тем нотки неуверенности в голосе проскальзывают. И взгляд затравленной мученицы вдруг появился.
– Там не только я была, его брат, скорее всего, тоже это просек, и Дарки, сто пудов, видел! Еще драконы с нами были, но о них сказать ничего не могу, – и с каждым моим словом, Женька все зеленее становится. К стене прижимается, головой медленно из стороны в сторону трясет.
– Быть того не может… – шепчет едва слышно.
Выпучивает глаза, хватается за горло, кашляет. Падает на пол.
– Было, было! – чет мне ее даже жалко стало, как ее корежит. – Ты это, Женька, иди… пока тебя аллергия совсем не скрутила…
Она что-то совсем неразборчиво бормочет, наклоняюсь вперед, чуть подползаю, насколько цепи позволяют. Ведьма чуть лбом о пол не бьется и хрипит что-то типа: «Все пойдет прахом…». Хотя может, послышалось? Ее конвульсивный треп сложно разобрать.
Женька резко кашлять перестает. На меня смотрит, кровожадно так, будто разорвать хочет.
– Дрянная девка! – злость от ее слов исходит настолько сильная, что меня назад к стене отбрасывает. – Преклонишься, как миленькая!
Глава 46
– А тебе что с этого? И не рассказывай мне басни, что предана королю. Шкурным интересом, Женька, за версту несет, – мимолетная жалость к ведьме тут же испарилась.
Могла бы, еще крыс позвала, чтобы ее скрутило так, чтоб выползла и больше длинный нос не показывала.
Она хочет ответить и не может, бордовая стала. И с ужасом в противоположный угол пялится. А там маленькая крыса попискивает. Прикольно! Только подумала и на тебе! Еще бы побольше их!
А крыса начинает круги по камере наматывать, носится, как угорелая, не уследить, ведьма хрипит и к выходу ползет. Как только ее тощий зад исчез за решеткой, выдохнула. Реально воздух чище стал.
– Спасибо, – киваю малышке. Смотрю, а там, в углу, еще несколько мордашек торчат. Я под странной, но защитой. Дарки… его работа… В груди кольнуло. Нежели я скучаю? Быть того не может. А сердце отбивает в висках: «Правда… правда…». Даже если так – это болезнь. И ее надо вылечить. Как можно скорее избавиться.
Скрежет металла прерывает мои мысли. Ведьма явилась снова. Моя передышка была слишком короткой. Неужели она так быстро очухалась?
– Че, мало тебе, за добавкой приперлась? – присматриваюсь, и мне не нравится то, что вижу.
Вокруг Женьки голубой ореол. Она стоит в кольце света, все еще красная, но рожа довольная. Не иначе как наколдовала, защиту поставила.
– Мы не закончили разговор. Давно эти твари носы свои не показывали. Так бы сразу приняла меры. Придет день, когда окончательно их истреблю, – кривит рот.
– Что, великой ведьме даже с крысками не под силу справиться? А по мне, так они во сто крат тебя милей.
– Не о том думаешь. Дела замка тебя не касаются. Твоя функция ублажать короля, зачать дитя. Жаль, с первого раза не вышло, но мы это быстро исправим.
– Женька, иди сама короля ублажи, рожай ему кого хочешь, и не утомляй меня своей трескотней. Голова от тебя болит, сваха недоделанная.
– Не Женька я! – как взревет, что я чуть не оглохла. – Эвджения! Это имя рода моего, в нем сила! Запомни, тупоголовая девица… Эвджения-я-я-я! – такое ощущение, что от ее визгов стены задрожали.
– Хоть из трусов выпрыгни, только кроме раздутого самомнения и гонора больше в тебе ни фига не вижу.
Крысы сидят в углу. Не ушли. Наблюдают за нами. Но и близко не подходят, видно, реально Женька их магией может долбануть.
– София, у вас в мире говорят, – морщит лоб, голос стал заметно тише, лицо больше не искажено гримасой злобы, – хорошо смеется тот, кто смеется последним. Кажется, так это звучит, – облизывает тонкие губы. – Вот и я буду смеяться, когда ты будешь визжать под королем. Когда будешь принимать его из ночи в ночь, а иногда и по несколько раз. Твои унижения будут мне усладой, София. На празднестве ты падешь так низко, как до этого тебе даже не снилось.
– Угрозы, Женька, бесполезные, как и ты сама, – я пытаюсь говорить, как ни в чем не бывало. Но что-то в ее голосе заставляет меня внутреннее сжаться в ожидании удара.
– Никаких угроз, только реальность. Запомни мои слова, все будет в точности, как я предрекла, – кудахчет с самодовольной миной. – И ты права, нечего мне свое время на тебя тратить. Диалога у нас