— Иди за мной! — поманил за собой ведьмак.
Я немного не понимала, куда именно мы направляемся, но без колебаний последовала за мужчиной. Когда же мы приблизились вплотную к стене, Роланд остановился, а затем удивил меня просунув руку в пространство между камнями.
— Быть такого не может! — произнесла я и рассмеялась. Меж скалами оказался скрытый узкий проход, способный пропустить только одного человека. Серые скалы, находили друг на друга, словно два слоя одного торта и зигзагом уводили куда-то в сторону от площадки. Мы продвигались друг за другом и иногда мои плечи задевали стены, а Роланду приходилось продвигаться боком. Но вот впереди появились вырезанные в скале крупные ступени. Казалось, тот, кто создал их, был или великаном, или сама необычная лестница предназначалась великанам. Каждая ступенька высотой в метр — полтора, а шириной все пять. Роланд поднимался первым, а затем помогал забраться и мне. Не знаю, сколько в точности мы потратили времени, чтобы оказаться на вершине этой лестницы, но привела она нас к темному провалу пещеры, куда Роланд и повел меня дальше.
— Там темно! — сказала я спокойно. Заходить в эту темноту не имела ни малейшего желания, но Роланд обернулся и кивком поманил за собой.
— Старая магия Братства заключена в этом месте! — сказал он и едва вступил под каменный свод, как откуда-то со стороны, вспыхнул яркий огонь, осветив проход вперед.
— Только ведьмак может попасть сюда, — тихо произнес Роланд и эхо подхватило его слова.
— Сюда! Сюда! Да! — проговорило оно откуда-то из глубины и одновременно со всех сторон. Я вздрогнула. Внутри пещеры оказалось еще холоднее, чем снаружи, и я обхватила плечи руками.
— Пойдем! — и ведьмак протянул ко мне руку, которую я с охотой приняла.
— Подозреваю, что у Круга есть подобное место! — Роланд посмотрел на меня. Я не знала ответа на вопрос и промолчала. К тому же, я пока даже не догадывалась, что ждет меня в конце пути.
Мы шли и шли, коридор то расширялся, то становился уже и перед нами вспыхивал огонь. Вспыхивал и гас, едва мы проходили определенный участок своего пути. А когда я уже начала было отчаиваться, что пути не будет конца, впереди показался просвет.
— Что это за… — начала было я, и тут же замолчала, стоило нам пройти под свод огромной пещеры.
Мы с Роландом переглянулись, и я покачала головой. То, что Роланд решил показать мне это место, говорило сейчас о многом. И, в первую очередь, о его доверии.
Есеслава сперва отправила жеребца в галоп, но скоро почувствовала, что конь начинает уставать и пустила его шагом, давая возможность отдохнуть им обоим. Но, когда безумная скачка прекратились, девушка поняла, что начинает мерзнуть.
Вдоль дороги, насколько хватало глаз, простирался темный лес, такой густой и заснеженный, что княжна поежилась от неприятных мыслей и затаенного страха, закравшегося в ее сердце вместе с морозным дыханием зимы. Когда-то давно, Еся ехала по этой дороге в карете с отцом и сопровождением, и тогда ей все казалось легче и веселее. Сейчас она была одна и постоянно оглядывалась по сторонам, вспоминая, когда на пути появится таверна, где она сможет передохнуть и накормить своего коня.
Но время шло, она все ехала и ехала, а дороге, казалось, не было конца и края. Все те же высокие деревья, мрачные и темные на фоне свежевыпавшего снега, и дорога — белая лента с сугробами по краям.
Желая согреться, княжна снова пустила своего коня в галоп, но прошло какое-то время, и она поняла по всхрапам животного, что жеребец устал и, если она не хочет остаться посреди леса одна на своих двоих, да с павшим конем, то ей стоит поберечь своего скакуна.
— Ты прости, родной! — Еся склонилась к шее жеребца и прижалась лицом к мокрой коже животного. — Ты потерпи еще немного и скоро мы будем на месте. Там и отдохнем, и поедим! — она не знала, кого пыталась успокоить больше, себя или гнедого. А спустя час, дорога наконец, вывела наездницу к вырубке, за которой показались несколько домишек поменьше и один, двухэтажный дом с прилегавшим к нему сараем и конюшней.
— Добрались! — сорвалось с губ девушки, и она облегченно вздохнула. Жеребец, словно почувствовал скорый отдых, прибавил шагу и, через несколько минут, княжна уже въезжала в открытые ворота таверны.
На постоялом дворе было малолюдно. На девушку покосились, а когда она спешилась и стала оглядываться, один из пареньков, чистивших лошадь заезжего купца, заметил ее в открытые ворота конюшни и, оставив свою работу, поспешил на встречу. Окинул взглядом дорогое убранство госпожи и вежливо поздоровавшись спросил, чего желает панна.
Панна пожелала, чтобы ее лошадь поставили в стойло, почистили и накормили. Затем дала монету пареньку, забравшему ее коня и быстрым решительным шагом направилась к зданию таверны. Поднялась по ступеням и, распахнув двери, очутилась в мире, наполненном голосами и запахами пива, и ароматами хлеба. Ее желудок дал о себе знать недовольным урчанием, что только подтолкнуло Есеславу к прилавку.
Хозяин постоялого двора был бородат, неимоверно широк в груди, с длинными крепкими руками и цепким взглядом. Первым его вопросом, помимо приветствия, было короткое:
— Панна приехала одна?
Еся отчего-то напряглась от этих слов. Княжне стало немного не по себе от того, как внимательно и изучающе смотрит на нее этот человек, но она нашла в себе смелость произнести:
— Пока одна, — и добавила, со всем прямотой человека, лгущего во благо, — отец с братьями должен встречать завтра по утру! — а у самой сердце бьется сильно-сильно, словно у пойманного в силки маленького зверька.
Бородатый улыбнулся. Еся не смогла понять по выражению его глаз, поверил ли он ей или нет, но надеялась, что поверил. Она опасалась, что на дороге ее могут ждать неприятности и только теперь сообразила, что ошиблась, надев свои настоящие одежды. Простое платье служанки в подобном месте пришлось бы весьма кстати, ну, да теперь поздно было кусать локти. Теперь ей надо было быть осторожнее с деньгами, чтобы не приметили, что почти все монеты — золотом. Что-то подсказывало княжне, что у нее из-за этих денег могут возникнуть проблемы.
«И что я заранее обо всем не подумала?» — мысленно ругала себя Есеслава, а сама сдержанно улыбалась, глядя в лицо хозяина заведения.
— Панна делает остаться на ночь? — уточнил мужчина.
— Да. И сытный ужин, — кивнула она.
— Хорошо! Это будет стоить вам серебряк, — добавил хозяин, чуть прищурив глаза.
Что-то подсказало девушке, что мужчина основательно завысил плату. Она старательно сделала возмущенное лицо.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});