— Сильно руки болят? — спросил Ириан.
— Болят, — вздохнула я. — При дворе должен быть целитель, да?
— Сидхе исцеляются сами, — ответил рыжий, — а вот эльфы и прочие фейри, у которых способности к регенерации не такие выдающиеся, в сложных случаях обращаются к некромантам холма Нуадха.
— Что, других целителей у вас нет? Почему обязательно искать некромантов из Колыбели кошмаров?
— Потому что мы неблагие, — ожил Скендер. — Нам по рождению не дана сила врачевать. Мы олицетворяем смерть, мрак, кошмары, разрушения, тление, мор, войны и стихийные бедствия. Только у некромантов есть способности возвращать целостность коже, пусть и со шрамами.
— Они недурно латают развалившихся мертвецов слуа после Дикой охоты, — добавила карга.
— Обойдемся без целителей, а то меня саму еще в слуа превратят… — пробормотала я, думая, как залечить раны быстрее и желательно без шрамов. — Постойте-ка! — обрадовалась я, вспомнив кое-что. — А как же озеро келпи? После купания в нем исчезают синяки, царапины, значит, и мои руки исцелятся!
— Хорошая идея. Но выпустят ли нас?
— Выпустят, — уверенно сказала я.
Риоры, которых Падрайг оставил дежурить у наших покоев, не посмели нас задержать, а к выходу из снежного дворца нас вывел симпатичный юноша-пикси, беленький, полупрозрачный, с роскошными голубовато-белыми сияющими крылышками. Он был не единственным пикси во дворце; целые стайки таких же полупрозрачных сверкающих феечек летали над потолком, сидели на ледяных скульптурах, оживляли бесконечные переходы и холлы хрустальным смехом. Приглядевшись к нашему милому проводнику, я отметила, что он пытается стать похожим на снежинку. Видимо, у них здесь принято придерживаться зимнего стиля, чтобы уважить короля, Повелителя Зимы.
Пикси вел нас такими путями, чтобы вероятность встретить кого-то была очень мала (мало ли, Скендер предскажет что-то встречному); от провидца пикси старался держаться подальше. Из дворца мы вышли через служебный, так сказать, выход, и там нас настиг Падрайг. Появившись из ниоткуда прямо перед нами (завидую умению магов вот так телепортироваться!), он сложил руки на груди и хмуро посветил на нас карими глазами.
— Куда? — строго спросил он.
— Купаться, — ответила я. — Освежиться хочется.
— Пикси, летающие в коридорах, проводили бы вас в купальню. С любыми просьбами и пожеланиями следует обращаться к ним.
— Будем иметь в виду, — сказала я и прошла мимо мага.
— Стойте! Вам лучше не покидать дворец. Намерения короля относительно вас не ясны.
— Вот когда намерения станут ясны, тогда и придешь, — ответила я и подарила Падрайгу милую улыбку.
Скрипнув зубами, маг был вынужден отпустить нас. Но в спину Ириану все-таки бросил:
— Ты должен понимать, чем все может обернуться. Не делай глупостей.
Ириан повернулся к эльфу, у которого от недовольства раскраснелись острые ушки, и нарочито серьезно произнес:
— Не могу ничего обещать. Я научный объект госпожи друидессы. Если она велит совершить глупость, отказаться не посмею.
— Ловлю на слове, — сказала я.
Падрайг ничего больше не добавил и с хлопком исчез. Дианн усмехнулась, Ириан улыбнулся, а Скендер… Скендер не улыбался, потому что очень хорошо знает, что такое быть моим научным объектом!
До озера мы добрались с рассветом. Дианн купаться отказалась категорически и направилась домой, проверить, не испортились ли заготовки для зелий. Я отпустила каргу, сказав, что ей не обязательно возвращаться со мной во дворец: король четкого приказа держать всех нас при себе не давал, а покои, по сути, выделены для меня одной. Когда карга ушла, Скендер тоже выразил желание не возвращаться во дворец.
— Да, — легко согласилась я, — тебе тоже лучше не возвращаться.
Сидхе кивнул и пошел к тропке.
— Стой! Куда? Тебе обязательно надо вымыться.
— Я чист.
— Может, ты и чист, но купаться все равно будешь, — не терпящим возражений тоном сказала я.
— Зачем ты заставляешь меня купаться каждый день, Магари? — спросил Скендер тусклым голосом человека, который смирился с неизбежным.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Во имя науки! — гордо возвестила я.
— Проводишь над несчастным опыты? — осведомился Ириан, поглядывая на нас весело. Как только он может быть таким веселым после шокирующей заморозки… то есть аудиенции у короля?
— Не ерничай, а то и за тебя возьмусь!
— Я весь твой, — ответил рыжий и раскинул руки в стороны, демонстрируя полную покорность.
Я с подозрением посмотрела на мужчину. При короле он сегодня вел себя благородно, пытаясь обратить гнев его Снежности на себя одного. И раскаялся, наконец, в том, что заманил меня в холмы и обращался как с «человечишкой», а не человеком. Но такие быстрые перемены очень, очень подозрительны. Люди, бывает, меняются в один день в силу потрясений, но сидхе самой природой задуманы как нечто неизменно-бессмертное.
Веселье испарилось из глаз Ириана.
— Не веришь мне, — вздохнул он.
— С некоторых пор я дамочка весьма подозрительная. О, Сапфир, радость моя! — вскрикнула я, увидев, как из озера выбегает красавец-келпи. Секунда-другая, и вот он уже рядом, обнюхивает ладошки, тычется мордой в сумку.
— Прости-и-и, сегодня угощений не будет, — проговорила я извиняющимся тоном.
Разочарованный келпи громко фыркнул.
Я глянула на Ириана, чтобы увидеть тот же шок, что был написан на лице Скендера во время моей охоты на келпи, но рыжий почему-то совсем не проявил интереса к тому факту, что на водяном духе узда.
— Не удивлен? — раочарованно спросила я.
— Совершенно не удивлен. Ты на кого угодно способна накинуть узду.
— То ли еще будет, — вставил Скендер.
— Это не пророчество, надеюсь? — уточнил Ириан, и мне страстно захотелось дать ему по лбу. Это же надо было такое ляпнуть!
Я с тревогой взглянула на Скендера. Бедный сидхе весь напрягся, услышав страшное для себя слово «пророчество». Теперь, по меньшей мере, неделю будет скован и неразговорчив.
Ириан усмехнулся и, подойдя к провидцу, хлопнул его по плечу:
— Не принимай близко к сердцу. Всего лишь шутка.
Рука рыжего вдруг прямо на наших глазах иссохла, пальцы скрючились, а кожа покоричневела и покрылась пятнами. Ириан охнул, отскочил от Скендера и с ужасом уставился на иссохшую конечность. Конечность, порадовав нас цветом и фактурой, вернулась в нормальный вид.
— Всего лишь шутка, — пожал плечами Скендер.
Я чуть не прослезилась от радости. За все время, что я знаю этого хмурого прорицателя, он не пошутил ни разу, не улыбнулся по-настоящему, а тут такая шуточка! Беловолосый сидхе прошел мимо рыжеволосого, с крайне озабоченным видом изучающего свою руку, и встал передо мной.
— Мне идти в воду одетым или раздетым?
— Одетым! — ответил за меня Ириан, сразу забыв о руке.
— Раздетым! — велела я. — Тем сильнее будет эффект от купания в волшебной воде.
— Не хочу тебя смущать, Магари.
— И не смутишь, потому что в озеро зайдешь одетым, — заявил рыжий, встав между нами и грозно уставившись на Скендера. Ответного взгляда Скендера я увидеть не могла, но я уже научилась определять оттенки его настроения по бровям, губам и подбородку. Итак, рыжий смотрел грозно, а беленький вскинул подбородок. Ох, не нравится мне отрицательная химия между ними! Эдак еще один пожар вспыхнет!
— Не веди себя, как злобный старший брат, Ириан, — раздраженно сказала я.
— Я тебе не брат.
— Вот именно, ты мне никто!
— Я твой "научный объект".
— Номер два.
— Что? — сидхе отвлекся от грозного смотрения на Скендера и глянул на меня.
— Мой первый объект это Скендер. Ты номер второй. Так что не указывай первому номеру.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Очень ты наглая стала, Магари, — тихо и спокойно, но очень проникновенно произнес Ириан.
— Власть портит людей, — философски заключила я. — Смирись и остынь, огарочек.
— Огарочек? — повторил Ириан, и в глазах его вспыхнуло оранжево-золото-красное пламя, так что цвет его волос и глаз почти сравнялся. Сапфир, водяной фейри, на всякий случай отошел подальше от горячего во всех смыслах Ириана и тревожно заржал.