— Хотела бы я увидеть это, — честно ответила она.
— Что это, Меланте?
— Это мое понимание того, что мы можем умереть в любой момент. И это моя обязанность, как чародейки доиграть наилучший расклад до самого конца!
— Это то, что я для тебя? Очередной расклад, с которым ты имеешь дело?
Да, конечно.
— Знаешь, что я думаю? Я думаю, ты такой бука, потому что не увидел то, что так хотел. Обеспечь мне безопасность, и я покажу тебе все, что угодно. — Она шире развела бедра, открываясь для прикосновения.
Казалось, что он еле сдерживается, чтобы не застонать. Он поменял свое положение, видимо тесные штаны мешали кровообращению в определенных местах.
— Нет ли и у тебя личного вопроса ко мне? — спросила она.
— Ты говорила, что тебе снились чувственные сны обо мне. — Он прищурился. — Скажи, чародейка, в тех снах моя кожа была испещрена шрамами?
Он постоянно специально накручивает себя. Ненавидеть меня у него получается лучше всего.
Она избавилась бы также и от этого.
— Да, ты был покрыт шрамами. И я сверху донизу прошлась губами по каждому из них. Ты был очень чувствителен, но ты и твое большое дрожащее тело жаждали больше.
Нахмурившись, он посмотрел на нее.
— Ты не… ты не врешь.
— Нет.
Огрубевшим голосом он ответил ей:
— Я считал, что непостоянные Чародеи сочли бы мои отметки отвратительными.
— Тронос, между нами есть проблемы… боги, я знаю это… но отсутствие физической привлекательности не одна из них. — Прискорбная правда.
Надежда в его глазах, чуть не лишила Ланте решимости осуществить свой план.
— Думаю, ты заметил, какое сильное между нами сексуальное влечение? — спросила она.
— Я думал, что это всего лишь ощущение близости моей пары, — признался он. — Значит, ты тоже это чувствуешь. — Он нахмурился. — Тогда почему ты сказала, что я тебя не привлекаю?
— Я сказала, что чувствую физическое влечение. Но мне очень сложно желать мужчину, постоянно оскорбляющего меня и причиняющего мне боль.
Вместо того чтобы сказать ей в ответ какую-нибудь колкость, он спросил:
— И сколько было тех, к кому ты испытывала подобное влечение?
И снова по новой.
— Сколько мужчин у тебя было, Меланте? — тихо спросил он, словно внутренне готовясь к ее ответу.
— Ты никогда не вытянешь из меня ответ на этот вопрос.
— Значит, их было очень много.
— Я кое-что большее, чем просто цифры, — отметила она. — Кроме того, тебя не столько волнует количество, сколько факт того, что я спала с другими мужчинами после того, как мы встретились, а ты не мог переспать с таким же числом женщин! — Прикуси ты свой язык!
— Почему же ты с кем-нибудь не остепенилась? Мне известно, что некоторые Чародеи создают крепкие семьи на всю жизнь.
— Ты бы предпочел найти меня, по уши влюбленной в другого мужчину, счастливую, с десятком малышей в придачу? Потому что это сделало бы меня добродетельной? Ты бы похитил порядочную женщину для утоления своих эгоистичных потребностей? Ты бы забрал ее от любящего мужа и детей?
Он что-то разочарованно пробурчал.
— Если бы мы поменялись полами, каждый бы ожидал, что я буду иметь любовниц. Это бы даже приветствовалось. Тебя бы почитали за твою девственность. Но если бы я была мужчиной-демоном, как ты, я бы переспала с тысячами любовниц в поисках своей пары. Знаешь ли, — она изобразила в воздухе кавычки, — проверяя.
Именно так демоны это называли: когда с помощью секса проверяли, сможет ли женщина сломать их печать. Хотя демон чаще всего чует запах женщины и понимает, она ли его пара, единственной возможностью убедиться в этом на сто процентов остается только сношение.
Обнажив клыки, Тронос проскрежетал:
— Сколько демонов проверили тебя?
— Я не спала ни с одним. — Он открыл рот, без сомнения, собираясь обозвать это «неправдой», поэтому она пояснила: — Как и Врекенеры, Чародеи несправедливо считают демонов дикарями. Я и сама так считала, пока Сабина не влюбилась в Ридстрома. К тому времени, как я поняла, что демоны могут быть дико привлекательны, меня ограничивал годовой целибат.
— Ты считаешь демонов дико привлекательными? Мне казалось, тебя привлекает более лощеный и ловкий тип лжецов.
Прямо сейчас её привлекает мужчина ростом под-два-метра, кипящий от сдерживаемой похоти и невостребованной чувственности.
— Хмм, Физически мне нравится…
— Оседлай меня, — перебил он.
Она изумленно выгнула бровь.
— Мне понадобятся руки.
Не задавая лишних вопросов, она обвила ногами его талию, а руками шею. Он вцепился в поверхность горы, и тут же тропинка, по которой они шли, пошла трещинами, снова растревожив драконов.
Глава 22
За раскрошившимися камнями показалось отверстие. Тоннель не более полутора метров в высоту.
Несмотря на свою клаустрофобию, Тронос схватил Меланте одной рукой, затем свесил ноги и резко качнулся вперед, стараясь как можно дальше протиснуться внутрь. Его рога уперлись в низкий потолок, зубчатая скала обдирала кончики крыльев.
— Как ты себя чувствуешь в таком тесном месте? — спросила она.
— Не лучшие условия для меня.
Ему показалось, что она проворчала:
— Образно говоря, как на раскачивающихся деревьях. — Намек на ту ночь на острове Ордена.
Он вздрогнул, вспомнив, как себя вел. Но тогда он верил, что она другая…
Дракон пропихнул морду в проход, его дыхание взметнуло песок вверх, затрудняя видимость. Фактически они оказались загнаны в ловушку.
Выбора нет, только вперед! Из другого отверстия внутрь проникал красный свет; Тронос поспешил в том направлении, опасаясь, что зверюга снова извергнет огонь.
Дракон потянулся внутрь, лапами разрушая глыбы. Тронос укрыл Меланте крыльями, когда с потолка посыпались камни и песок. Вокруг ног Троноса образовалась насыпь, как из перевернутых вверх дном песочных часов.
Его угрожала захлестнуть паника, но он сопротивлялся ей. Они должны выбраться отсюда прежде чем тоннель обрушится, похоронив их здесь заживо. Тронос с трудом упорно пробирался вперед; казалось, что его глотка так же засорена, как все вокруг.
Чем глубже внутрь они пробирались, тем горячее становился воздух вокруг. Красный свет становился ярче, по мере их приближения. Когда Тронос, наконец-то, добрался до арочного проема, он увидел еще одну пещеру побольше, заполненную пузырящейся лавой. Которую разделяла единственная тропа, ведущая, казалось, прямиком в ад.