По телу Данте пробежала дрожь. В течение многих столетий Данте вступал в интимные отношения с себе подобными — вампирами и демонами. Иступленный, ни к чему не обязывающий секс давал ему разрядку, спасая от полного отчаяния. Близость со смертными женщинами всегда приносила дополнительные ненужные сложности.
Только теперь Данте понял, как много он потерял, не желая встречаться со смертными женщинами. Его сводили с ума нежные прикосновения, аромат человеческой кожи, любовная прелюдия, заставлявшая трепетать все тело.
Как будто прочитав его мысли, Эбби наклонилась и прижала губы к его сильной груди. Затем она припала к соску Данте, а ее ладони в это время гладили его плоский мускулистый живот.
— Черт подери… — простонал Данте, когда она взяла в руку его восставший член.
— Ты думал, что один владеешь искусством любви, дорогой? — промурлыкала она, водя рукой по его члену сверху вниз.
Данте испытывал от этой ласки настоящее блаженство. Он чувствовал, что вот-вот кончит, но не мог допустить этого прежде, чем доставит удовольствие своей партнерше.
Стиснув зубы, он глубже погрузил пальцы в лоно Эбби. Данте прибег к накопленному в течение нескольких столетий опыту, чтобы привести Эбби в экстаз. И громкий стон наслаждения, вырвавшийся наконец из ее груди, был для него заслуженной наградой.
— Не сдерживай себя, кончай, Эбби, — прошептал он.
Ее дыхание стало прерывистым.
— Данте…
— Давай же, давай, любовь моя, — подгонял он ее, продолжая поигрывать ее клитором и указательным пальцем имитировать половой акт.
Судя по выражению ее лица, оргазм был уже близок. Однако в последний момент Эбби вдруг застыла, и на ее губах заиграла лукавая улыбка.
— Что такое? — спросил Данте.
Улыбка стала шире, и Эбби вдруг потянула Данте на себя, откинувшись на борт ванны. Данте оказался сверху. Широко раздвинув ноги, Эбби обвила ими талию Данте и обхватила ладонями его лицо.
— Ты это начал, Данте, тебе и заканчивать, — весело сказала она.
Данте засмеялся. Пожалуй, она действительно предложила лучший выход из ситуации. Во всяком случае, они оба получат удовольствие.
И Данте с наслаждением вошел в ее горячее влажное лоно. Эбби с готовностью приняла его и стала ритмично двигать бедрами, устремляясь навстречу каждому толчку.
Если бы Данте уже не был мертв, Эбби убила бы его своею неистовой страстью. Разве способен живой человек вынести такое блаженство? Слава Богу, Данте был вампиром, а не простым смертным. И поэтому он намеревался в течение этого долгого дня еще не раз вступить в близость.
Эбби нежилась в объятиях Данте на огромной кровати в доме Вайпера.
Она испытывала приятную истому. Такое состояние бывает после хорошего секса.
Однако к этим чудесным ощущениям примешивалось еще и чувство необъяснимого страха.
Эбби с легким трепетом погладила Данте по плечу, на котором остались глубокие царапины от ее ногтей. Кожа Данте была красной после горячей ванны.
Эбби и раньше во время близости с мужчинами испытывала нечто похожее на оргазм. Хотя разве можно было назвать мужчинами тех сопляков, с которыми она встречалась до Данте? Радость, которую ей дарил вампир, была безмерной, ни с чем не сравнимой. Это был умопомрачительный экстаз.
Но ее пугала собственная иступленная реакция на его ласки. Достаточно было одного прикосновения Данте, чтобы Эбби вспыхнула как спичка. Это казалось ей странным, противоестественным.
Почувствовав на себе испытующий взгляд Данте, Эбби подняла голову.
— Прости, — пробормотала она.
Данте удивленно приподнял брови:
— За что?
Эбби поморщилась:
— Я тебя едва не сварила в горячей воде, как лобстера.
Улыбка тронула губы Данте, и он нежно привлек Эбби к себе.
По телу Эбби тут же пробежала сладкая дрожь. Она уже знала, что вампиры ненасытны в сексе. Впрочем, это ничуть не пугало ее, напротив, радовало.
— Я очень счастливый лобстер, поверь мне, — промолвил он.
Эбби закусила нижнюю губу.
— Я ненавижу себя за излишний пыл, — сказала она.
Данте погладил ее по щеке, на которой выступил румянец.
— Ты ни в чем не виновата, Эбби. В тебе заключена огромная сила, которую трудно контролировать. Она еще не раз даст о себе знать. Некоторые ее проявления приятны, некоторые — нет.
Эбби вспыхнула до корней волос. Ее ненасытная чувственность была, оказывается, связана с Фениксом. Какие еще сюрпризы и открытия ждали ее в ближайшем будущем?
— Я рад, что ты с юмором смотришь на сложившуюся ситуацию, — продолжал Данте. В его серебристых глазах вспыхнули веселые искорки. — Поверь, любовь моя, ты можешь плакать или смеяться, это все равно ничего не изменит.
— Тебе легко говорить. Ты не знаешь, что чувствует человек, которому кажется, что ему подменили тело…
Данте усмехнулся.
— Я это слишком хорошо знаю, — промолвил он.
Эбби вздохнула.
— Если уж тебе подменяют тело, то хорошо бы при этом оставить инструкцию по его эксплуатации, — пробормотала она. — Я ведь нечаянно могу убить себя или, не желая того, причинить вред окружающим.
Данте намотал на палец прядь золотистых волос Эбби.
— Возможно, высшее существо полагает, что тебе известны законы и правила поведения в новых обстоятельствах.
— Высшее существо?
— Феникс почитается как божество теми, кто сражается с Князем Тьмы.
Значит, теперь Эбби тоже своего рода божество? Эта мысль поразила ее.
— Значит, ты тоже должен бить поклоны и молиться на меня?
Данте засмеялся. В его серебристых глазах снова вспыхнули веселые искорки.
— Я не сражаюсь с Князем Тьмы, любовь моя. Ноя не прочь поклоняться тебе.
Эбби не стала возражать. Поклонение Данте было ей по душе.
— Данте… — прошептала она.
— Да?
— Я не хочу причинять тебе боль.
Данте бросил на Эбби удивленный взгляд, и у нее затрепетало сердце. Вампир был очень красив в эту минуту. Эбби хотелось смотреть на него целую вечность.
— Ты не можешь причинить мне боли, Эбби, — сказал Данте.
— Откуда ты знаешь? Когда я… — Эбби вдруг осеклась и после небольшой паузы смущенно продолжила: — Когда мы вместе, силы бьют из меня ключом.
Данте улыбнулся, видя, что она смущена. И это после трехчасового секса! Судя по всему, Эбби не могла заставить себя произнести вслух слово «оргазм».
— Ничего, я готов пойти на риск, — заявил Данте.
— Это не шутки, Данте!
Он прищурился и внимательно взглянул на нее:
— В чем дело, Эбби?
— Тебе грозит реальная опасность.