Читать интересную книгу Эпоха великих открытий. I период: до середины XVI века - Иосиф Магидович

Эскиз карты части Южной Америки (Ж. Фрейре, 1546 г.)

Адмирал обогнул мыс Одиннадцати тысяч дев (Кабо-Вирхенес), а затем выслал вперёд два корабля, чтобы выяснить, существует ли на западе выход в открытое море. Ночью поднялся шторм, длившийся два дня. Посланным судам грозила гибель, но в самый тяжёлый момент они заметили узкий пролив, устремились туда и оказались в сравнительно широкой бухте; по ней они продолжали путь и увидели другой пролив, за которым открылась новая, более широкая бухта. Тогда капитаны Мишкита и Серрано решили вернуться и доложить Магеллану, что, видимо, нашли проход, ведущий в Южное море. «…Мы увидели эти два корабля, идущие… на всех парусах с развевающимися по ветру флагами. Подойдя к нам ближе… они стали стрелять из орудий и шумно приветствовать нас».

Магелланов пролив

Однако до выхода в Южное море было ещё далеко: Магеллан шёл несколько дней на юг через узкие проливы, пока не увидел два канала у острова Досон: один – на юго-восток, другой – на юго-запад. Он послал «Сан-Антонио» и «Консепсьон» на юго-восток, а на юго-запад – лодку. Моряки вернулись «через три дня с известием, что видели мыс и открытое море». Адмирал прослезился от радости и назвал этот мыс Желанным. При описании прохода судов через пролив Пигафетта дал первую характеристику ламы: «…её голова и уши как у мула, спина и тело как у верблюда, ноги оленя и хвост лошади». «Тринидад» и «Виктория» вошли в юго-западный канал, простояли там на якоре в ожидании четыре дня и вернулись назад для соединения с двумя другими кораблями, но там был только «Консепсьон»: на юго-востоке он зашёл в тупик – в бухту Инутиль (ныне Баия-Инутиль) – и повернул обратно. «Сан-Антонио» попал в другой тупик; на обратном пути, не застав на месте флотилию, офицеры ранили и заковали в кандалы Мишкиту и в мае 1521 г. вернулись в Испанию. Дезертиры обвинили Магеллана в измене, чтобы оправдать себя, и им поверили: Мишкита был арестован, семья Магеллана лишена казённого пособия. Жена его с двумя детьми вскоре умерли в нищете. Но адмирал не знал, при каких обстоятельствах исчез «Сан-Антонио»; он полагал, что корабль погиб, так как Мишкита был его испытанным другом. Следуя вдоль северного берега сильно сузившегося Патагонского пролива (так назвал его Магеллан), он обогнул самую южную точку Южно-Американского континента – мыс Фроуард (на полуострове Брансуик, 53°54′ ю. ш.) и ещё пять дней (23–28 ноября) вёл три корабля на северо-запад будто по дну горного ущелья. Высокие горы (южное окончание Патагонской Кордильеры) и голые берега казались безлюдными, но на юге днём были видны дымки, а по ночам – огни костров. И Магеллан окрестил эту южную землю, размеров которой он не знал, Земля огня (Тьерра-дель-Фуэго) [107] . На наших картах она неточно именуется Огненной Землёй. Через 38 дней, после того как Магеллан нашёл атлантический вход в пролив, действительно соединяющий два океана, он прошёл мыс Желанный (теперь Пилар) у тихоокеанского выхода из Магелланова пролива (575 км).

Магелланов пролив (эскиз карты А. Пигафетты; на оригинале север находится внизу)

Первый переход через Тихий океан

Итак, Магеллан вышел 28 ноября 1520 г. из пролива в открытый океан и повёл оставшиеся три корабля на север, стараясь поскорее покинуть холодные высокие широты и держась примерно в 100 км от скалистого побережья. 1 декабря он прошёл близ полуострова Тайтао (у 47° ю. ш.), а затем суда удалились от материка – 5 декабря максимальное расстояние составило 300 км. 12–15 декабря адмирал вновь довольно близко подошёл к берегу у 40° и 38°30′ ю. ш., т. е. не менее чем в трёх точках видел высокие горы – Патагонскую Кордильеру и южную часть Главной Кордильеры. От острова Моча (38°30′ ю. ш.) суда повернули на северо-запад, а 21 декабря, находясь у 30° ю. ш. и 80° з. д., – на запад – северо-запад. Нельзя, конечно, говорить, что во время 15-дневного плавания на север от пролива Магеллан открыл побережье Южной Америки на протяжении 1500 км, но он по крайней мере доказал, что в диапазоне широт от 53°15′ до 38°30′ ю. ш. западный берег материка имеет почти меридиональное направление.

«…Мы… погрузились в просторы Тихого моря», – записал в дневнике Пигафетта. «Три месяца и двадцать дней мы были совершенно лишены свежей пищи. Мы питались сухарями, но то уже не были сухари, а сухарная пыль, смешанная с червями… Она сильно воняла крысиной мочой. Мы пили жёлтую воду, которая гнила уже много дней. Мы ели также воловьи кожи, покрывающие реи… Мы вымачивали их в морской воде в продолжение четырёх-пяти дней, после чего клали на несколько минут на горячие уголья и съедали. Мы часто питались древесными опилками. Крысы продавались по полдуката за штуку, но и за такую цену их невозможно было достать» (Пигафетта). Почти все болели цингой; 19 человек умерло, в том числе бразилец и патагонский «гигант». К счастью, погода была всё время хорошая: потому-то Магеллан и назвал океан Тихим.

Вероятно, именно во время перехода через океан в Южном полушарии спутники Магеллана обратили внимание на две звёздные системы, получившие позднее название Большого и Малого Магеллановых облаков. «Южный полюс не такой звёздный, как северный [писал Пигафетта]. Здесь видны скопления массы небольших звёзд, напоминающие тучи пыли. Между ними расстояние незначительное, и они несколько тусклые. Среди них находятся две крупные, но не очень яркие звёзды, двигающиеся очень медленно». Он имел в виду две звезды околополярного созвездия Гидры. Испанцы обнаружили также «пять необычайно ярко сверкающих звёзд, расположенных крестом…» – созвездие Крест, или Южный Крест.

К середине января 1521 г. более трети моряков флотилии сильно ослабели и передвигались с помощью палок. На каждой каравелле лишь горстка людей могла выполнять обычную матросскую работу. 20 января адмирал, взбешённый тем, что карты не соответствовали действительности, вышвырнул их за борт. Пересекая Тихий океан, флотилия Магеллана прошла не менее 17 тыс. км, из них большую часть в водах Южной Полинезии и Микронезии, где разбросано бесчисленное множество маленьких клочков суши. Поразительно, что при этом моряки встретили за всё время лишь «два пустынных островка, на которых нашли одних только птиц да деревья». По записям Альбо, первый (Сан-Пабло), открытый 25 января 1521 г., находится на 16°15′, а второй (Тивуронес, т. е. «Акулы», 4 февраля) – на 10°40′ ю. ш.

Магеллан и Альбо очень точно для того времени определяли широту, но так как о правильном исчислении долготы в XVI в. не приходится говорить, то нельзя уверенно отождествить их с какими-нибудь островами на наших картах [108] . На этом отрезке Магеллан выполнил первое измерение морских глубин, которое может быть классифицировано как «научное». Достать дно с помощью шести связанных линей в несколько сотен морских саженей он не смог и пришёл к выводу, что обнаружил самую глубокую часть океана. На острове Сан-Пабло испанцы провели три дня и несколько восстановили силы, питаясь рыбой, крабами и яйцами черепах и птиц. Воды, правда, было маловато, но на третий день прошёл дождь, и моряки набрали несколько сотен литров про запас. Суда покинули атолл 28 января, а уже через две недели вновь началась охота на крыс, снова вода выдавалась буквально по глотку в день.

Историки недоумевают, почему Магеллан пересёк экватор и зашёл за 10° с. ш. – он же знал, что Молукки находятся у экватора. Но ведь именно там располагалось Южное море, уже известное испанцам. Возможно, Магеллан хотел убедиться, действительно ли оно является частью открытого им океана. 6 марта 1521 г. на западе наконец появились два обитаемых острова (Гуам и Рота, самые южные из группы Марианских). Десятки лодок с балансирами вышли навстречу чужеземцам. Они плыли с помощью треугольных латинских парусов, сшитых из пальмовых листьев. У Гуама (13°30′ с. ш.) жители – смуглые, хорошо сложённые люди, голые [109] , но в небольших шляпах из пальмовых листьев – взобрались на корабль и хватали всё, что им попадалось на глаза, вследствие чего эта группа названа была Разбойничьими островами (Ладронес).

После того как островитяне похитили лодку, привязанную за кормой, раздражённый Магеллан высадился на берег с отрядом, сжёг несколько десятков хижин и лодок, убил семь человек и вернул пропажу. «Когда кто-нибудь из туземцев бывал ранен стрелами из наших арбалетов, которые пронзали его насквозь, он раскачивал конец стрелы во все стороны, вытаскивал его, рассматривал с великим изумлением и так умирал…» 15 марта 1521 г., пройдя на запад ещё около 2 тыс. км, моряки увидели встающие из моря горы – это был остров Самар восточно-азиатской группы, позднее названной Филиппинами. Магеллан тщетно искал место для якорной стоянки – скалистый берег не представил ни единого шанса. Суда продвинулись немного на юг, к островку Сиаргао близ южной оконечности Самара (у 10°45′ с. ш.) и там провели ночь.