Читать интересную книгу Уникумы Вселенной - Юрий Иванович

Александр Константинович с подозрением прищурил глаза:

– Ну, если ты серьезно…

– Совершенно серьезно! – подтвердил Пузин.

– Тогда я буду даже очень рад!

И они тут же, не откладывая дела в долгий ящик, договорились о связи, условных сигналах и соответствующих действиях Карла Пузина в каждой ситуации. Решили также вопросы сотрудничества с отцом Ларисы, который в любой момент ждал сигнала и был готов прийти на помощь всеми имеющимися у него средствами. Вся эта система поддержки должна была включиться в случае нахождения чего-нибудь важного. А пока…

А пока Броди устало рассматривал наскоро оборудованный лагерь в быстро наступающих сумерках.

– Через пять минут все к столу! – раздался звонкий голос Ларисы. – И если хотите видеть то, что едите, включите наконец свет!

– Да мы по запаху все оприходуем! – крикнул один из водителей и защелкал зубами. Послышались смешки, а потом чей-то голос: «Да будет свет!» Заработал движок генератора, и везде загорелись, отгоняя наступающую темноту, яркие лампочки. Все восемь мужчин потянулись в самую большую палатку, оборудованную под кают-компанию. Лариса, как заправский шеф-повар, встречала каждого полной миской аппетитно пахнущего супа, в то же время успевая помешивать разогревающиеся на больших сковородках вторые блюда. Поправляя время от времени волосы, выбивающиеся из-под белой косынки, она с довольной улыбкой выслушивала лестные отзывы о своем кулинарном искусстве. И Броди, глядя на нее с гордостью и любовью, почувствовал себя легко и свободно, будто вокруг не безжизненная бескрайняя пустыня, а обыкновенный харьковский лесок возле речки, куда они с компанией выехали на двухдневный пикничок с рыбалкой.

А ведь еще два месяца назад, в первый день после их приезда в Париж, он даже не подозревал, что Лариса умеет так прекрасно готовить. Дней десять, предваряющий их вылет во Францию, они провели в непрекращающейся беготне оформления виз, покупки билетов и в прочих организационных проблемах. В результате питались чуть ли не на ходу, в первых попавшихся заведениях, из которых доносился более или менее приятный запах пищи.

Как следует они поели только в компании с Гоянюком. Ошарашенный в первые часы их знакомства известием о том, что Лара – миллионерша, Броди так и не сообразил, как так получилось, что она в первый же вечер, а вернее, уже почти под утро, осталась спать у него дома. Весь следующий день они предавались прелестям любовных утех. Не поднимали телефонную трубку, не реагировали на звонки и стуки в калитку и даже в дверь. Но когда под вечер под окном раздались угрожающие выкрики Дмитрия Гоянюка, что он сейчас залезет к ним в окно, и последовавшие за этим скрип и грохот обломавшейся водосточной трубы, они решили сдаться.

– Пойдем, подберем Чайника, – смирившимся голосом сказал Александр, выглядывая из окна, – пока он не нашел лестницу за сараем!

И только в этот момент они сообразили, что их терзает жуткий голод. Ужинали опять в ресторане, правда, уже в другом. Спали опять вдвоем, но уже в каком-то отеле. А под утро единодушно решили больше не предаваться излишней праздности и чревоугодию. Лариса, в подробностях ознакомленная со всеми планами Александра, вполне резонно предложила провести медовый месяц во Франции, совместив его с организацией предстоящей археологической экспедиции, веско аргументируя это близостью материальных средств, помощью живущего там отца и более простой процедурой получения различных разрешений от государства.

Встречавший их в аэропорту Орли Ярослав Ершко был так рад прилету дочери, что совершенно прослушал сам момент представления будущего зятя:

– Папа! Это Александр Константинович Броди, известный всему миру археолог. На его трудах я изучала институтскую программу, а совсем недавно мы познакомились.

Тут отец в приливе нежности схватил свою дочурку на руки и попытался подбросить, как ребенка, в связи с чем ее последние слова не достигли его сознания:

– И мы скоро собираемся пожениться!

– Как здорово, что ты уже здесь! Вперед, за мной! Извините, как вас по отчеству? Александр Константинович? Прекрасно! Машина ждет! – И первым, схватив часть сумок, заторопился к выходу. На ходу что-то расспрашивая и тут же, не дожидаясь ответа, пытаясь рассказать о чем-то сам, он усадил их в машину и очень скоро остановился возле первого попавшегося супермаркета.

– Дочурка, умоляю! Накорми меня сегодня чем-нибудь вкусненьким!

– Постараюсь! А ты так соскучился по моей стряпне?

– Безумно! Ты даже не представляешь, как долго я об этом мечтал!

Вот тут-то Александр, впервые услыхавший, что Лариса прекрасно готовит, искренне удивился:

– А я и не знал!

На что Лара поучающе заметила, обращаясь к отцу:

– Вот видишь, папа, каковы современные мужчины?! Собирается жениться и даже не поинтересовался: умеет ли его будущая супруга готовить!

Ее отец при этих словах как-то весь сник, потух, как перегоревшая лампочка. Долго смотрел сквозь Броди куда-то вдаль, а потом, схватившись за голову, промямлил:

– А я нашел тебе такие прекрасные кандидатуры! – и, уже выходя из машины, рассеянно добавил: – Вы меня подождете? Я только на минутку, куплю свежего мяса.

– А что, здесь бывает несвежее? – крикнула Лариса вслед удаляющемуся папуле.

– Он так на меня смотрел… Наверно, убьет! – высказался Броди, поеживаясь на заднем сиденье.

– За что? За то, что ты меня любишь? – Она даже всплеснула руками. – Мой папка не такой, и ты зря о нем так плохо думаешь. Сам увидишь, когда вернется из магазина, то уже снова будет радостным и приветливым.

Но даже любимые дочери иногда ошибаются. Ее отец вернулся в машину жутко разгневанный, со злостью швырнул сумку на заднее сиденье рядом с Броди и весь оставшийся до дома путь проделал молча. Лишь яростно вздувались желваки на его скулах да свирепо сверкали глаза в зеркальце заднего вида, когда Лариса пыталась несколько раз затеять непринужденную болтовню. Александр со вздохом приготовился к самому худшему, уже не надеясь на нормальные отношения с предполагаемым тестем.

Но уже часов через пять они не чаяли души друг в друге. Объедаясь роскошно приготовленными зразами с грибами в сметанном соусе и сваренными на пару гамбовцами, они напоминали старых друзей-товарищей, встретившихся после долгой разлуки. Похрустывая соленым огурчиком из банки, что Лариса с Александром захватили с Украины, Ярослав Карпович с сожалением констатировал:

– Чудо! Здесь такие не отыщешь! И не получаются! Даже у наших людей, по нашим рецептам.

– Может, климат для огурцов не тот? – спросил Броди, в надцатый раз разливая водку по рюмкам.

– Да кто его знает? Просто бывают такие блюда, которых вкуснее, чем на родине, не найдешь нигде.

– А мне вот не повезло! – Александр с намеком посмотрел на Ларису. – Таких прекрасных зраз мне на родине попробовать не довелось.

– Смею заверить, – похвасталась девушка, – ты еще очень много чего не пробовал.

В последующие дни, когда появлялась малейшая возможность, она старалась, готовила для них действительно изумительные блюда, так что Броди приходил в восторг от одних только запахов. И даже стал жаловаться на наметившуюся полноту и просыпающуюся лень.

– Теперь меня весь день волнуют только два вопроса, – рассказывал он за воскресным столом нескольким приятелям, посетившим их с визитом. – Что будет вкусненького на обед и что новенького я попробую на ужин? А если такое же питание будет в пустыне? Я ж совершенно не смогу работать!

На что Лариса, чье участие в экспедиции было оговорено давно и окончательно, со смехом отвечала:

– В полевых условиях ты быстро станешь стройным как кипарис. И не забывай: я еду с тобой как археолог, а не как повар. Ну разве что могу помочь на кухне или поруководить от безделья, да и то в случае крайней необходимости.

Сейчас не было этой крайней необходимости, но при устройстве лагеря все мужчины были заняты явно не женской работой, в том числе и один из практикантов, в обязанности которого входило приготовление пищи. И Лариса, хозяйничая на кухне, совершенно не чувствовала себя обиженной выполнением чужих функций. Неожиданно в голову Александру Константиновичу пришла мысль, от которой ему стало даже страшно: «А если бы она не пришла ко мне на массаж?! Ведь я никогда бы не стал счастливым! И не знаю, когда бы я сюда добрался».

Глава 16

Город

Абелия была неимоверно зла. Такой злой она себя еще не помнила. К этому примешивалась еще и жуткая непроходящая досада, вызываемая воспоминаниями о вчерашнем дне. С самого утра она только и сдерживалась, чтобы кому-нибудь не нахамить и не вспылить при малейших расхождениях в высказываниях с ее мнением. Даже директор школы, когда она с ним прощалась, заметил ее взвинченное состояние и попытался успокоить:

– Вижу, Абелия, как вам тяжело с нами расставаться, но что поделаешь? Экспедиция пролетит незаметно, и после ее окончания мы будем ждать вас с распростертыми объятиями.