страх, я просеменила к столу. Комната, в которой жил Морган, просто поражала своим аскетизмом. Мебели тут было даже меньше, чем в моей. Казалось, здесь разместилось минимум удобств, и то только потому, чтобы человек просто не умер. Минимальный комфорт: кровать, уборная, душ и шкаф с личными вещами. Вот и все… остальное предназначалось для работы, от гало-панелей до рабочего стола — создавалось ощущение, что Морган живёт, чтобы работать, а не жить по-настоящему… Какой ужас… для чего тогда вообще жить, если не радоваться маленьким мелочам? В свою комнату я натащила много чего, что поднимало мне настроение: от набора брошек, которые выписала с Земли до набора шоколадных конфет, которые периодически таскала, радуясь новому дню.
А здесь… будто голая стальная пещера, неуютная, не вызывающая ничего, кроме опасений. Бррр…
Я подошла к столу, заняв место в кресле напротив Моргана, нас разделял только стол с алкоголем.
— Здесь… мило, — соврала я.
— У нас глубинная связь, — усмехнулся Морган, а меня обдало его скверным настроением, — Можешь оставить любезности для кого-то другого. Здесь паршиво. Я и сам это знаю.
— Если знаешь, если тебе здесь не комфортно, зачем не изменишь все? — спросила я его открыто.
— Потому что привык жить так, а поменять что-то не было повода. Будем обсуждать интерьеры?
— Нет, конечно… я пришла насчёт графика…
— К черту график.
Я туго сглотнула.
— Хочешь обсудить что-то другое?
— Да.
Мне под нос полетела черная папка с длинной фиолетовой полосой, поверх нее — ещё одна, а потом ещё, пока не набралось ровно пять.
— Что это?
— Открой, посмотри, и не задавай глупых вопросов.
— Это очень грубо, Морган.
— Прости, пироженка, настроение совсем отвратное.
Повертев в руках первую папку, я ее открыла. Внутри было личное дело некой Оливии Герот. Я знала эту девушку, все телепаты в той или иной степени знакомы друг с другом. Нам довелось однажды работать вместе, и у нас сложилось отличное взаимопонимание. Если не принимать во внимание ее излишнюю сентиментальность, мы с ней были в чем-то даже похожи.
Похожи… внутри закралось какое-то странное чувство настороженности.
Оливия Герот. 27 лет, шатенка, рост 163 сантиметра, профессиональные навыки высокие. А дальше шли параметры, которые вызвали у меня большие вопросы. Про профессионализм больше не было сказано ни слова. Дальше описывались психологические и ментальные нюансы личности. С такими тонкими особенностями, что бросало в дрожь. Здесь был даже такой пункт, как коэффициент Тароля: соотношение эмпатии к телепатическим способностям и его влияние на общий характер личности — у Оливии он был 76.
«Высокое эмпатическое влияние, несовместимое с необходимым результатом», — прочитала я вывод только по одному этому параметру. Это означало, что Оливия не имела должной твердости характера и была очень ведома. Дальше шло множество других параметров… что происходит?
— Ничего не понимаю, — обескураженно сказала я. — Это совсем не похоже на рабочее досье.
— Вот и я так думаю, — Морган втянул в себя дым, выдохнув густое белесое облачко, — Продолжай, а потом я у тебя кое-что спрошу.
Я посмотрела дела всех девушек, которые побывали у Моргана в коллегах. Все они были до странного похожи, только некоторые параметры скакали туда-сюда. Лишь самая первая отличалась от остальных — обычный телепат, без каких-либо изысков.
— Первая улетела через два дня, — усмехнулся Морган, — А вместо нее прилетел Вердан Войлок. Его папки здесь нет.
— А после той, первой телепатки, сразу когда Вердан улетел на орбиту, начали прилетать совсем другие, с иными параметрами? Но все чем-то похожие друг на друга…
— Думаю, мы идём правильным путем. Все так и есть, — пьяно кивнул Морган, — А теперь погляди на мелкие буквы внизу.
Я взглянула: тестировщик — Вердан Войлок, скан-специалист высшего разряда.
Вердан…
— Знаешь его? — спросил меня Морган, — По глазам вижу — знаешь.
— Знаю… — поджала губы, — Одно время мы очень хорошо дружили, пока жизнь и работа нас не развела. Он… как бы это сказать…
— Трахнутый на всю голову.
— Способный, — поправила я Моргана, — Если не сказать гений. Сумасшедший гений… работает в экологической инстанции «Мосакт» — слышал о такой?
— Ещё бы не слышать, — Морган затушил сигарету, — Все нервы выела со своей Омегой. Это она замутила эту канитель со спасением планеты.
— «Мосакт» очень влиятельная, и Вердан работает на нее. Но не потому, что там много платят…
— А потому что он упоротый ублюдок, — выплюнул Морган и выпил залпом стакан виски, — Взгляни последнюю папку. Она про тебя.
Алисия Годива, 26 лет. Профессиональные навыки на высшем уровне… и так далее, и так далее…
Внешность: цвет волос — блонд, рост: 165 сантиметров, вес…
Причем тут это? Зачем Конфедерации моя внешность?
А дальше я увидела вывод: внешность соответствует вкусовым предпочтениям исследуемого объекта… и пропись: объект — Морган Ортейл.
Что?!
Дальше шло бесчисленное количество психологический, ментальных и поведенческих параметров, от которых кровь стыла в жилах. В этой папке меня просто препарировали сверху донизу, ни оставив ничего, что могло бы скрыться от посторонних глаз. Я чувствовала себя буквально раздетой.
Схватив папку Моргана, я увидела то же самое. Вердан Войлок полностью расписал личность Моргана и сделал ее анализ, будто он был для него открытой книгой… а ведь Морган — стена, которую никому не проломить!
Но у Вердана Войлока получилось. Я знаю, что он способен на такое — этот человек действительно был гением от телепатов. И равных ему не было.
— Вывод уже прочитала? — спросил меня Морган.
Взгляд скользнул вниз — до строчки «терминальные выводы». А приговор был один — Алисия Годива и Морган Ортейл — совместимость 97 %, в то время как остальные кандидатки не набирали даже половины от этого…
Я шумно выдохнула, ошеломленно закрыв рот ладонью.
— Впечатляет, правда? — усмехнулся Морган, — Этот ублюдок сделал все, чтобы я тебя трахнул.
— Но я не понимаю… просто не понимаю… зачем?
— А ты это у него сама спроси.
— Не могу в это поверить…
— Паршивое настроение, паршивое состояние, — Морган размял шею, будто она у него затекла. — Весь день ломает. Ничего не замечаешь, пироженка?
Как же тут не заметить? Целый день у меня кружилась голова и ломило мышцы, какое-то время даже тошнило. Но как только я собралась к Моргану обсуждать график, все тут же прошло. Войдя в комнату, я уже чувствовала себя гораздо лучше. Потому что Морган был здесь — рядом со мной, и наши вихри соединялись, глубинная связь делала нас единым целым, и мы больше не страдали вдали друг от друга…
С каждым днём это чувствовалось все острее и я знала, что это только начало. Что же