было бы «иначе», – едко фыркнул Райс и растянул на ладони плетение «Истинной сути». – Так вы уверяете, что не брали книгу в храме Либтоуна?
– Сказал же: нет! – мышцы на лице Вейрона заиграли, задергались, собираясь в гримасу отвращения.
Избалованный мальчишка! Выкормленный всеми, кто пестовал его «уникальный, великий дар» и уверял ублюдка, что тот достоин всего, чего пожелает.
Но он не соврал: действительно не брал книгу. «Истинная суть» никогда не ошибалась. Сложное плетение, доступное не всем и работавшее лишь на магах, несших в себе яркую искру.
Темный дар, что тек в жилах Кейра, позволял ему видеть больше прочих. Всю зыбкость этого мира, всю тонкость материи. Чужую ложь, дрянные маски, ауры, магические следы. Жить с этим было… непросто.
Проклятый дар, намертво связавший его с темной стороной, проснулся в Райсе той самой ночью. Обрушился шквалом фиолетовых рун и клубком нитей, опутавших пальцы. Словно подарок от Золотых облаков – оружие, данное ему для борьбы с главным врагом. С Тьмой.
Значит, в последний раз виззарийскую книгу видели в подземном храме при Либтоуне. Десять лет назад, в канун Дня весенних даров… Тогда как страница из нее оказалась в руках горе-природников, задумавших шуточный ритуал?
***
За разговорами, визитами в библиотеку и попытками разгадать тайну вырванной страницы время пролетело незаметно. Райс с удивлением проводил анжарское светило за горизонт и потер подбородок. Он не стремился в спальню, с опаской ждал вечера… Который взял и бесцеремонно наступил. Ровно по расписанию. Тьма!
То есть какой-то частью себя стремился, да… Но явно не той, что следовало. И потому всякий раз упрямо огибал коридор, ведущий в знакомую берлогу, с некоторых пор усыпанную варховыми лепестками.
Но вечно избегать хавранку нельзя. Собравшись с силами (и клятвенно пообещав себе более не распускать руки), Райс направился вверх по лестнице.
– Как ваше самочувствие, Кейр? Я слышал, ночью был еще разрыв? – застало его на верхней ступени. Граймс кричал откуда-то снизу, вынуждая магистра развернуться и пуститься в обратный путь.
Альвар стоял у подножия лестницы с чемоданчиком и оттопыренными карманами форменного халата.
– Сносно. Я последовал вашему совету.
– Прекрасно. Я всем пациентам советую следовать моим советам! – покивал док с ехидным азартом. – Позвольте уточнить, драгоценный, какому именно?
– Прошлой ночью я едва соображал после отката и…
– И?
– И не найдя никаких обезболивающих…
– Так-так? – острые серые глаза обернулись двумя щелками, и по вискам разлетелись пучки морщин.
– Вы говорили про тактильный контакт…
– Вы ощупали… кхм… «хавранку»?
– Ощупал, – выдохнул Райс покаянно.
– С которой из сторон?
– Повсеместно.
– Полегчало?
– Не то слово! Даже не сравнить с массажем Маути и эшерским трансом.
– А я говорил, сир Райс, – растекся в едкой пакости, лишь слегка напоминающей ухмылку, главный целитель. – Пользуйтесь, Кейр, пока опять не убежала.
– Я не за этой консультацией к вам шел, – нахмурился магистр.
– А вы шли ко мне?
– Хотелось бы понять природу… кхм… случившегося эффекта.
– П-природу? – Граймс поперхнулся.
– Вы ведь предполагали подобное?
– Допускал вероятность, – Альвар, похоже, веселился, хотя Райс поводов для радости пока не находил. – Вы хотите, чтобы я еще раз проверил вашу… кхм… привязанную?
– Навязанную! – фыркнул магистр и прислонился спиной к холодной стенке. Поерзал по ней затылком, дожидаясь облегчения.
Весь день татуировка на руке его не беспокоила. Напротив, грудь пощипывало приятным, чуть перченым ощущением. Будто бы голубоглазая проблема следовала за ним по пятам, чтобы нить не успела натянуться. А может, он сам успел окрепнуть после сеанса диковинной «кружевной терапии».
– Просто объясните мне, какого гхарра я испытал облегчение, когда…
– Мм?
– Альвар, не стройте из себя идиота! – возмутился магистр. – И из меня тоже… не стройте…
– Лишаете меня единственного удовольствия, – укоряюще покачал головой док. – Виззарийские привязки коварны, но не бессмысленны. На расстоянии они ослабляют, вблизи – усиливают. Вы черпаете жизненные силы друг из друга. Ваш резерв опустел, и вы невольно потянулись к…
– А давайте не будем уточнять, куда именно я потянулся? – Райс отлепился от стенки и передернул плечами. – Спасибо за консультацию.
– Заглядывайте… – Граймс рассеянно почесал затылок, провожая поднимающегося магистра задумчивым взглядом.
Глава 15
Алисса Лонгвуд
– Я весь день ходила за вами, но вы просто феерически неуловимы! – с порога заявила Райсу, явившемуся, наконец, в нашу спальню.
– Ходили? Зачем? – с показным равнодушием выдал он.
– Хотела предложить свою помощь.
– Вы уже п-помогли вчера… Достаточно.
Магистр окатил меня таким говорящим взглядом, что все кружева разом поджались. Вместе с содержимым.
– Не такую помощь, – прошипела возмущенно, пытаясь собрать светлые волосы в пучок и повязать тонкой розовой лентой, сорванной с платья. – Нормальную. Вы разобрались, как стереть эту пакость с наших рук?
Шелковая лента упрямо выскальзывала из пальцев, волосы не поддавались. Соорудив на голове гхарр знает что, я опустила руки. Похоже, этот бардак со мной навсегда.
– Пока я лишь понял, что случайности не случайны.
– Как глубокомысленно, – закатила глаза.
– И что ответы могут быть в виззарийской книге, отмеченной символами пути и семилистной лоттой, – он кинул на стол пергамент, и я невольно уткнулась взглядом в странную «завихрень» (как ее назвала бы настоящая Вика из центра потеряшек). – Похожий знак есть на странице с описанием призыва чувств. Не такого и шуточного, если учесть, что вы действительно свалились на мою голову.
– Думаете, там сказано, как снять привязку? – протянула с сомнением, стряхивая со стола вездесущие розовые лепестки. – И где она, эта книга?
– Возможно, все еще в Либтоунском храме или в библиотеке при местной академии, – Райс пожал плечами, по привычке падая в свое кресло и вытягивая вперед ноги. Меня начинала мучить совесть, что я заняла собой всю его широкую кровать. – Утром вы составите мне компанию в поездке.
– В Либтоун? – поперхнулась, представив многочасовую тряску в вояжере в его хмурой компании.
– В Либтоун, – кивнул с мрачной решимостью. – Хотелось бы понять, почему виззарийский артефакт связал именно нас с вами. Ведь наверняка к нему прикасались и другие, – он огладил задумчивым взглядом мои бедра и закашлялся. – К браслету, в смысле.
Изобразив лицом последствия ампутации мозга, я улеглась в кровать. Райс пригасил свет. По плечам пробежала дрожь смущения, и я накинула на себя одеяло.
Чувствовала, что даже в темноте он продолжает сверлить меня глазами, требуя ответов. Но я не могла их дать. Понятия не имела, почему нас привязало друг к другу!
Сквозь вязкие мысли пробился тонкий звон, по черным стенам заплясали красные всполохи. Я не сразу поняла, что звук идет из ящика для магпочты.
– Поднимайтесь, Вика, – с меня вдруг бесцеремонно стянули одеяло и, нащупав в темноте локоть, потянули вверх.