Зима! С погодой надобно считаться, а не комедии ломать. А если бы тебя, дурака седого, бросили в неотапливаемую темницу? А потом — «Извините, герте геррен! Ваш бригаден фюрер скончался по естественным причинам.». Одним словом — не гоже так борзеть без ведома близких. Ну или хотя бы приближённых. Ведь что стоило раскрыть рот и объясниться перед Лаем с Максом? Про Венгу можно не говорить, её мозг на такие сложные схемы не рассчитан…
— Но гер Фридрих! — делано возмутился Даджой. — Вы же освободили нас от налогов! А теперь ещё и словами обидными бросаетесь!
— Ч-чего⁈ Это когда я кого-то от налогов освобождал⁈
— Да вот же, в контракте! — Великан поднял к глазам руку с договором и принялся читать:
— Прибыль воинского подразделения «Чёрная бригада» от любой профессиональной деятельности не облагается обязательными налоговыми платежами на время пребывания воинского подразделения «Чёрная бригада» на острове именуемом Шварцштайн.
Поначалу церковник и впрямь заволновался, но когда понял, откуда этот текст — заметно расслабился и расплылся в улыбке:
— Гер Даджой, при всём уважении, это касается именно, что профессиональной деятельности вашей, с вашего же позволения, воинской шварц бригадэ. Какое отношение к ней имеет торговля?
— О! — воскликнул великан, перевернул пару листов и продолжил ещё более деловито, — Тогда давайте обратимся к терминам нашей грамоты. Тут сказано: профессиональная деятельность — есть любая деятельность, направленная на извлечение прибыли, исходя из профессиональных и личных навыков сотрудников воинского подразделения «Чёрная бригада».
Воцарившуюся тишину нарушал только стук зубов Бати. Публика точно ничего не поняла, но раскатистый бас исполина звучал убедительно. И не менее убедительно выглядели растерявшиеся чиновники.
— Всё завизировано Вами и подписано остальными членами комиссии. — вогнал последний гвоздь Джой. Ещё и поиздеваться не преминул, — Хотите ознакомиться?
— Я читал. — только и смог выдавить из себя святоша. А сам и правда глянул туда, куда указывал огромный палец наёмника. Официальная грамота в его руках выглядела лишь едва ли больше шпаргалки в ладошках Райнера. Напоследок, сановник пробухтел:
— Ещё скажите, что у вас торговцы имеются…
— Конечно имеются. Кого только у нас нет! И пахари, и косари, и шляпошники, и торговцы тоже. Да я сам торговец! Хотите, меч продам? — Даджой махнул рукой за плечо, указав на рукоять своего оружия.
— Не хочу. — совсем уж сквозь зубы процедил Фридрих. — Райнер!
Законник словно только этого и ждал. Вздохнул с облегчением, утёр пот со лба кружевным платочком и затараторил:
— Герте геррен! В виду внезапно раскрывшихся обстоятельств, с гера Зергиуса снимаются все обвинения. Требования по штрафу и компенсации не могут считаться действительными.
Что примечательно, он не запинался и в свою писанину даже глазком не повёл! Пирожок — пирожком, ан нет. Калач! Причём, тёртый! Не сомневался, чертяка, что гости выкрутятся. Ну ладно, может и сомневался, но нужные слова заранее сочинил.
— Компенсация! — прохрипел Батя, нарушая торжество справедливости.
— О! Дорогой! Никакой компенсации не надо, Вы были оправданы. — сходу не сообразил Райнер. А вот церковник всё сообразил правильно, аж глаза на лоб полезли. Старый, тем временем уже набирал в лёгкие воздух, чтобы сотрясти всю площадь жалобным нытьём:
— Требую компенсацию! Кровушку лил, головушкой рисковал, живота не жалел! А они… Они… — Батя картинно шмыгнул носом и со щёк несуществующие слезы. — Избили, в кандалы заковали, оклеветали! Я ж вас, родненьких, спасал!
Последняя фраза была адресована толпе и принесла неожиданную реакцию. Народ недобро загудел! Возглас епископа о том, что арестанта и пальцем никто не тронул, утонул в возмущённом гомоне и освистываниях.
Ведь и правда! О подвигах бригады уже чуть ли не басни слагать начали. Да и раздача оружия за бесценок — тоже положительно сказалась на репутации. Зато к налогам у всякого люда отношение всегда одинаковое, будь то хоть бедняк, хоть богач.
Короче, народный суд Батю всецело поддержал. А когда выкрики утихли, площадь снова наводнил сочный бас Даджоя:
— Учитывая вред, нанесённый здоровью, и, особенно, репутации моего подзащитного, считаю за необходимое — произведение компенсации в денежном эквиваленте! А принимая во внимание преклонный возраст гера капитана, прошу возместить причинённый моральный ущерб в кратном размере. Сердце и сосуды старого солдата никак не рассчитаны на подобные моральные потрясения!
Толпа буквально вскипела после очередного потока умных слов. А вот «судья» от того раскис окончательно. Кривился, что-то губами проговаривал (матерился, небось?), а под конец и руками всплеснул, мол, сдался! Пришлось-таки принять «решение» присяжных.
Ну что ж, будет знать!
— Тыщу золотых! — выпучив глаза, взвизгнул Батя.
— Да хрен тебе! Сотней обойдёшься!!!
От начавшихся торгов, народ мигом притих. Что сотня, что тысяча, для простого обывателя — это несбыточные сокровища. Опять-таки, никто не понимал сути, но уже после нескольких реплик, все снова встали на сторону чужака. И не удивительно! Его много кто видел в первых рядах во время боёв. А вот церковь даже в арьергарде носа не показала!
— Пол тыщи! — «щедро» уступил наёмник, но всё равно, слишком уж большая сумма получалась.
— Три сотни и ни монетой больше! — возопил Фридрих во всю глотку, чтобы перекричать бюргеров и пребывая под эффектом от наглости оппонента. А тот взял и согласился:
— Принимаю!
Первым за голову схватился Райнер.
Пока дело не зашло слишком далеко и пока епископ не разорил казну, шериф поднял руки призывая людей к тишине. И затем сообщил об окончании торг… Тфу! Об окончании суда он сообщил, и призвал всех расходиться. А чтобы шустрее по домам разбредались и не роптали — он пообещал сообщить о результатах суда с помощью глашатаев.
Глава 16
Едва наёмники вернулись в расположение и заняли людей службой — Кен с Джоем набросились на Батю:
— Ты что устроил⁈ — воскликнули они в один голос.
— Это я то⁈ Я — как обычно! Зарабатываю звонкую в ваши окаянные карманы! А вас самих, где носило⁈
— Пушку твою разбирали. — процедил сквозь зубы Кеншин. Великан подтвердил сказанное:
— Там болты были, на резьбе и с хитрыми шлицами. Ещё и шли тяжело. Два ножа на дюжину испортили, пока блок стволов отняли. А потом, один отстегнуть пытались. Уже бросать думали, но справились.
— Всё равно долго.
— Та не бухти ты! — не выдержав, прикрикнул степняк. — Это мы дальнюю пушку разбирали, а ближнюю ко входу — наоборот, в рабочий вид привели. Верёвками стянули, подпорку поставили и жилы повтыкали, которые получилось. Красный огонёк загорелся и даже гудеть начало.
— И нахиба вы ото сделали?
— Всё просто. Если у церкви записи есть, то прикинут и соваться не рискнут. — пояснил Даджой. — Ну и ещё мы всю стоянку летающих машин проверили. Но ничего интересного. Три этих красных яйца и ещё две запаянные коробки. И мешок зелёных пластинок. Вообще больше нашли, но