Мехмед-бей из славного рода Исхак-бея — пусть Господь еще больше поднимет знамена его славы и укрепит столпы его мощи — приказывает всем, находящимся на его службе и обязанным соблюдать его заповеди:
Неверным, пришедшим из земли Франция, кои находятся под нашей милостивой защитой, да не сотворит никто никакой неправды и несправедливости и да обращается с ними всякий, как если бы они служили нам. И пусть будет известно всем, кто блюдет порядок в стране и на дорогах, что они несут ответственность за все, что произойдет с неверными. И пусть непременно позаботятся предоставить им прибежище и сопровождение, где это необходимо для безопасного путешествия во все места. И пусть им подадут помощь, если они попадут в беду, и да не смеет никто относиться к ним враждебно или докучать им. И дабы никто не смел поступить с ними по-иному. А настоящее письмо каждый да сочтет правдивым и да поступит так, как в нем написано.
Дано в месяце джемазиелахир, год хиджры 1202.
* * *
Прилепскому кади, заповедь:
Дошло до нас, что неверные, прибывшие из Франции, которые с моего ведома и моего дозволения путешествуют по санджаку, сейчас находятся близ Прилепа и что они многажды там замечены и видены. И дошло до нас также, что их присутствие там вызывает беспокойство и недовольство среди правоверных, и что об этом ведутся разные разговоры. По этой причине я сообщаю вам, что они находятся там с моего одобрения и с согласия Высокой Порты. Эти неверные ищут руду, которую Господь — который единственный в царстве своем и нет другого, подобного ему, и который действует по своей собственной воле и своему собственному умышлению, — средоточия под землей, как ему было угодно и по его мудрому промыслу. По милости Господа и его воле эти руды могут стать полезными и улучшить благосостояние правоверных, если они будут найдены. Поэтому те неверующие, которые ищут их, не делают чего-то, что вызывает недовольство Господа, поскольку делаемое ими идет на пользу истинной вере, которая превыше всех остальных, даже если это не по нраву неверным. Так что пусть им не мешают в их работе и дают возможность совершить ее на благо правоверных, ибо они будут платить налог за то, что они сделают с пользой, как и все другие, кто обязан это делать. Но пусть за ними следят, чтобы не было разговоров и соглашений с гяурами и различными злодеями и отступниками, восставшими против властей, и чтобы не подстрекали народ и не делали ничего другого, кроме того, что им дозволено и что не противоречит благородному шариату. И следует извещать нас обо всем, что касается этих людей и их работы. Так что не совершай против них никакого насилия, но пиши и сообщай.
Дано в месяце раджаб, год хиджры 1202.
* * *
Санджак-бею Скопье, уведомление:
Сообщаю о событиях, которые произошли в прошлом месяце и стали причиной большой смуты и волнения среди правоверного населения, что привело к распространению слухов, вызывающих беспокойство в окрестностях. Неверные, прибывшие издалека и одетые не по-нашему, приехавшие сюда с ведома и разрешения властей, были должным образом встречены и сопровождены, чтобы с ними ничего не случилось. Таким образом, они пребывали здесь и ездили свободно, куда пожелают. И мне сообщили, что они ходили в горы и в края, удаленные от дорог, почти ненаселенные, куда не ходят люди честные и добронамеренные. И мне также донесли, что они не искали руду, как было написано в письме, которое они носили с собой и показывали повсюду, но интересовались памятниками, оставшимися от язычников, которые жили здесь еще до потопа, и даже откапывали такие памятники и входили в них после того, как откопали. При этом они не дозволяли кому-либо еще входить и избегали присутствия других свидетелей, особенно из правоверных. Мне рассказали, что они проводили там какие-то обряды, отличные от обрядов, которые совершают люди Писания. И после того, как слухи об этих неверных распространились в городе и всей округе, слухи эти вызвали недовольство правоверных, которые требовали, чтобы эти неверные были изгнаны и чтобы им не позволялось заниматься своим грязным чародейством, до меня дошли известия, что они исчезли. Чтобы найти их, я послал туда людей опытных и умелых, но они вернулись, сказав, что не нашли их следов и что они наверняка…
— Годы приведены по хиджре, — сказал Эрол, появляясь в дверях. — Это значит, — он склонился над переводами, — да, значит, речь идет о 1788 годе, месяцы июнь и июль. Это то, что ты искал?
— Думаю, да, — сказал Боян. — Но тут нет конца.
— Да, уведомление неполное, нижняя часть документа утрачена. В таком виде он дошел до нас.
Боян поблагодарил Эрола и покинул Архив. Оказавшись посреди обжигающего полудня после охлажденного воздуха, которым он дышал внутри, он как будто проглотил горящий факел. И вновь очутился в настоящем.
26.
— В Скопье становится понятно, что лето закончилось, когда у диких каштанов на западной стороне площади листья подсыхают, будто обгорают по краям, — сказал Боян, прищурившись.
— Точка перехода, — пробормотала Майя. — Да. А мне кажется — когда небо над горой Шар Планина на закате уже не становится цвета спелых абрикосов.
Они лежали на тахте в квартире Бояна: на Майе не было ничего — она ела дыню, сок капал ей на грудь. Боян полулежал, опершись на локоть, чтобы ему было удобнее разглядывать Майю.
— Мы похожи на семейную этрусскую пару, — сказала Майя. — С виллы Джулия, если не ошибаюсь.
— Ты знаешь, что этруски писали кириллицей, — сказал Боян, пытаясь произнести эти слова серьезно.
— Да, а наши цыгане приплыли в Охрид из Египта на плотах из папируса.
— Нет ничего привлекательнее мистификации: чем безумней теория, тем больше сторонников она приобретет. Впрочем, я сам в этом убедился, по личному опыту.
— Ты мне так и не рассказал, о чем с тобой говорили в полиции.
— Они сердиты из-за египетских украшений, говорят, что я порушил им какой-то великий план. Но, с другой стороны, мне кажется, что те, кто должен был попасться на египетскую приманку, — те же люди, которые пошли в митреум. И, по-моему, полицейские не слишком огорчились из-за смерти искателей золота — может, они считают, что это отпугнет других, которые больше не пойдут на такое.
— Ты знаешь, кто они?
— Предполагают, что это международная группа, которая давно орудовала в Македонии. Главным у них был один грек, и еще какая-то женщина…
— А эти, твои — Максуд, Джемо…
— Они копали не в том месте. Дикие