Читать интересную книгу Но Змей родится снова? - Валерий Вайнин

– Это война, – произнес он как бы про себя.

– Ну, – с готовностью подтвердил Вася.

– Войны не будет, ручаюсь, – пообещал Глеб.

Дока, златозубый и трое охранников вперили в него взгляды. Казалось, было слышно, как в головах у них скрипели шестеренки. Стоявший рядом с Папаней небритый мордоворот сплюнул и проворчал:

– Он ручается, блин… – и мигом осекся, кося глазом на ржавчину, оставшуюся от пистолета.

Взгляд и мысли Доки гуляли в тех же примерно окрестностях.

– Это перетереть надо, – выдавил он из себя. – Подожди с Васькой в зале. Там рыжий небось уже второго бойца окучивает. Поболейте пока, а мы тут силенки свои посчитаем.

Глеб направился к двери, бросив на ходу:

– Валяй считай. Условие мое жесткое: согласен – по рукам, не согласен – хрен тебе в нос. Думай, Игнат, думай.

Ведя Глеба в зал, златозубый буркнул:

– Ты прямо под дых, без понтов.

– С вами только так, – буркнул в ответ Глеб, оглядывая зал. – Ты всех тут знаешь?

– Ну, – кивнул Вася. И сразу поправился: – Почти.

Несмотря на то что подобные бои устраивались исключительно для “своих”, лишних мест в зале не оставалось. Очевидно, “своих” здесь было более чем достаточно. Впрочем, и Вася был не лыком шит: он где-то потерся, подвинул кого-то своим плотным задом, и через пару минут они с Глебом сидели на удобных местах.

Неподалеку от них расположилась фотомодель Виктория Бланш со своей прелестной секретаршей. А за их спинами Глеб заметил свиноподобную физиономию Марьи Шлыковой, на квартире которой жила Элен Вилье, и степенного пожилого господина, то и дело наклоняющегося к ушку неотразимой Виктории.

– Кто это? – спросил у Васи Глеб. – Вон тот дядечка за спиной блондинки?

Вася проследил за его взглядом.

– Этого не знаю, без понтов. У нее таких – табун целый. Вон видишь, быки вокруг? Это все охрана ее, а там, слева…

– Узнай, кто сидит у нее за спиной, – требовательно проговорил Глеб.

Златозубый хмуро на него покосился, встал и попер вдоль ряда по чьим-то ногам.

– Место держи, – буркнул он через плечо.

Среди публики, в первом ряду, Глеб заметил генерала ФСБ Святова, оживленно беседующего с олигархом Лосевым, охрана которого – Толян и Толян Большой – беспечно трескала попкорн двумя радами выше. Все они (генерал, олигарх и оба Толяна) также заметили Глеба, и Виталий Петрович демократично помахал ему рукой. Глеб помахал в ответ.

Тут вернулся Вася и сообщил, указывая на пожилого господина, не устающего наклоняться к уху красавицы Виктории:

– Рой Колмен, американский сенатор. Ни хрена себе.

– Совершенно с тобой согласен, – задумчиво кивнул Глеб. – А вот и наши гладиаторы.

На татами вышел Стас. Он был обнажен по пояс, и могучие его мышцы блестели от пота.

– Он двоих уже сделал, – проинформировал Вася, – за третьего принимается.

Глеб нахмурился.

– Не многовато ли для одного дня?

– Никто не заставляет. На бабки, говорят, жадный, без понтов.

На противоположный край ковра встал детина в кимоно, повыше Стаса на полголовы и тяжелее килограммов на двадцать.

– Чей бугай? – поинтересовался Глеб.

– Солнцевской братвы, – усмехнулся Вася. – Кто щас победит, будет с Грачевым япошкой махаться… или с тобой.

Арбитр в белом смокинге назвал в микрофон имена участников поединка и напомнил правила: бой ведется до полной победы – либо один из бойцов сдается, либо его уносят с ковра. На этом функции арбитра заканчивались, ему оставалось лишь объявить имя победителя, который и без того для всех будет очевиден.

Противники поклонились друг другу, арбитр вскрикнул, и поединок начался. Бугай в кимоно был силен, зол и неповоротлив. Стас молотил его, как грушу, руками и ногами, но тот держал удары, точно мраморная колонна. Два-три раза, правда, он и сам заехал Стасу по голове и по корпусу. Похоже, это оказалось весьма чувствительно, и рыжий, судя по всему, решил впредь действовать осмотрительней. Удары его стали обдуманней и точней. Противник психологически дрогнул. И хоть здоровяк этот пытался еще как-то отмахиваться, в принципе с ним было уже все ясно. Поединок получился неинтересным.

Виталий Лосев наблюдал за боем исподлобья. Успехи начальника собственной охраны, казалось, его не радовали. Обмениваясь с генералом ФСБ отрывочными репликами, олигарх нетерпеливо поглядывал на часы.

– Где ж Папаня твой? – обратился к златозубому Глеб. – Не больно-то он торопится.

– Перебздел, – огорченно прокомментировал Вася. – Не попрет он вот так на Грача, гадом буду.

– Дело его. Пусть с японцем дерется сам. Взгляд златозубого выразил полную безнадегу.

– Не передумаешь? Глеб качнул головой.

– Без понтов. Вася вздохнул:

– Во блин… ты б их отметелил. А ты че, так и будешь в школе учителем ишачить?

Глеб усмехнулся:

– Не одобряешь?

Вася чуть подумал и сказал:

– Странно и удивительно.

Глеб взглянул на него с интересом.

– Какие слова ты, оказывается, знаешь.

– Ну, – усмехнулся Вася.

В этот момент Стас добил наконец своего противника, и тот рухнул на татами. Под жидкие аплодисменты арбитр объявил победителя, а ставленника солнцевской братвы под руки уволокли секунданты. Но не успел Стас покинуть поле боя, как к нему подскочили Толян и Толян Большой и начали темпераментно что-то ему втолковывать. Стас отрицательно покачал головой. Толян оглянулся на олигарха и развел руками. Лысина Виталия Петровича побагровела, его красновато-серые глаза будто выстрелили вдавленными своими зрачками. Бросив резкую реплику генералу ФСБ, Лосев поднялся и направился к месту разборки.

На татами тем временем вышел молодой японец в черном кимоно. Он был довольно высок и строен, и в лице его гармонично слились черты азиата и европейца. Сопровождали юношу японский господин, похожий на него лицом, и бородатый красавец Дмитрий Грачев. Все трое были несуетливы, спокойны и уверены в победе.

– Черт меня дери! – в сердцах пробормотал Глеб.

– В чем проблема, Француз? – чутко отреагировал Вася. Глеб не ответил.

Олигарх Лосев меж тем принялся лично увещевать своего телохранителя. Сквозь общий гул в зале до Глеба доносились обрывки их диалога: “…не буду ждать до посинения”. – “Четвертый поединок, Виталий Петрович, я не двужильный…” – “…и десять штук у тебя в кармане. Либо ты уволен и катись…” Стас мотал еще огненной своей шевелюрой, однако все менее уверенно. Похоже, аргументация босса на него подействовала.

– Хотят, чтоб он без передыха бился, – догадался Вася.

Юноша в черном кимоно ждал, сохраняя невозмутимость. Похожий на него японский господин на задержку также не досадовал и обменялся поклоном с американским сенатором, сидящим позади блистательной Виктории Бланш. Но Дмитрий Грачев, не обладая самурайской выдержкой, стал проявлять нервозность. Непрестанно поглаживая бороду, он подошел к Лосеву для прояснения ситуации. Прокаркав что-то резким голосом, олигарх вперил в Стаса горящий злобой гипнотический взгляд. Стас утвердительно тряхнул рыжими кудрями и шагнул к центру татами.

Все посторонние поспешно покинули место состязания. Арбитр объявил участников этого поединка и повторил правила на русском и английском языках. Японец и Стас поклонились друг другу.

Глеб напряженно замер.

При первых же движениях и осторожной пробе сил стало заметно, что Стас изрядно подустал. Все действия его были замедленны, тяжелы и неэкономны, отчего усталость лишь возрастала. Японец же, напротив, передвигался будто перышко, не делая ни лишнего выпада, ни бесполезного поворота. Он, можно сказать, играючи блокировал лобовые атаки Стаса и, улучив момент, в прыжке нанес ему ногой сокрушительный удар в грудь. Рыжий опрокинулся на спину, чуть полежал, приходя в себя, затем перекатился на живот и попытался встать на ноги. Но японец ударил его пяткой по лицу. Стас вновь упал.

Виталий Лосев и Митька Грач обменялись улыбками.

– Он его прикончит, – пробормотал Глеб, вскакивая со скамьи.

– Думал все бабки зацапать, – усмехнулся Вася.

– Глохни! – рявкнул на него Глеб и, расталкивая зрителей, ринулся к арене.

Стас меж тем вновь попробовал подняться. И вновь получил ногой по лицу. На татами брызнула кровь. Публика восторженно заревела. Мотнув головой, как раненый бык, Стас упрямо пытался встать. В невозмутимых глазах японца вспыхнула ярость.

Приметив движение Глеба сквозь орущую толпу, Толян с пятью грачевскими парнями преградил ему путь.

– Но-но, – ухмыльнулся Толян, – без глупостей. Прыгнув с места, Глеб сделал сальто в воздухе и легко перелетел через их живую стенку.

Стас, пошатываясь, встал на четвереньки. Японец занес ногу для удара. Не успев опуститься на татами, Глеб еще в воздухе крикнул по-японски:

– Прекрати, Такэру!

Юноша в черном кимоно замер с поднятой ногой.

Зрители перестали орать. Наступила тишина. Американский сенатор наклонился к уху Виктории Бланш, но она неделикатно его оттолкнула.