Впрочем, минутная слабость прошла, стоило вспомнить, что ребенку не выдержать долгого морского путешествия. Что один сын – не сын. Дети мрут, а молодые люди имеют неприятное свойство напарываться на сталь и свинец, не оставив потомства. Сильный род – большая семья. Никак иначе. Значит, придется ногтями цепляться за отравленную солнцем землю. И для начала поговорить с шурином, Антонио. Он, конечно, человек не солидный, но за честь сестры вступится. А заодно, верно, знает, как проще решаются в Севилье такие дела.
От горько-решительных мыслей Гаспара отвлек секретарь, что вошел и положил перед сеньором тщательно переписанный документ.
– Испачканный я предал огню, ваша милость. Как вы и велели.
– Отлично. Ступай.
– Целую ваши руки, сеньор! Ваша благодарность дороже денег.
Секретарь поклонился и вышел. Что с того, что этот скряга мало платит, когда есть щедрый человек. В черном, разумеется. Зато с хорошо узнаваемым символом ордена Калатравы там, где под толстым колетом с ватной подбивкой биться сердцу…
Руфина шарит по карманам. Ничего! Но явно не воры: кошелек на месте. Неужто она такая растеряша?
– Ну вот, – бормочет под нос, – а потом это либо выйдет после небольшой правки за чьей-то подписью. Либо как есть, и за подписью дона Эспиносы. То-то на него набросятся критики. Исписался, впал в «темень»… Бедняга Диего!
История одиннадцатая,
о лошадях, корабельном лесе и славной погоне
Двое задумчиво наблюдают, как по ведущему к стапелю каналу ползет галера. Сейчас шлюз будет закрыт, док осушат, и гребной корабль встанет на тимберовку. То есть его разберут, осмотрят каждую деталь набора и обшивки. Заменят гнилые части на крепкие, сухие. Над окрепшим корпусом встанут новые мачты. На все уйдет месяц. Так за год можно все галеры севильской эскадры и подновить.
Этот док сейчас – единственный сухой галерный док в Испании. И своей очереди дожидается не меньше сотни королевских кораблей.
– Я хотел применить венецианскую систему, – сообщает один из наблюдателей. И кашляет. Сегодня сухо, и красноватая пыль висит в воздухе. И нет ни дождя, чтобы ее прибить, ни ветра, чтобы унести. Редкость для зеленой Андалусии. Но здесь, в доках, зелени нет. Только глина, такая же, как и та, из которой насушены кирпичи последних мавританских укреплений. Которые прячутся под побелкой всякого предместного домишки.
– И что?
– Не смогли. Нет у здешних мастеровых той выучки, а жаль. Представляете, дон Диего, – ковыляет по каналу такой инвалид с веслами, – широкий жест в сторону остановившейся галеры, – и у него, прямо на ходу, снимают оснастку, потом разбирается надстройка, там надводный борт. Тут на валики, накат вверх – и сразу обдирают днище! И новое кладут. Снова вниз – и теперь все наращивается, новенькое! Туда-сюда – две недели. Кстати, собрать корабль с нуля в Венеции могут даже быстрей. Правда, немного дороже. Я сам видел, как за десять дней управлялись.
Итальянский инженер вновь заходится кашлем. Нет, это не пыль.
– Барсучье сало пробовали? – интересуется Диего.
– Вы знаете, сколько оно стоит?
– Жизнь дороже. И еще – попробуйте обыкновенную яичницу. Знаю студента, который так и вылечился. Он врач, сам себе определил, что осталось ему не больше года. Решил хоть поесть напоследок как следует. А вкус у него простой, яичница превыше всего. Вот и ел – по пятнадцатиглазой за присест.
Студент, на деле, с отчаяния послушал одного юриста. Который тоже не сам придумал этот рецепт, выпросил – но инженеру об этом лучше не знать. Во-первых, начнет расспрашивать, кто да что, а то и к инквизиторам завернет. Как добрый католик. Что интересно, взбредет ли человеку донести, от действенности средства никак не зависит, это Диего давно уяснил.
– Вот яичницу я попробую…
Створки шлюза медленно затворяются за кораблем. Люди ленивы, да и мало их в Испании – потому работу исполняет ток воды. Красивая механика! Впрочем, слава итальянцев, как лучших инженеров, меркнет. Голландцы, которым не то что одинокий шлюз – дно морское осушить под силу, сделали бы то же самое силой ветра. Увы, мятежный север и верный юг Нидерландов разрезаны войной – и друг от друга, и от Испании.
Но зрелище закончено – началась работа.
– Диего, я знаю, ты любишь механику. Но вы пришли сюда не затем, чтобы давать советы по исцелению моей хворобы и не любоваться на шлюз. У вас есть дело. Говорите… И пойдемте отсюда. В конторе пыли поменьше.
– В конторе есть стены.
Что стены ушасты, в Севилье знают все. Итальянец разводит руками.
– Мы здесь. Так говорите же!
– Скорее, боюсь, не выйдет… Что у вас тут вообще творится? Вот, взгляните: лошадь тянет бревнышко. Хотя вполне управилась бы с тремя такими жердинами. Да его два человека отнесут, куда надо, и не вспотеют!
– Верно! Я распоряжусь…
– И не только по этому вопросу. Простите, но так у вас со всем прочим. Сутолока, суета – море подвод, табуны лошадей. Тот же лес… Ваши ломовики гоняют порожняком или с малым грузом туда и сюда. Порой у меня создается впечатление, что они попросту кружат вокруг доков! Помимо прочего, они с десяток человек задавили. В порту же есть и другие грузы. Я терпел, сколько было можно, – новое дело всегда беспорядок и неустроенность, но с каждой неделей положение все хуже.
– Мы стараемся. Жаль, получается именно так. Ты знаешь, чего вообще стоит добыть лес в Испании?
– Знаю. Маленькой бумаженции, разрешающей закупку леса у иноземцев. То-то английские корабли один за другим швартуются, и в какой ни ткни – всяк из Архангельска. С лесом… Но скоро они будут торчать в Кадисе, потому что я не пущу их к пирсам! Каждая из этих посудин разгружается вдвое дольше, чем следует, а вываленный на причалы груз перекрывает проезд к соседним судам. Не знаю, отчего не жалуются купцы, но королю такое не понравится точно.
– Ты этого не сделаешь! В конце концов, мы чиним галеры короля.
– А порт готовится принять флот Терра Фирме.
Тот самый, который французы зовут Серебряным, а англичане – Золотым.
– И что?
– Короче – извольте организовать перевозки нормально. Срок – месяц. Я не могу допустить, чтобы ваш бардак – а в бардаках я знаю толк по службе! – задержал разгрузку транспортов с серебром и казначейские поезда. Если такое случится, дело дойдет до короля. Вне зависимости от моих скромных стараний. Последствия понятны?
Инженер прячет голову в плечи.
– Грузов слишком много, Диего. Поймите, слишком…
– Месяц. Потом я просто выставлю стражу к воротам доков и замкну их наглухо. Кстати, возможно, это самое простое решение – остановить работы на месяцок.