Я не знала, что делать. Броситься к Эве? И чем я ей помогу? Бежать, не оглядываясь? Но здесь может понадобиться моя помощь. И потому я лишь наблюдала, затаив дыхание, стараясь даже не моргать, чтобы не упустить ни единого движения мужчин.
— Почему я должен верить тебе? – чуть спокойнее спросил Юстас.
— Я, по-твоему, совсем дурак, что буду сам подставляться под руку Тьмы? Ты в два раза младше меня и полагаешь, что с годами моя способность контролировать Тьму ослабела?
— Способность контролировать самого себя точно ослабела, – фыркнул лекарь. Герцог поморщился.
— Это другое. Есть вещи, в которых можно позволить себе не сдерживаться.
— Поклянись, – прошептал Юстас. – Клянись, что не ты впустил Тьму в мир!
— Я уже клялся! – рявкнул Хорвард, присаживаясь над Эвой. – Или ты не знал? Ещё покойный батюшка нашего короля брал с меня клятву жизни, что не впущу Тьму в мир!
— Клятву жизни? – ошарашенно спросил Юстас.
— Хочешь – проверь, – хмуро откликнулся герцог и тут же словно забыл о лекаре, занявшись раной Эвы. А тот подошёл к Хорварду и заговорил заклинание, заставляя постепенно проявляться вокруг герцога полупрозрачное красноватое кольцо.
— Но почему жизни?.. – спросил Юстас, опустив руку и заставив кольцо испариться в воздухе.
— Потому что если бы я эту клятву нарушил, то одновременно с этим и устранил себя как источник, – мрачно ответил Хорвард.
— Ну да, как же я это сам не подумал…
— Дурак потому что! – рявкнул герцог. – Помоги мне уже, лекарь ты или кто!
Они вдвоём присели над Эвой, а я прислонилась спиной к ледяной стене и, стуча зубами от холода, присела на корточки.
Выходит, не герцог. Но тогда кто?
...
Несколько минут, тихо переругиваясь, мужчины занимались раной. Из обрывочных фраз, что доносились до меня, я сделала вывод, что нож был зачарован, и должен был не только пронзить плоть, но и разум. Или, другими словами, мгновенно вырубить противника. Эдакий дротик с сильнодействующим снотворным.
Наконец, Юстас встал, подошёл ко мне и протянул руку:
— У вас уже губы синие. Позвольте мне взглянуть.
Я послушно положила пальцы на его тёплую ладонь. Пальцы, впрочем, уже почти не гнулись от холода и чувствительность снизилась, но тепло было необычайно приятным. Юстас помог мне поднять на затёкшие ноги, и подхватил, когда я попыталась сделать шаг, но колени подкосились.
— Простите, – прошептала я, смущённо улыбнувшись. – Ноги отсидела.
Кончики его губ дёрнулись в слабом подобии улыбки.
— Сейчас станет легче.
Он положил ладонь на мою поясницу, и от неё по телу побежало тепло, волной смывающее и холод, и боль, и дискомфорт. Я хотела было поблагодарить его, но он заговорил первым. Всё так же обхватив меня, словно мы совсем одни, и поблизости нет герцога.
— Спасибо, что остановили меня, леди Ялла. Если бы я допустил такую ошибку… то не смог бы себе простить.
Он отстранился, и я удивлённо осознала, что не только испытываю внутреннюю лёгкость, но и совершенно не чувствую холода.
Мотнула головой.
— Вы не виноваты, это я вас запутала со своими ароматами. Глупости всё, наверное, просто мазь какая-нибудь на травах…
— Леди Ялла, – улыбнулся Юстас. – Как же вы меня отыскали?
И подмигнул.
— По запаху, – прошептала я в ответ.
— У вас удивительный дар нюхача, и вы не могли перепутать Тьму с мазью от насморка. Скорее дело в том, что лорд Кристиан сам пользуется силой Тьмы. Кстати. – Лекарь обернулся. – Милорд, а что вы делаете в этом мрачном помещении, да ещё и один?
Хорвард как раз в это время с удивительной лёгкостью взял всё ещё бессознательную Эву на руки.
— Пытался понять, как именно погибли эти несчастные, чтобы оценить, сколько у нас времени и какие перспективы, – он неторопливо подошёл ближе. – Вы тоже могли бы изучить, весьма любопытно, я вам скажу. А теперь прошу меня извинить. Отнесу леди Эву в свои покои.
— В свои? – лукаво улыбнулся Юстас. – Планируете воспользоваться её бессознательным состоянием? Бросьте, милорд, до свадьбы три дня осталось, незачем так спешить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Дождусь, когда она придёт в себя, проведу несколько тестов и отведу её к себе, – сухо ответил герцог. – Позаботьтесь о второй графине.
И вышел прочь из залы.
— Кажется, его не сильно заботит, что я могу с вами сделать, – весело прошептал он, словно боялся, что герцог слышит его сквозь стены.
— Или не верит, что вы со мной что-нибудь сделаете, – ответила я и хотела было добавить насчёт ошейника, но осеклась и промолчала. Незачем ему знать. Всё равно ошейник на него не реагирует, даже когда он так близко…
— Пойду к себе, – сказала я, проглотив предательский ком в горле.
— Позвольте вас проводить. Снова.
Я бы отказалась. Ушла бы торопливо, чтобы не видеть его, не слышать, чтобы он не заметил, как слёзы обиды наворачиваются на глаза. Вот только не была уверена, что в обилии запахов особняка смогу безошибочно определить свой собственный – и пройти обратно тем же путём, ни разу не заблудившись.
— И не пытайтесь меня больше запирать, – кокетливо фыркнула я, направившись к выходу из помещения и стараясь не смотреть в сторону покойников.
— Да вас запирать бесполезно, я посмотрю! – лекарь в два шага поравнялся со мной. – И обещания брать – тоже.
— Вы весьма проницательны, сэр Стайлз.
Страшный зал остался позади, а вместе с ним и словно сама Тьма, нависшая над нами, чуть отступила, позволив мне ненадолго расслабиться. Я взглянула на Юстаса, который уже вовсю шутил насчёт произошедшего с герцогом и задорно смеялся собственным шуткам. На душе стало легче.
Глава 14
Леди Амалия рвала и метала. Когда мы с Юстасом вернулись ко входу в мои покои, графиня отчитывала стражу за то, что они приняли за чистую монету якобы переданный им от хозяйки приказ снять охрану в этом крыле. Кто это сделал и почему – ни один из охранников объяснить не смог. Я коснулась пальцами руки Юстаса, призывая его остановиться чуть поодаль, в тени неосвещённого коридора.
— Нет, я вас спрашиваю, с каких это пор я передаю свои приказы через посторонних людей?! Вейд! – Стражник вытянулся по струнке. – Опиши мне конкретно, кто это был?
— Не могу ответить, миледи! – отчеканил он.
— Что значит – не можешь?! Он что, невидимым был?
— Никак нет, миледи!
— Тогда жду подробностей! Хочу сегодня же увидеть этого мерзавца!
— Его лицо покрыто мраком, миледи!
Леди Амалия, которая открыла было рот, чтобы что-то добавить, замера, внимательно глядя на стражника.
— Хорвард, – прошептал Юстас. – Так и знал, ему нельзя доверять.
— Вейд, за мной, – строго произнесла графиня. – Остальным – внимание: все приказы идут напрямую от меня или от Вейда. Никто больше в этом особняке не имеет права ставить или снимать охрану.
После этих слов она развернулась и вместе с главой охраны пошла в сторону лестницы, а Юстас одним движением сместил меня к стене, прижав к ней, чтобы графиня не заметила нас, и я замерла, стараясь игнорировать отчаянно забившееся сердце.
— Не хотелось бы объяснять леди Амалии, где вы находились всё это время, – шепнул он. – Но рекомендую продумать этот вопрос заранее, потому что у неё запросто могут возникнуть вопросы.
Я мелко кивнула.
Выждав ещё несколько секунд, мы всё же подошли к моей комнате. Оставшиеся дежурить стражи вытянулись перед нами по струнке, а один из них даже собственноручно открыл передо мной дверь, впуская внутрь.
— Тот барьер, – сказала я, остановившись на пороге, и обернулась к лекарю. – Его нет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Юстас вскинул брови и сделал шаг к дверям, но стражи тут же скрестили перед ним алебарды с оглушительным металлическим звоном.
— Позвольте, я лишь взгляну, – процедил Юстас.
— Не велено, – пробасил один из стражников. – Только в присутствии почтенных дам.