Читать интересную книгу Твори бардак, мы здесь проездом! (СИ) - Политов Дмитрий Валерьевич

- А душем, поди, кулак Маслова был? – блеснул осведомленностью «полуответственный». Надо же, как течет-то из раздевалки. Впрочем, по нынешним временам дело вполне привычное и не способное сильно удивить. Ну, да, постукивают…ах, простите, освещают! Бывает. Кстати, а что он все этого чинушу про себя «полуответственным» в стиле Стругацких кличет? У него ж имя-отчество да фамилия имеются. Как там его, представлялся ведь?

А, точно, Семенов. Семенов Дмитрий Петрович. Молодой, лет двадцать пять, выше среднего роста, шатен с карими выразительными глазами. Из отличительных особенностей, несколько крупные губы. В этом смысле немного на Аничкина похож. Того Маслов в шутку даже Губастым зовет. Мол, на африканца смахивает. В своем времени Данила обязательно решил бы, что чиновник накачал губешки, но здесь, вроде, такими глупостями еще не занимаются. Тем более, мужчины. Фигура сухая, спортивная, чувствуется, что тренировки для него не прошлое, а настоящее. В принципе, объяснимо, говорят, новый глава советского спорта – Сергей Павлов, привел с собой из ЦК ВЛКСМ целый отряд бывших спортсменов. Этот, видать, из их числа.

- Не понимаю, о чем вы, – вежливо ответил Данила. – С Валерием у меня, как и со всеми остальными одноклубниками, очень хорошие взаимоотношения.

Ага, конечно! Только, когда врезал в ответочку Маслову, думал, что теперь точно хана – прибьют. Но решил, что будет стоять до конца. А тот вдруг…рассмеялся! Довольно спокойно и, как показалось Мельнику, даже с некоторым одобрением вдруг сказал, сплюнув сгусток крови:

- А ты молодец, Малой. Я уж думал, ты размазня конченная. Решил, что теперь в команде тебе места больше не будет. Кто бы с тобой после сегодняшнего продолжил общаться? Но, при всем при том, скажу так, еще раз подобный фортель выкинешь – я сейчас о твоих выкрутасах на поле и потом – я тебя сам лично урою! Не по возрасту быковать начал. Право на ошибку еще заслужить надо. А у тебя что за плечами? Не пошла игра, так и скажи – мы не звери и понимаем все. Поможем, подскажем. Стакан нальем, по душам поговорим. За «Нефтчи» пихать ведь не стали? С любым может случиться. Вон, Льва Ивановича после Чили клевали все, кому не лень. Но он же не кидался в ответ с кулаками, не хамил. Сцепил зубы и пахал, как проклятый. Думаешь, ему легко было? Да болельщики даже его «волгу» сожгли.

- Заканчивай, Масло, – прервал горячий монолог товарища Яшин. – Было и было. Чего старое ворошить?

- Не скажи, Лев Иванович, – не согласился с ним Аничкин. – Валерка по делу говорит. Иногда молодых воспитывать жестко надо. Иначе все прахом пойдет. А Малой точно зарвался. Вот мы ему немного панамку-то и поправили.

- Тоже мне, Песталоцци! – пробурчал недовольно Данила.

- Кто?!

- Видный швейцарский педагог-гуманист, – четко, как на экзамене, оттарабанил Мельник. – Внес огромный вклад в развитие педагогической теории!

Пауза.

Первым начал смеяться Яшин. Потом подхватили все остальные. И Данила с облегчением почувствовал, как трескается и рушится ко всем чертям незримая стена отчужденности, что выросла, было, между ним и его товарищами по команде.

Но теперь, шило-мочало – начинай сначала – Семенов лезет в эту историю своими лапами. Идея понятная, компромат и на игроков и на Бескова что надо, не соскочишь. По нынешним временам такую историю можно раскрутить, что пальчики оближешь. Здесь тебе и явные упущения в воспитательной работе, и норм коммунистической морали, и очернение высокого образа советского спортсмена – дергай за любую ниточку, не ошибешься. Прекрасный стартовый капитал на новом месте. Пришел, увидел, наследил! Да вот хрен тебе на воротник, если и получишь какую-нибудь информацию, то точно не от меня, твердо решил Данила.

Семенов понимающе улыбнулся.

- Защищаете товарища? Похвально. Советское общество славится своим коллективизмом. А в нашем спорте это вообще одна из важнейших составляющих. Впрочем, я хотел поговорить с вами не об этом. – «А вас, Штирлиц, я попрошу остаться!» – Я сказал что-то смешное?

О, голосок-то похолодел. Даже, словно, лязгнуло в нем что-то. Может, затвор пистолета? «Именем Союза Советских Социалистических…Мельник Данила Вадимович приговаривается…» Вот они, комсомольцы-добровольцы, все никак не навоюются. А все же интересно, чем там все закончится. В Чехословакии, в смысле. Войска наши туда пока не вводили, Шалгович и сам справляется. В качестве ощутимой меры воздействия на демонстрантов стал пожарные машины с водометами вовсю применять. Интересно, сам додумался, или еще какой-то попаданец надоумил? Может, не один такой в этом мире Мельник?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Кстати, по прилету в Москву, удалось узнать немного больше про покушение на Брежнева. Что называется, с миру по нитке, голому – на рубашку. Кто-то что-то слышал, видел, прочитал и тому подобное. Говорили, что в правительственный кортеж, который выезжал из Кремля после торжественной встречи космонавтов – хоть режьте, но Мельник при всем желании не вспомнил бы, похожа ситуация на его мир или нет. В космос в СССР летали часто, принимали потом покорителей звездного неба в Кремле всегда на самом высшем уровне. И ничего из ряда вон выходящего здесь точно не было, – так вот, в правительственный кортеж разрядил всю обойму сразу из двух пистолетов какой-то милиционер. А вот здесь стоп. Память зашевелилась и начала выталкивать из своих глубин что-то смутное, полузабытое.

Космонавты…милиционер…стрельба…Действительно, было ведь похожее событие в привычной Мельнику истории, сто пудов было! Он еще, помнится, передачу по телику как-то смотрел. Мужика этого, кстати, не расстреляли, а законопатили в дурку. Но, вот когда это произошло? Вопрос. Эх, ему бы любимый планшет, да с подключенным интернетом – враз бы справку получил. Во всех подробностях. А так… Фамилия у горе-стрелка еще совсем простая была: Ильичев…Фомин…Ильин…не, как отрезало.

- Да так, – уклончиво ответил Данила. – Вспомнилось просто кое-что свое. Простите.

Семенов несколько секунд пристально смотрел на него, но, в конце концов, расслабился, и на лице его вновь появилась добродушная улыбка.

- Понимаю. Дело молодое. Не научились еще выдержке. Кстати, уже придумали, куда потратите деньги?

- Какие еще деньги? – изумился Мельник. – Вы о чем, вообще?

- Ну, как же, – удивился Дмитрий Петрович. – Те самые, что вам заплатили торговцы виноградом, или помидорами – не помню точно, чтобы вы вместо футбола в Баку в гандбол поиграли.

- Не было никаких денег, – угрюмо буркнул Данила. – А мяч я схватил, потому что показалось, будто проколот он. Глупый поступок, признаю.

- Да-да, – закивал согласно чиновник. – Я слышал, вас опять на комсомольском собрании прорабатывали? И выговор, поди, очередной записали? Такими темпами скоро целая коллекция наберется, а, Мельник?

- Отработаю, товарищ Семенов! – преданно посмотрел на него Данила. – В лепешку расшибусь, костьми на поле лягу, но команду больше не подведу! – Аж самому противно от этого спектакля стало.

- Обещания,- притворно загрустил Дмитрий Петрович.- Очередные пустые обещания. Дел за ними настоящих не видно, вот в чем беда.

- Не понимаю, – растерялся Мельник. – Что вы от меня хотите услышать? Вы только скажите, сделаю.

- О! – довольно потер руки чиновник. – Слова не мальчика, но мужа. Кстати, – он усмехнулся, – в муже, собственно, дело и заключается.

- Да в каком еще муже? – осатанел Мельник.

- Не кричите, молодой человек, – ледяным тоном осадил его Семенов. – А муж, вот он – любуйтесь, – Дмитрий Петрович достал из папки с красной обложкой и гербом СССР, фотографию и ловко запустил ее по поверхности стола к Даниле. Тот поймал и ее и вгляделся.

- Но я его не знаю? Правду говорю, не знаю. Лицо вроде бы смутно знакомое, но…может быть и видел где мельком, но даже вспомнить не могу, где именно.

- Верю, – проникновенно произнес Семенов. – Охотно верю. А если так, – новая фотография прилетела к Даниле.

Оп-ля! Вот это поворот! Девушку, изображенную на снимке, Мельник знал. Не сказать, чтобы хорошо, зато, гм, близко! В памяти всплыли веселые танцы в Новогорске, компания смешливых девчонок – кто-то из товарищей-футболистов шепнул, что они тоже динамовки, только гимнастки. Вроде, «художницы»[28]. А разве это важно? Кровь бурлит, глаза горят, думаешь, скажем так, не совсем головой – какая разница, кто они? Познакомиться не против, над анекдотами смеются, во время танца не отталкивают, если вроде как невзначай прижмешь посильнее или ручонка шаловливая опустится пониже талии – что еще нужно для мимолетного счастья?