Всюду.
Ася лежала на животе, уткнувшись головой в подушку и часто дышала. Вторая подушка — Матвея — подсунута под бедра. Его член, окутанный её влагой, скользил между бедер, дразня.
Ася поерзала бедрами, вскинула их кверху, и головка члена, словно невзначай, ткнулась в анус девушке. Матвей замер.
— Часто занимаешься сексом таким образом?
Головка чуть надавила на темное колечко.
Ася крепко зажмурилась.
— Нет.
Хотела сказать "ни разу" — передумала.
— Гель есть?
Он издевается?! Вот прямо сейчас??? Издевается??
— Нет, — она сглотнула и сильнее подняла бедра кверху, показывая, что готова принять его таким образом.
С ним она готова была на всё.
— Тогда нет. Будет больно.
И направил член в лоно. Ася едва вслух не закричала от разочарования. Она хотела!!! Хотела!!! Хотела попробовать его именно ТАК… Но через несколько глубоких толчков уже не смогла четко сформировать, что именно она столь страстно хотела. А после и вовсе растворилась в новой игре — вышел-вошел-замер и снова вышел-вошел-замер.
— Матвей!
Это уже был крик.
Мужская ладонь легла на ее рот.
— Нравится? Тебе нравится, что я с тобой делаю? Так нравится? А вот так?
Ей нравилось всё.
***
Утро пришло слишком быстро. Хотя нет. Проспали они до двух дня, потому что провалились в сон, когда за окном робко забрезжил рассвет. Ася сожалела лишь об одном — что не может уснуть на плече Матвея. Односпальные места не позволяли устроиться рядышком.
Второй день подряд они просыпались вместе.
Ася открыла глаза и натолкнулась на внимательный взгляд серых глаз. Слишком серьезный. Заметив, как пристально смотрит на неё Матвей, уже бодрствующий, Ася немного стушевалась.
— Привет. Давно проснулся?
— Нет, где-то с полчаса назад, — он лежал, подперев голову рукой. На бедрах накинута простынка. Грудь обнажена.
Вчера они уснули, не удосужившись одеться, и сейчас Ася чувствовала легкую неловкость. Одно дело — ночью, когда страсть накрывает с головой. И совсем другое дело — день, где разум преобладает над чувствами. И серьезный взгляд Ионова тому подтверждение.
— Вот мы с тобой поспали, — она, скомкав простыню на груди, села.
— Нормально поспали.
Матвей тоже сел. Только он, в отличие от неё, не испытывал стеснения. Простыня практически полностью съехала с бедер, обнажив курчавую поросль в паху. Да и эрекция была видна отлично.
Интересно, эрекция Матвея — это естественный физиологический процесс при пробуждении или реакция на её полуобнаженный вид? В горле мгновенно пересохло, а по спине побежали мурашки. От предвкушения?
— Наверное, — Ася пожала плечами и улыбнулась.
Улыбнулся в ответ Матвей, после чего выдал:
— Я хочу есть. Твоих пирожков и жаркого с мясом не наблюдается, пошли тогда в вагон-ресторан.
Он поднялся с кровати, повернулся к ней спиной и, позволив лицезреть упругие ягодицы, начал натягивать спортивные штаны и тенниску.
Вот скажите, и как понимать его слова и действия?
***
Остаток дня пролетел незаметно. Они позавтракали, немного постояли в коридоре, наблюдая, как поезд проносится мимо чужих городов, полей и покрывающихся золотыми красками лесов. Матвей был немногословен. Да и Ася тоже.
Лишь когда до прибытия в Пензу оставалось чуть больше часа, Ася завела тему, волновавшую её:
— Матвей, послушай меня, пожалуйста.
— Да? — он повернулся к ней.
— Я первый раз на задании. Тот случай шестилетней давности, который касался Синяева — не в счет, — Ася передернула плечами. При одном имени мерзавца её кидало в холод. — Поэтому, может быть, ты мне подскажешь, как действовать?
Матвей ответил не сразу, а когда заговорил, его голос звучал ровно:
— Решать, в любом случае, тебе. Но я могу предложить два варианта.
— Каких? — Ася от любопытства подалась вперед.
Они сидели в купе, каждый на своем сиденье. Асе же хотелось быть как можно ближе, и она не замечала, как невольно стремилась оказаться рядом с Матвеем.
Но Матвей замечал. И делал выводы.
— Оба варианты просты и зависят напрямую от тебя. Первый: мы открыто приходим в дом к девочке и знакомимся с родителями. Ты оцениваешь их, и мы передаем сведения в Центр. Решения о дальнейших действиях принимает наше руководство. Второй: мы "случайно" сталкиваемся с родителями где-нибудь в общественном месте, ты тайно контактируешь с ними и "считываешь" их планы. Я могу проникнуть на территорию дома, взять тебе необходимые личные вещи, чтобы контакт был более полным. Выбор за тобой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Она думала приблизительно о том же самом.
— Знаешь, — задумчиво протянула она и, сглотнув, продолжила. — Возможно, я сейчас сделаю не правильный выбор, но… Мне больше по душе второй вариант. Постараюсь объяснить почему. Если бы я была родительницей ребенка, в котором проснулись "интересные" способности, и намеревалась использовать их в корыстных целях, то оберегала бы своё чадо, как зеницу ока. Никаких подозрительных личностей в дом не пустила, это однозначно. По крайней мере, до тех пор, пока не определилась, что буду делать с ребенком. Женщина с раненым плечом и мужчина, словно сошедший с экрана телевизора, меня бы насторожили, — при этих её словах Матвей демонстративно изогнул брови. — Ой, Матвей, перестань. Ты похож на героя кинобоевика. Или, наоборот, когда вот так брови сводишь, на главного злодея, скрывающегося под внешностью мачо. Эй! Только попробуй засмеяться!
Матвей вскинул руки кверху, как бы говоря, что он сдается.
— Я вообще молчу и слушаю тебя.
— Матвей, — в её голосе прозвучала шутливая угроза. — Я серьезно.
— Так я тоже. Давай, продолжай дальше. Мне интересно послушать твои доводы.
Ася прищурилась и хитро улыбнулась. Но так как он больше ничего не сказал и не сделал, снова стала серьезной:
— Поэтому я за второй вариант, хотя я и противница вторжения на личную территорию. Это незаконно. Но… Ещё больше я не хочу, чтобы из ребенка взрастили беспринципного монстра. Если девочку сейчас отдадут на то же ТВ, и она почувствует свою уникальность, подпитывающуюся материальными благами… — Ася не договорила, покачав головой.
По глазам Матвея и плотно сжатым губам, Ася догадалась, что он с ней солидарен.
— Тогда так и поступим. Сначала понаблюдаем, а там решим, как дальше действовать.
ГЛАВА 16
Пенза встретила их прохладой. Ася поежилась и плотнее закуталась в куртку. И она собиралась щеголять перед Матвеем в костюмчике с юбкой? Наивная. Тут, скорее, уж плащ подавай. А что? Тоже не плохой вариант. Плащ плюс ботиночки на высоком каблучке.
Ася шикнула на себя. Снова не о том думает!!!
— До Никольска сто двадцать километров, — сообщил Матвей и взял Асю за руку, отчего у девушки моментально ослабли ноги. — Пошли искать такси.
Ася ничего не сказала. Просто лишилась дара речи.
Когда её в последний раз мужчина брал за руку? Как в детстве. Не под ручку, как принято у взрослых, не за локоток, а переплетая пальцы? Ася не помнила. Да и было ли это когда-нибудь?
Такси они нашли быстро. Ехали не меньше часа. Ася за временем не следила, ей было хорошо сидеть с Матвеем на заднем сиденье. Вдыхать его запах. Чувствовать тепло, исходящее от крупного тела. Сидели они близко, соприкасаясь коленями. Матвей положил руку за спину Аси, создавая таким образом некий кокон. Она не сопротивлялась. Напротив, позволила себе маленькую вольность — положила голову на мужскую грудь.
Напарники? Коллеги?
Любовники?
Кто они?
По дороге Матвей выяснил, что в городке есть небольшая гостиница. Что ж, хоть что-то.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Останемся до утра? Или сейчас наведаемся я к непутевым родителями Настены?
Эти вопросы Матвей задал, когда невеселая администраторша гостиницы выдала им ключи и показала узкий номер, где едва вместились две кровати и столик. Ванная с туалетом оказались и того меньше.