сложнее, чем планировалось. За уродов он нас точно по головке не погладит. Что с жертвами?
— Беру на себя. Место?.. Место выберем то, где проводили обряд номер восемь.
— Идёт. Раз на то пошло, я предупрежу остальных, пусть собираются и выводят деньги. Если кто-то не успеет, проблемы его.
— Да и плевать, деньги для нас ценность имеют ограниченную.
— На том и решим, неделя на сборы, на восьмой день, точнее, ночь, проводим обряд. После этого нас никто не должен видеть. Уродов после выполнения утилизируем вместе с остальными телами, так, чтобы ничего не осталось.
— Отлично. Расходимся.
Павел Сергеевич щёлкнул мышкой, запись оборвалась.
— Собственно, вот, — сказал Рязанцев. — Обряд они проведут, а потом исчезнут. Наша задача — сделать так, чтобы застать их в момент принесения жертв. Тут нам помогут официальные власти.
— Помогут? — усомнился я. — Ну, допустим, привлекут за покушение на убийство, а потом? Дадут года четыре, с такими деньгами несложно. А все остальные убийства останутся нераскрытыми.
— А тут уже стоит поработать нам. Попробуем получить признание на месте.
— Пытать?
— Не совсем, есть способы… я вам потом продемонстрирую. Да и вы тут к месту будете.
— Я, кстати, не понял, что они обо мне говорили? Я имею ту же природу?
— Мы размышляли об этом, даже запрашивали специалистов. Все сходятся во мнении, что вы, поскольку присутствовали на месте обряда, также получили часть силы.
— И что это изменило?
— Сложно сказать, но внутри вас, выражаясь иносказательно, зажёгся некий огонёк, тот, что горит и у них, но они свои огоньки постоянно подпитывают новым топливом, новыми жертвами, а ваш, по идее, должен был давно угаснуть.
— Но не угас.
— Так уж вышло, что вы сами послужили топливом для этого огня, ваша ненависть, желание отомстить, любовь к покойной жене. Всё это вместе, если и не сравняло вас с ними в силе, то уж точно приподняло над остальными людьми. Как, кстати, и орудия убийства, вы ведь изготавливали их сами, своими руками, постоянно при этом думая о мести. Теперь это артефакты, не столь сильные и узконаправленные, но они помогают справляться с демонами.
— А патриарха я заколоть смогу?
— Не факт, патриарх, исходя из времени и количества полученной силы, стал тем, что на современном языке именуется словом «имба». Если и не бог, то где-то рядом.
— То есть, шансов у нас нет?
— Шансы есть всегда, но обнадёживать я никого не хочу. Кроме того, не стоит забывать, что часть его силы хранится в его сторонниках, чем их меньше, тем он слабее.
— Сколько артефактов у него на руках?
— Четырнадцать, надеюсь, что скоро станет тринадцать.
— Тринадцать артефактов, каждый в руках у секты, в каждой секте человек по пятнадцать, они в разных городах, возможно, даже в разных странах. И они регулярно вербуют новых. Вы всерьёз надеетесь перебить всех?
— Без надежды жить трудно, — с видом глубочайшего смирения проговорил Рязанцев.
— Есть ещё информация, — вступил в разговор Павел Сергеевич. — Раз в сколько-то лет они собираются вместе.
— Это уже интереснее, — согласился я. — Знаете, где достать тактический ядерный заряд?
— Кроме шуток, это был бы отличный способ, подозреваю, даже патриарх бы не уцелел.
— Но это в перспективе, а пока нам приходится ликвидировать отдельные ячейки, добывать информацию и надеяться на лучшее.
— А полиция поможет?
— Ещё как поможет, уже сейчас устанавливают слежку, нам нужно выяснить место, то самое, где производился обряд и где он будет произведён снова. Они же выделят людей для поимки. Наша задача состоит в том, чтобы никто из адептов не ушёл, ну, и ещё экспресс допрос в полевых условиях. Вы в деле?
— А у меня есть выбор?
— Разумеется, вы можете отказаться. А если в деле, то я зачисляю вас в штат, отныне вы будете скитаться с нами по городам и весям, выискивая нечисть и убивая её с особой жестокостью.
— Согласен, — я не раздумывал. — Меня всё равно ничто не держит, ни работа, ни жильё, ни деньги. Оружие есть, его хватит. Где-то надо расписаться?
— Мы не формалисты, — спокойно ответил Рязанцев.
— И, раз уж согласен, поговорим о насущном, — сказал Павел Сергеевич, поднимаясь с места.
— Для начала, возьмите это, — Рязанцев протянул мне небольшой конверт.
— Что там?
— Деньги, сто тысяч рублей, на расходы, старайтесь, чтобы они всегда были под рукой. Траты ваши, насколько я знаю, минимальны, но могут возникнуть непредвиденные расходы в процессе операции. Святой Престол не бедствует, а потому они могут выделить необходимые средства на работу группы.
— Хорошо, — я взял деньги и положил в карман куртки. — Что-то ещё?
— Пойдём, — Павел Сергеевич указал на дверь.
Мы вышли в соседнюю комнату, где в полу под ковриком имелся люк погреба. Павел Сергеевич ухватился за кольцо, приподнял крышку и закрепил её нехитрым стопором в виде проволочного крюка.
— Спускайся.
Спустившись по лестнице, я оказался в довольно просторном помещении, но разглядеть что-либо подробно не мог, мешала темнота. Мой спутник спустился следом, пошарил рукой по стене, отыскивая выключатель, раздался тихий щелчок, и помещение оказалось залито ярким жёлтым светом.
Я осмотрелся, классический погреб, довольно просторный, сопоставим с большой комнатой наверху. Вдоль стен полки, на полках банки с соленьями. Даже есть захотелось.
— Иди дальше, — велел Павел Сергеевич. — До стены.
Я пошёл вперёд, пока не упёрся в стену, выложенную досками. Тут он меня отодвинул, нажал где-то сбоку, после чего стена повернулась градусов на тридцать, открывая небольшой проход. В открывшейся потайной комнате тоже горел свет, видимо, включается с того же рубильника. Большую часть комнаты занимал большой стол с крышкой, закрытой на навесной замок. Замок этот открылся маленьким ключиком.
— Выбирай, — сказал Павел Сергеевич, указывая на открывшиеся богатства. — Револьвер твой по-своему хорош, но перезарядка долгая, советую взять что-то получше.
Выбрать было из чего, стволов здесь было десятка три. Пистолеты лежали в отдельном ящике, имелись дробовики, пистолеты-пулемёты, винтовки.
— Иностранное, — заметил я, поднимая дробовик.
— Да, прислано оттуда, почти