силен, как кажется. А я не хочу быть виновной в этом противостоянии.
Глава 30. Водолеям телефон в руки не давать!
Яна
Растирая бедную покрасневшую коленку, включаю компьютер. Ульяна, со своим вечно недовольным лицом, уже на рабочем месте, так что раздевалась я под ее пристальный взгляд.
– Что? – не выдерживаю я ее очередное цоканье, когда громко плюхаюсь на стул.
– Ни-че-го, – манерно подаёт голос из-за своего стола.
– Слушай, я уже поняла, что ты социофоб, интроверт и вообще не терпишь конкуренции. Но я конкретно тут причем? – встаю в полный рост, чтобы голос звучал тверже. Достала, честное слово. Работать в такой атмосфере просто неуютно.
Колесики офисного кресла громко прокатываются по плитке, и из-за стойки напротив появляется не слишком-то доброжелательное лицо.
– Я не социофоб. И однозначно не считаю тебя конкуренткой хотя бы потому, что нам не за что конкурировать. Ты мне просто не нравишься, понятно? – тычет в меня пальцем с очень длинным черным ногтем.
Женщина-кошка, блин. Версия XXL.
– А Артем? – не могу ее не уколоть. Тут же все, как два пальца об асфальт и плюнуть против ветра – очевидно, в какую сторону все полетит и чем закончится!
– Что? – каменеет женщина-кошка.
– Мы с ним не встречаемся, можешь расслабиться. Я на него даже не претендую. Можешь и дальше тренировать на нем свою лучшую улыбочку.
Лицо Ульяны вытягивается, но мои слова она не опровергает, а наоборот, пытается уколоть в ответ.
– На Артура Дмитриевича ты тоже "не претендуешь"? – наманикюренные кавычки, зависшие в воздухе, выглядят почти устрашающе.
– А это тебя уже не касается. Или на нашего начальника у тебя тоже виды?
– Он хороший человек. И отличный руководитель. А ты… – окидывает меня очередным презрительным взглядом.
– Ты меня даже не знаешь!
– У меня отличное чутье. Попортишь ты ему кровь…
Меня сплошь окружают супергерои, как жить, куда податься? Все что-то знают, что-то чувствуют, одна я ничего не понимаю. Почему это я должна непременно все испортить? Что такого увидела во мне Ульяна, что так просто делает выводы?
– Послушай, – пытаюсь сохранить спокойный тон, хотя проораться сейчас бы не помешало. – Нам ещё работать бок о бок, так что…
– Пфф, не больно-то надейся. Ты здесь уже сколько? Неделю? А трудовой договор так и не составлен!
Какая наблюдательная кошка. И правда. В каком-то чересчур подвешенном состоянии я нахожусь. Но Дьявол же слов на ветер не бросает, место мое – он так сказал.
– Я бы на твоём месте не рассчитывала так быстро от меня избавиться. Я остаюсь.
Снова оседаю в кресле, прерывая этот бессмысленный разговор и оставляя последнее слово за собой. Никогда не думала, что столкнусь с такой проблемой, как необоснованная женская ненависть. И ладно бы за дело, но… А, ладно. Наушники – форева.
Копошусь в сумке, вытаскивая свои огромные беспроводные JBL (марка, производящая акустику и аудиотехнику – прим.автора) и бросаю взгляд на часы внизу экрана. Минут двадцать уже прошло. Это много или мало для разговора по душам с братом? Ох, хоть бы они до рукоприкладства не дошли…
Я успеваю погрузиться в работу, отодвинув на задний план тревогу и грызущее чувство вины, когда в офис заходит Артур. Он, как всегда, само хладнокровие. На лице ни единой подсказки, как же все прошло. На меня не смотрит, проходит в стеклянный гардероб, снимает пальто и молча скрывается в своем кабинете. Дверь тихо закрывается, я вскакиваю с места.
Для прикрытия или просто, чтобы не подтверждать домыслы Ульяны, хватаю какую-то бумажку на столе и бодро шагаю к кабинету Чертовского.
Следуя своему же плану в голове, показательно стучу. Дважды. И не услышав ответ, все равно открываю дверь и проскальзываю внутрь.
Дьявол, во всем своем суровом величии, активно перебирает на столе какие-то документы, словно тоже взялся за план прикрытия.
– Ну что? – подаю я голос, прикрывая дверь.
– Ничего, – бросает на меня короткий взгляд и снова опускает его на бумажки.
– Ты сказал ему? – нервно перетаптываюсь на месте, шурша дурацким договором в руке.
– Мы поговорили.
Фух.
– Хорошо. И? – закусываю щеку изнутри.
– Ты ввела приходники за двадцатое? – резко соскакивает он с темы, перелистывая страницы ежедневника и задумчиво вглядываясь в них.
– Эм, да, ещё вчера. Сейчас занимаюсь связкой счетов по договорам с частниками.
– Попроси Ульяну отсканировать твои документы и отправь их мне, оформлю тебе трудовой договор.
– Ок, то есть я официально устроена? Можно праздновать? – он, оказывается, помнит.
Радость разливается приятным теплом по груди. Хоть Дьявол и не удостаивает меня взглядом и повторно начинает перебирать свои треклятые бумажки на столе. Может, помочь ему очистить поверхность? Я бы могла смахнуть их все на пол одним размашистым движением, а потом сесть на стол и убедиться, что все хорошо. Руками, губами. Ведь все хорошо, да? Он просто сосредоточен на рабочих задачах.
– Да, можешь, – отстраненно говорит Чертовский.
– Не знаешь, кто бы хотел разделить эту радость со мной? Скажем, сегодня вечером? – игриво опираюсь на дверь позади и скрещиваю ноги. Ну, посмотри же на меня, посмотри.
– Нет.
Оу. И ещё раз – оу. Краткость, конечно, сестра таланта, но и мать обломов по совместительству.
– Ах да, – ударяю себя по лбу. Какая я глупая. – Полина. Ты же сегодня ее забираешь.
– Да, – ещё один сверхкраткий ответ. Ещё одна тучка на моем безоблачном небе.
– Ладно, тогда… Завтра? Или лучше в четверг?
– Не забудь принести трудовую, – словно не слышит меня Дьявол. Или ловко соскальзывает с темы. Очень ловко!
– У меня электронная, – кисло выдаю я, разворачиваясь к двери.
Наверное, разговор с братом дался ему нелегко и нужно дать время отойти и остыть. Уверена, он даже не понимает, что все сейчас делает неправильно. Я с удовольствием просвещу его, когда он отойдет.
– Чудненько, – летит холодное в спину.
Меня аж передёргивает от этого словечка. Так бы и сомкнула руки на его сильной шее до хрипов и синевы. Но нельзя. Мужчины они такие, ни разу не экстрасенсы, а уж эмпаты из них и вовсе… Вернёмся к моему предложению через пару часов.
Но за весь рабочий день мне так и не удается вытянуть из темного рыцаря и трёх слов. Вечером он уходит за десять минут до конца рабочего дня, кинув сухое "до завтра". А я еду домой, попутно накручивая себя по полной.
И поскольку ехать мне двенадцать станций, я – тот еще мнительный водолей, а в моем телефоне нет нужного контакта, совершаю самый опрометчивый поступок из возможных. Пишу сообщение Артёму.