Читать интересную книгу Отрок. Бешеный Лис (Часть 3-4) - Евгений Красницкий

— Что? И это лекарка говорит?

— Ты Чифа привез?

«Блин, опять. Ну как с ней разговаривать?»

— Привез.

— Мы с Мотей могилку выкопали, место хорошее — под деревьями…

Голос у Юльки потеплел, в нем появились завораживающие лекарские интонации.

— Не надо, Юль. — Мишка досадливо поморщился. — Перестань.

— Чего не надо?

— Не действует на меня твой лекарский голос, говори как обычно.

— Подумаешь, очень надо!

Юлька возмущенно фыркнула, и выскочила вон. Понятно: «главный калибр» дал осечку. Мишка вовсе не хотел ее обижать, но по сравнению с тем, как утешала его мать, юлькины психологические экзерсисы показались такими фальшивыми…

* * *

— Михайла! — Голос старосты вернул Мишку к действительности. — Уснул, что ли?

— Что, Аристарх Семеныч?

— Где грамота от епископа? Давай сюда!

— Так у тебя должна быть, Аристарх Семеныч, я как с сестрой передал, больше ее не видел.

— Да? Ну, значит, у меня. Всего не упомнишь. — Староста Аристарх поглядел туда-сюда, будто грамота могла валяться где-то тут, на дворе. Ничего, естественно, не обнаружил, и принялся излагать пастырское послание по памяти: — Значит, так: упрекает нас епископ Туровский Кирилл, за то, что пастырь наш отец Михаил в болезни неухожен, неприсмотрен…

* * *

Нынешней ночью Мишка совершил преступление — выпустил пленного волхва, захваченного в Куньем городище. Дождавшись, пока все шумы на подворье затихнут пришкандыбал на костылях в сарайчик, где держали пленного волхва, долго чиркал кресалом, наконец зажег огарок свечи. Волхв — нестарый еще мужик, закутанный в традиционный для волхва плащ из белой шерсти, сильно перепачканый, лежал в углу связанный по рукам и ногам, на свет и произведенный Мишкой шум даже не обернулся.

— Я пришел тебя отпустить. — негромко произнес Мишка. — Вот тут: топор, немного еды, огниво — в дороге пригодится. Покажу тебе лаз через тын. Выберешься, повернешь налево, пойдешь… — Волхв никак не реагировал на мишкины слова, хотя должен был проснуться, если вообще спал. Поэтому Мишка на всякий случай спросил: — Ты хоть слушаешь? Голос-то подай.

— Слушаю. — Глухо отозвался волхв.

— Тогда обернись. — Потребовал Мишка.

Волхв заворочался на соломе, сощурил глаза на свет свечи.

— Пойдешь налево вдоль тына, — продолжил Мишка с того места, на котором прервался — пока не выйдешь к речным воротам. Там увидишь мостки через реку, а на том берегу дрогу. Эта дорога выведет к Нинеиной веси. Знаешь Нинею?

— …

— Чего молчишь? Знаешь или нет?

— Слыхал. — Волхв опять ответил односложно и таким голосом, будто был недоволен, что Мишка его разбудил.

— До Нинеиной веси по дороге полдня пути, к утру доберешься. Даже если наши и вышлют погоню, Нинея тебя не выдаст, но, скорее всего, погони не будет. Куда идти дальше — твое дело.

Мишка снова сделал паузу, но волхв молчал. Не удивился, ничего не спросил, пришлось давать объяснения по собственной инициативе, не дожидаясь расспросов.

— Отпускаю тебя не просто так: передашь весть и ответишь на мои вопросы, после этого будешь свободен. Согласен?

— Кому весть? — Волхв, наконец, проявил хоть какое-то любопытство.

— Не знаю, сам думай или у Нинеи спроси. Весть такая. — Мишка пригнулся поближе к волхву, насколько позволяли костыли, и заговорил медленно и отчетливо, что бы мужик все правильно понял и запомнил. — Тот поход на языческие капища и селения, про который ты знаешь — не последний. В Турове завелся грек, зовут Илларионом, служит секретарем митрополита. Этот Илларион надумал собрать полк из монахов, обученных воинскому делу. Можно сказать и иначе: основать монастырь для воинов. Полк этот никому из князей подчиняться не будет, епископу — тоже. Только митрополиту Киевскому, а может быть, даже и патриарху Царьградскому. В Турове, несколько дней назад, по велению епископа, сожгли живьем двух ведунов. Если затея Иллариона удастся, и он наберет силу, уставит такими кострами всю Русь. Пресекать это надо быстро, пока Илларион в силу не вошел, потом будет поздно. Все понял?

— Понял, руки развяжи. — Волхв снова отвернулся от Мишки, подставляя связанные за спиной руки.

— Нет, — Мишка распрямился и сделал шажок назад. Нападения он не боялся, но чувствовал себя на костылях неуверенно, а на что способен волхв, даже связанный, представлял себе плохо. — Пока на мои вопросы не ответишь, не развяжу.

— Дурак! — Пробурчал пленник, все еще лежа спиной к Мишке. — Я ни рук не ног не чую, как пойду?

— А никак. Не станешь отвечать или соврешь, оставлю тебя здесь, а весть сам найду как передать.

— Спрашивай. — Волхв снова повернулся лицом к собеседнику.

— Заклятье на Татьяну накладывал?

— Тебе-то что?

Мишка немного выждал, но продолжения не последовало, тогда он сделал вид, что поворачивается к двери пригрозил:

— Или отвечаешь, или я ухожу.

Угроза не подействовала, волхв молчал, пришлось действительно развернуться и шагнуть к двери, только тогда за спиной прозвучало:

— Накладывал… чрево затворял.

— Почему не сразу подействовало? — Быстро спросил Мишка.

— Случается… иногда… — Пленник попытался пожать плечами, но из-за неудобной позы и веревок получилось лишь склонить голову к левому плечу.

— А не потому ли, что ей о твоем заклятье рассказали только после того, как она уже близнецов родила?

Мишка впился глазами в лицо волхва, чтобы уловить хоть какую-то мимику, даже свечу поднял повыше, но связанный мужик сохранял философское спокойствие:

— На все воля богов.

— Врешь! — Мишка понял, что почти выкрикнул это свое «врешь» и понизил голос. — Пока человек о проклятье не узнает, оно на него не действует. Так?

— …

— Так или нет?

— …

— Ну, как хочешь, я ухожу.

— Так. — Признание явно далось волхву с трудом, деланное спокойствие пропало, на лице проступило выражение жгучей ненависти.

— Когда ей черную весть передали? Ну!

— Не понукай, не запряг. — Огрызнулся пленник, но было заметно, что это он так — для удовлетворения самолюбия, расскажет же правду. — Как узнал, что у нее младенец в моровое поветрие помер, так и велел ей передать, что детей у нее больше не будет… живых.

— Понятно. Повернись, веревки перережу.

Мишка перехватил стягивающие волхва веревки кинжалом и снова попятился к двери. Как выяснилось, боялся он зря — волхв действительно не мог пошевелить ни руками, ни ногами. Неизвестно сколько времени его держали связанным, может быть, с самого захвата городища. Тогда дело могло кончиться скверно. Но нет, вязать пленных ратнинцы умели, волхв ругнулся сквозь зубы и попытался растереть руки. Получалось плохо, и Мишка решил немного успокоить волхва:

— Не спеши, время есть.

— Кто она тебе? — Поинтересовался волхв.

— Татьяна? Тетка.

— Что ж не спрашиваешь, как заклятье снять? — Пленник, видимо окончательно поверив в близкое спасение, разговорился.

— Сам знаю.

— Ну уж… — Удивление было искренним, волхв даже даже перестал растирать затекшие руки.

— Все просто. — Спокойно объяснил Мишка. — Сделаю куклу, проткну ей иглой живот, потом на глазах у Татьяны эту иглу выну, а куклу сожгу. Какие при этом слова нужно говорить, тоже знаю. Ничего сложного.

— Нинея научила?

— Сам — не дурак.

Волхв пожал плечами и снова принялся восстанавливать кровообращение в руках. Некоторое время тишину в сарае нарушало только его сопение, потом волх, словно спохватившись, спросил:

— Что со Славомиром, знаешь?

— Убит.

— А те, кто с ним уходил?

— Тоже.

— Точно знаешь? — Волхв вперился в Мишку недоверчивым взглядом. Только слышал или сам видел?

— Сам трупы видел. А Славомира без лица и языка, в лесу оставили, с подрезанными жилами.

— За что? — Волхв снова замер без движения, ожидая ответ на свой вопрос.

— Он внуков своих убить пытался — сыновей Татьяны. Оба ранены, но жить будут. В том бою всех трех сыновей Славомира убили, получается, что он близких родственников между собой стравил — дядьев с племянниками. Потому с ним так и поступили.

— Совсем сдурел старый… — Пробормотал волхв себе под нос, но Мишка услышал.

— Тебе видней — сдурел, так сдурел. Весть запомнил?

— Грек Илларион, полк воинов-монахов.

— Верно. — Мишка утвердительно кивнул. — Встать можешь?

— Сейчас… ох! Сейчас, погоди немного, уже отходит. Так Корзень из-за этого на городище пошел?

— Почему ты его так зовешь? — Мишка тут же ухватился за возможность получения новой информации.

— Его так… — Волхв, пыхтя, изо всех сил растирал себе ноги. Один человек назвал… перед смертью. Провидцем был. Предрек, что если Корзень со Славомиром схлестнутся…